Под венец на автопилоте - Маргарита Южина

– Двадцать три года вас устроит? – уже понемногу грустнела Юлька.

Собеседник же с каждой минутой все больше обретал уверенности в голосе.

– Двадцать три? Заманчиво, заманчиво… А почему в таком случае вы ищете друга по объявлению? Это несколько настораживает…

– Я очень приличная девушка и не привыкла знакомиться в транспорте, – художественно врала Юлька.

– Понятненько, понятненько… А жильем, простите за любопытство, вы обеспечены?

– Предполагаю переехать к мужу.

– М-м-да… Это несколько убивает ваши шансы, несколько убивает… А каково ваше материальное положение? Учтите, я могу согласиться на брак только в том случае, если ваш годовой доход составляет не меньше трехсот шестидесяти тысяч, – вовсю ломался жених.

Юльке уже надоело изображать из себя искалеченную одиночеством убогую овечку, настроение у нее упало до нуля, и жених начал раздражать. Он настолько был уверен в своей дефицитности, что Юлька просто обязана была поставить его на место! Она развалилась на диванных подушках, томно закатила глаза к люстре, будто собеседник мог ее видеть, и скучающе загнусавила:

– Годовой доход? О-ой… а я не зна-а-аю, сколько у меня за год выходит. У меня в один месяц сто тысяч выходит, в другой – двести, как я могу годовой доход подсчита-а-ать…

Мужчину, похоже, устроил и такой подсчет.

– Да и правда, чего это я, хи-хи… Прямо какой-то меркантильный сделался, хи-хи. А все оттого, что девицы просто проходу не дают, просто не дают… Так вы говорите, предполагаете жить у меня? А что, если мы с вами купим такой маленький, аккуратненький домик, а? Можно в черте города. Я уже быстренько прикинул, если взять кредит, с вашим доходом мы сумеем довольно скоро рассчитаться!

– М-м-м… какая свежая мысль, – похвалила Юлька. – А если не секрет, какой у вас годовой доход?

Мужчина пожелал остаться таинственным и загадочным:

– Пусть это останется для вас небольшим секретом! В конце концов, девушка с вашим заработком может вполне прожить на свои деньги, да еще и прокормить на них своего будущего супруга, правда же?.. Я только хотел уточнить – где и когда мы устроим наше первое свидание? – напористо хватал удачу за рога кавалер.

Пока Юлька раздумывала, мужчина фонтанировал идеями:

– Вы можете пригласить меня в путешествие на Мальту, согласитесь, это будет жуть как романтично! И главное – совершенно непривычное знакомство! Мы будем каждый день дарить друг другу неожиданности!

«Ну еще бы! – фыркнула Юлька. – Я ему – путешествие на Мальту, а он мне – великолепно смазанный челнок от бабушкиного „Зингера“!»

И все же нескромность кавалера возмущала.

– Знакомство на Мальте? – переспросила она. – Вы знаете, а в этом что-то есть… Только я вот подумала… а на кой черт я потащу туда вас знакомиться, если я в совершенном одиночестве могу познакомиться там с кем угодно, причем ничуть не тратясь на кавалера! Там же русских туристов – ну прямо как блох на собаке! Это ничего, что я так выражаюсь, правда же? Но все же – огромное спасибо вам за совет…

– Какой совет!! Погодите, куда мне ваше спасибо!! Девушка!! – всерьез испугался жених скорой разлуки. – Не вздумайте бросить трубку… Алло! Я согласен на ресторан! Здешний! Черт с вами, встретимся у памятника!

Но Юльке уже надоело кривляться у телефона, к тому же надо было обзвонить еще троих, поэтому она не стала слушать длинный перечень достоинств нового знакомого, а весьма невежливо бросила трубку.

Однако остальные кавалеры были не лучше. По следующему номеру трубку подняла женщина с суровым голосом и принялась выспрашивать данные девушки, вплоть до группы крови. Оказалось, объявление о знакомстве подавала маменька для своего засидевшегося в девках сынишки Васеньки, и теперь она же вела строгий контроль всем звонкам. Кстати, на первое свидание она собиралась совершенно категорически, причем – одна, Васятка должен был подойти только на вторую встречу, и то в случае, если невеста маменьке приглянется. Следующий претендент на руку и сердце несчастной Маши – Андрей Захаров, отвечал хоть и довольно молодым голосом, однако ж весьма вяло, не активно, и было совершенно не понятно, на кой черт он вообще подавал объявление. На всякий случай Юлька все же назначила ему встречу завтра возле ЦУМа, в двенадцать часов, но особого удовольствия не ощутила – мужчина явно не стремился становиться счастливым в предстоящем браке. Четвертый же газетный жених на знакомство был настроен весьма решительно: он что-то предлагал, куда-то рвался сию же минуту, и все же понять его идеи Юлька до конца не сумела – господин кавалер был пьян в зюзю, это Юлька поняла даже на расстоянии. Казалось, сама трубка испускает миазмы жуткого перегара.

