Смерть в озере - Кэролайн Данфорд

– А вы, стало быть, из охотничьего домика? Из этих лондонцев? – спросила другая, с фиалковыми глазами и темно-рыжими волосами того оттенка, который бывает только у шотландцев.

– Из домика, да, – выговорила я, все еще не восстановив дыхание.

– Вот в чем дело, – протянула третья девушка, похоже, главная в компании, вопреки (или как раз благодаря) большому количеству родинок на подбородке. – Эти городские деревенской жизни не знают, всего пугаются.

– Я выросла в деревне, – возразила я, пытаясь нащупать в волосах оставшиеся шпильки и смутно подозревая, какой у меня должен быть вид.

– Так кто же вы тогда? – вполне по-доброму поинтересовался Алый Шарф.

– Я… я горничная из домика, нас привезли встретить гостей, – запнувшись, все же ответила я.

– Ну да, точно, – вклинилась рыжеволосая. – Одна из тех, кто ворует работу у таких, как мы.

– Нет, – слабо попробовала возразить я, хотя и понимала, что у нее есть все основания так считать.

– Пойдемте, девушки, – позвали Родинки. – У нас куча дел. В отличие от некоторых.

И они ушли, оставив меня дрожать у колодца.

То, что я поначалу приняла за гору ненужного тряпья, зашаркало в мою сторону.

– Я тоже это видел, – прошипело оно, окатив меня ароматом гнилых зубов и тухлого мяса. – Это тварь из самого ада. Послана за неверующими. Так священник сказывал.

Один уголок рта говорящего обвис, слюна пенилась и капала с подбородка, хотя слова и звучали достаточно четко. На его голове (я была практически уверена, что это мужчина) волос не осталось совсем, кроме странного полупрозрачного пуха, на солнце напоминавшего нимб.

– Мне нужно найти деревенскую лавку, – сказала я.

– Не поможет, раз врата ада отворены, – печально прошептал мой новый знакомый, но все же указал в сторону главной улочки.

Неуверенно поднявшись на ноги, я попыталась держаться с прежним достоинством. В самом деле, так перепугаться было вовсе не в моем характере.

Лавку оказалось легко узнать по расставленным перед ней ящикам с простыми, но питательными овощами и фруктами местного производства. Выбор небольшой, на дворе все-таки зима. Я вошла. Вид обычных деревянных досок и запахи муки и свечей успокоили меня. Пожилая женщина медленно поднялась со своего места за прилавком и подошла ближе.

– Да? – ворчливо произнесла она.

Я объяснила ей, что мне нужно отправить письмо. Она взвесила письмо на подрагивающей руке со скрюченными от артрита пальцами и назвала цену. Небольшие весы подтвердили вес, и я похвалила ее мастерство. Женщина улыбнулась, показывая последние оставшиеся зубы.

– Всю жизнь я здесь служу, еще девчонкой, теперь старухой, – объяснила она.

– Должно быть, это интересно, – заметила я. – Наверное, люди вам много историй рассказывают.

Моя собеседница лишь фыркнула.

– То есть сплетней. – Она наклонилась ближе, внимательно рассматривая меня. – Ты что-то бледная. Этот старый дурак Джейми успел тебе своими россказнями головку замутить?

– Это тот, с вратами ада? – уточнила я.

– С тех пор как его мать из колыбельки уронила, так и не оправился. Родителей уж в живых нет, богобоязненные оба были. Думали, в младенчика сам дьявол вселился. Говорили, пастор поможет ему, да чушь все это. У бедняги фарш вместо мозгов.

– Верно, немного напугал, – призналась я. – В лесу меня кто-то преследовал, я подумала, что видела что-то… кого-то, – поправилась я и нервно рассмеялась. – Так глупо.

– Ты гляди в оба, в лесу-то, – нахмурилась женщина. – Там немецкий шпион. Девушки с ухажерами гуляли, сами видели.

– Немецкий шпион? – встревоженно повторила я.

– Все говорят, странно выглядел, да и говорит не так. Один из лесничих узнал говор, утверждал, что немец, – кивнула она.

– Лесничий?

– Ну да, отец его на флоте служил, потом здесь устроился, жену нашел. Рассказывал пареньку о своих путешествиях, о людях. Уверен он, что немец.

– Буду очень осторожна, – пообещала и вышла из лавки с легким сердцем. Не верилось, что лесничий, едва ли отходивший от родной деревни больше чем километров на пятнадцать, мог узнать немецкий язык. А что до сумасшедшего Джейми, что ж, я оказалась не умнее его. Мой последний приезд сюда окончился катастрофой, и я даже самой себе не признавалась, как меня беспокоила необходимость вернуться. Меня также мучила вина за скрытность, ведь я могла рассказать о том письме. Мысленно велев себе встряхнуться, я направилась обратно уже спокойно.

По пути меня сопровождали только белки и дикие голуби, и дорога оказалась очень приятной. Спину не кололо от чужого взгляда, а садящееся солнце окрасило небо в сияющие цвета красного, оранжевого и золотого, заканчивая день во всем блеске своей славы.

Открыв дверь черного хода, я сразу же врезалась в Рори.

– Где тебя черти носят? – рассердился он. – Ты должна прислуживать за ужином. – Окинув меня свирепым взглядом, он ушел быстрым шагом. Я попробовала восстановить перед глазами краски заката и вошла в кухню с высоко поднятой головой.

Ужин прошел без происшествий. Не так давно облитая супом женщина сидела в платье с неподобающе низким вырезом и для такой предполагаемо серьезной встречи слишком много хихикала. Рори, как настоящий профессионал, сохранял непроницаемое выражение лица. Когда меня отпустили, я отправилась на поиски Мерри, которая оказалась на кухне: мыла посуду и пела. Джок, готовящий себе бутерброд на ночь, иногда что-то подпевал с сильным шотландским акцентом, как обычно. Услышав мои шаги, Мерри обернулась. Протанцевав от раковины ко мне, она обняла меня мыльными руками.

– Никто меня не выгоняет! Мистер Бертрам сказал, что они все могут катиться куда хотят!

– Замечательные новости! – Я обняла ее в ответ.

– Да только мне, по-видимому, теперь и носа из кухни не высунуть, так как мисс «ВашСочество» все еще обижена на меня. Так что вам со Сьюзан придется взять всю уборку, стирание пыли и приведение в порядок кроватей на себя. Мне так жаль, – со злорадненькой улыбкой закончила Мерри.

– Не сомневаюсь, – улыбнулась я, надеясь, что это также означает, что скрывать от Мерри наше с Рори и Бертрамом задание будет проще, пусть даже пока неизвестно, в чем именно оно состоит.

Завтра нас ждал ранний подъем, обязанности свои я выполнила, поэтому пожелала всем спокойной ночи и вышла, оставив Мерри с Джоком заниматься своими делами.

Отведенная нам комнатка наверху была тесновата, но чистенькая и куда удобнее тех, что обычно достаются горничным. Задевая чемоданом каждую ступеньку, я дотащила его наверх по лестнице для слуг. Мы здесь находились уже второй день, но только сейчас мне удалось заняться собственными вещами. Моя сменная форма изрядно помялась, я повесила ее у окна. Наконец, чтобы не одалживать больше у Мерри, достала собственную щетку для волос, достаточно жесткую – иначе расчесать спутавшиеся под шотландским ветром кудри все равно бы не удалось. Сидя на краешке кровати, я прядь за прядью приводила волосы в порядок и к концу настолько вымоталась, что смогла лишь забраться под одеяло, произнести молитвы и приготовиться ко сну.