Уральская копилка - Владимир Павлович Бирюков

Конечно, — по корню мох, производные которого: мшить, немшоный и другие.

Морхи́ — множественные складки на ткани, на платье. От «морщины» — морщить, выморщить.

Достаю из картотеки слова от названий растений и животных.

Обере́стить — обобрать, обокрасть, ободрать — от слова «береста».

Тало́вая грамота — невысокая грамота или полное безграмотство, подобно «липовая грамота»; тюркское слово «тал» — ива, отсюда наши: тальник, талы — заросли ивы.

Гогли́ться — держаться фертом, пыжиться, выгибать шею — о пристяжных лошадях. От «гоголя» — разновидности диких уток.

Обарсу́читься — опуститься, отстать от культуры, от «мира», особенно живя в глуши, — от «барсука».

Интересны примеры, когда окончания слов: -ение, -лье, -ство кое-где предпочитают отбрасывать, а потому мы можем услышать такие необычные словообразования: дозво́л — «живут при всем дозволу»; приво́л — «приволы там были хорошие»; дово́ля — «наелся до дово́ли».

Вот еще необычные слова с приставками:

С «неу»: неура́бщина — нечто неуклюже сделанное. «Заказала ему, а он через неделю принес каку-то неурабщину».

С «пере»: перечеты́ркивать — передавать в искаженном виде, далеком от первоначального смысла; пересва́шивать — переносить вести из дому в дом.

С «па»: па́весть — недостоверное известие; па́вороть — отворот, лацкан у верхней одежды.

С «раз» и «рас»: разупо́лить — разбавить на половину; располи́чить — разузнать по лицу.

С «о» — как приставкой для обозначения чего-то остаточного: обу́льки и опи́вки; ости́рки, ото́пок — совершенно изношенная обувь, в которой люди много ходили, «топали».

Сравнительная степень от существительных: пёс — хитрый человек, проныра, а другой еще псе́е; хороша у воронка́ рысь, а гнедуха еще рысе́е.

Склоняемость слова «нет»: «Все же не нету чета!», «Все же лучше нета».

Лаконичность речи, например: меж рот суётся, то есть просится на язык, а не вспомнится.

Каждая историческая эпоха породила свои речения и слова.

Перечень «находок» для Урала и Приуралья можно было бы закончить словарем лексических заимствований русскими от представителей других народностей, с которыми русакам приходится здесь сталкиваться, но это уже особая глава — обо всем здесь не расскажешь.

ИМЕНА ДОРОГ УРАЛЬСКИХ

Краеведам «по штату положено» знать дороги своего края — с ними неразрывно связана жизнь коренного населения, его история. Но всегда ли вдумываемся мы в смысл названия дорог? А они иногда говорят о многом. Вот я беру из картотеки своей справку из истории названия некоторых старых дорог Урала.

Гу́бенка — дорога от села Медведевки до города Кусы, Челябинской области, между горами Чувашскими и Липовой, прежде была очень глухой, на ней грабили проезжавших и пешеходов, а нередко убивали — «губили».

Казачья дорожка — тропа по правому, высокому берегу исетской долины в пределах Далматовского и Катайского районов. В старину, когда существовало сословие так называемых исетских казаков, этой дорогой ездили местные казаки. Расположенная на возвышенности, она помогала хорошо просматривать окрестности, когда-то полные кочевников, нападавших на русские поселения в XVII веке.

Соленно́й мост — на реке Синаре вблизи села Огневского, Багарякского района, Челябинской области; по местному преданию, прежде по этой дороге возилась соль, шедшая с южных озер.

Тобольная дорога — идет по правому берегу реки Течи из села Савинковского, минуя село Першино, Далматовского района, Курганской области, — когда-то была прямой дорогой в столицу Сибири — Тобольск.

Уральская дорога — шла между озерами Большие Касли и Иртяш, потом по левому берегу реки Караболки, по юго-восточную сторону озер Большие и Малые Аллаки, на озеро Пороховое, пускающее исток в реку Синару, далее по правому берегу этой реки на ее слияние с Исетью, выше города Катайска, Курганской области, а дальше уже по Исети. В XVII и частью в XVIII веках служила для проезда из Сибири в Уфу, Казань и Кунгур. В челобитной выборных людей от крестьян всех слобод Тобольского уезда 1695 года сказано об этой дороге:

«И меж озер Иртяш и Касли через Урал-Камень проезжая большая дорога в Казань, и на Уфу, и на Кунгур: купеческие люди из Русских городов с товары по вся годы ездят в Сибирские городы, а из Сибири ездят с товары в Русские городы…»

«…Объезжие дороги все сошлись к тем озерам, к истоку, что течет из Касли-озера в Иртяш-озеро».

А об одной из дорог даже песня сложена.

Построенная в 1870-х годах уральская горнозаводская железная дорога у местного населения считалась «демидовской», поскольку она обслуживала группу демидовских железоделательных заводов.

В июле 1937 года в Шадринске от 65-летней уроженки села Новопетропавловского, Уксянского района, тогда Челябинской области, Елизаветы Петровны Ляпустиной, по отцу, волостному писарю, Колчиной, я записал интересную песню, слышанную ею в конце 1890-х годов в Нижне-Салдинском заводе, принадлежавшем тогда Демидовым:

Вы скажите, ради бога,

Где демидовска дорога?

Она строилась три года —

Шириною три аршина,

По ней бегает машина.

Не сама машина ходит,

Паровоз машину водит.

Я стояла на прогоне,

Милку видела в вагоне,

Удивилася: «Куда ты?»

Он поехал во солдаты;

Как достался первый номер,

Он со страху чуть не помер.

УЛИЧНОЕ ИМЯ

Иной раз в разговоре со стариками спросишь собеседника: «А откуда ты, дедушка, родом?» И вдруг услышишь такое, например: «Сам-то я, по-улошному, пермяк — солёны уши, а старуха моя дальняя — из гужее́дов, аргаяшская». Но не думайте, что старик — уроженец города Перми, а жена его из деревни, носящей название Гужеедова, или что-то вроде, — такой, кажется, и нет на Урале. Если вы захотите уточнить место их рождения, то, к удивлению вашему, окажется, что один из них родился в довольно далекой от Перми деревеньке в верховьях Камы, а другая — в селе Тютняры, Челябинской области.

Это — бытовавшие в прошлом коллективные прозвища, «уличное имя» жителей некоторых мест нашего края.

От старого времени, по воспоминаниям стариков, до нас дошло множество таких прозвищ. В них закрепились, иногда очень остроумно и находчиво, какие-то черты, особенности жителей села, города, уезда, губернии, памятные исторические события. Конечно, бывали прозвища шутливые, даже иногда издевательские, обидные, но чаще все же в них звучала горькая усмешка о своей или чужой незавидной доле, сочувствие, сожаление.

Теперь уже далеко не всегда можно доискаться до причин возникновения прозвища. Но зато какие интересные, а порой и очень важные подробности прошлого могут открыть нам такие разыскания!

Откуда ветлуга́и?

Собирая материалы по истории заселения Урала, я нередко обращался к коллективным прозвищам. И они иногда открывали мне то, что трудно, а порой и невозможно уже было найти в исторических трудах и в архивных документах.

Так, по прозвищу куряки́ можно установить, что жители села Никольского и некоторых других селений в Октябрьском районе, Челябинской области, — потомки выходцев из Курской губернии. А могули́, как звали жителей некоторых