– И что же нам остается? – грустно разглядывала последнее пирожное «картошку» Юлька. – Придется встречаться с этим молодым аморфным телом – с Андрюшей Захаровым. Будем надеяться, что, увидев Машеньку, он превратится в пылкого ухажера. А вообще, кому они нужны, пылкие-то? Пусть уж какой есть. Может, у него душа хорошая!

Юлька уже совсем было решила прикончить пирожное, как в дверях заворочался ключ – пришел Ярослав.

– Юленька, детка! – вскричал он, увидев сосредоточенную Юльку над единственной уцелевшей «картошкой». – Ты совсем голодная! Сейчас мы с тобой поужинаем. Нет, не смотри на холодильник, сегодня мы идем в гости. Представляешь, звонил Юрка! У них, оказывается, вчера была годовщина свадьбы! Но они специально решили перенести на сегодня, потому что завтра никому не на работу. А мы-то с тобой и забыли, так неудобно… Но я сказал, что мы помнили, собирались прийти в субботу и даже купили подарок. Так что быстренько одевайся…

Юлька тяжко вздохнула – идти никуда не хотелось. Хотелось дождаться Машиного звонка – ну должен же ей брат купить сотовый телефон – и поболтать о завтрашнем свидании. Но не идти к Дроздовым было невозможно.

Даша была сначала никакая не Дроздова, а Синюхина. Вместе с Юлькой они учились вплоть до одиннадцатого класса, сидели за одной партой и обсуждали всех Юлькиных кавалеров – своих у Даши не имелось. Синюхина великолепно умела хранить тайны, не брезговала быть на вторых ролях – первые, естественно, играла Юлька – и постоянно сопровождала подругу на всяческих вечеринках, куда только можно было протиснуться. После Ярика это был второй близкий Юльке человек. Само собой разумеется, что на все молодежные сборища Юлька брала ее с собой. Ярик, как настоящий джентльмен, пытался перезнакомить Дашу со всеми своими друзьями, дабы она обрела себе возлюбленного и оставила наконец их с Юлькой в покое. Однако наряду с прекрасными качествами Дашенька обладала некоторыми странностями: после первой же рюмки она бурно требовала слова и громогласно ратовала за девичью гордость, скромность и вообще – непоколебимость, чем напрочь отбивала у молодых людей любое желание ею интересоваться. И никакие проработки с Юлькиной стороны результата не имели – девица упорно опрокидывала в себя стопку, выгибала тощую грудь колесом и поносила всех и вся. Ярику исполнялось двадцать семь, когда Даша выступила в очередной раз. Совершенно неожиданно ее лозунгами заинтересовался наивный Юра Дроздов, новый коллега по работе Ярослава. Юра только однажды поддержал неуемную Дашку и в тот же вечер был вероломно окручен «скромницей», бессовестно споен, утащен в отдельную комнату с врезным замком, а наутро уже представлен всем оставшимся гостям как жених. У Дашеньки оказалась хватка бультерьера. И вот уже год прошел с начала их совместной жизни, и, надо отдать должное Дашке, теперь уже Дроздовой, женой она оказалась прекрасной – никогда и ни в чем не винила мужа, не устраивала бурных скандалов, готовила изумительные борщи и котлетки по-киевски и украшала свое гнездышко милыми шторками, скатерками, подушечками, которые мастерила по выкройкам из самых модных журналов. Дроздовы так ушли в семейную жизнь, что даже порастеряли некоторых друзей, Юлька подозревала, что Дашенька это сделала сознательно, дабы любимый супруг наслаждался только ею единственной. К молодой чете приходили лишь Ярик с Юлькой, и то исключительно потому, что те были как бы крестными родителями их счастливого брака. Да и что там говорить – Дашка страсть как любила почесать с Юлькой языками. Правда, теперь она ратовала за девичью скромность даже в трезвом состоянии.