Битва "тридцатьчетверок". Танкисты Сталинграда - Георгий Савицкий

– Кажется, карбюратор стучит, а, Степан Никифорович?

Стеценко, который в прошлом был, да и сейчас оставался неплохим механиком-водителем, прислушался.

– Нет, с карбюратором все в порядке. Ты соединительную муфту проверь.

– Лады, командир. – Мехвод скрылся по пояс в моторном отсеке справа по борту легкого танка и загремел гаечными ключами и отвертками.

– Дай-ка подсоблю, Юра, – Степан Никифорович тоже прихватил собственную сумку с инструментами. – У снабженцев надо бы запчастями разжиться…

– Ага, смотрите, дадут они вам запчасти.

– Дадут, еще и попросят, чтоб взяли. У нас ведь особый статус, слыхал?…

Танкисты – не летчики. Это они отлетали, закрутили «карусель» с «мессерами», или там – с «Юнкерсами», и если на аэродром вернулись, то все, свободны. Всю «черную» работу по обслуживанию машин выполняют техники. А танкисты – все сами. После боя машину заправь, оружие почисти, смажь, заряди. И все проверь, а то как поднимут по тревоге, и будет тебе июнь сорок первого, когда из-за пустяковой неисправности тяжелые КВ и многобашенные Т-35 на дорогах бросали…

Но сейчас этот опыт учли и вскоре зенитный танк Т-90 блестел как новенький!

А статус у них и действительно был особым. Из десяти зенитных танков Т-90 опытной партии, которую успели выпустить на Сталинградском тракторном, сформировали отдельную зенитно-самоходную роту. Она включала три взвода по три боевых машины и плюс – командирский танк. Кроме того, в состав роты вошли два зенитных взвода: четыре «полуторки» со счетверенными «Максимами» и три грузовика с крупнокалиберными зенитными пулеметами ДШК. Отдельной зенитно-самоходной роте придали сразу две «летучки» ПТРМ – передвижной танкоремонтной мастерской. Это были грузовики-«пятитонки» со всем необходимым для ремонта, включая небольшой подъемный кран для замены двигателя и даже сварочные аппараты. Комплектовались передвижные танкоремонтные мастерские специалистами завода, так что уровень технического обслуживания опытной партии зенитных танков был достаточно высоким.

Командиром нового зенитно-самоходного подразделения стал капитан Андрей Воронов. Он был опытным танкистом, воевавшим еще в Испании на легких танках БТ-5. Комиссар подразделения Иван Еременко тоже был опытным танкистом, успел повоевать еще в 1940 году во время освободительного похода на Бессарабию и Буковину. К части был прикомандирован и технический специалист – воен-инженер третьего ранга Виктор Сергеевич Малышев. Экипажи для танков набирались смешанные: в основном механики-водители приходили с легких танков, а командирами машин становились бывшие зенитчики. Оно и понятно – стрельба по воздушным целям требует не только умений, но и знаний, весьма специфических навыков. Раньше, еще во времена царской России, бытовала поговорка: «Щеголь – в кавалерии, умница – в артиллерии»! А для зенитной артиллерии эта поговорка была еще более актуальной. «Чистых» танкистов, переучившихся в зенитчики, было всего четверо: командир отдельной роты, его комиссар, командир третьего взвода и Степан Никифорович Стеценко, командир второго зенитно-танкового взвода. Все остальные были зенитчиками и воевали до этого на легких 37-миллиметровых пушках «61-К» образца 1939 года. Но в данном случае это был скорее плюс, чем минус.

Изрядно головной боли офицерам вновь сформированной отдельной танковой части доставило ее название. Из соображений секретности новое подразделение называлось «зенитно-самоходным», хотя состояло из танков. Это вызывало проблемы со снабжением. Не слишком многочисленные в 1942 году самоходки имели дизельные двигатели, которые, естественно, заправлялись солярой. А зенитные танки Т-90, как и их легкие «прародители» – Т-70, «питались» качественным авиационным бензином марок «КБ-70» или «Б-70». Достать его в необходимом количестве было не так уж и легко.

Этим в подразделении занимался военинженер третьего ранга Виктор Малышев. Как и знаменитый однофамилец, нарком тяжелой промышленности, Виктор Сергеевич обладал непреклонным и жестким характером. Военную карьеру он начал еще на Халхин-Голе, воевал вместе с молодым Георгием Жуковым, который тогда еще только пробовал свои силы в командовании крупными мотомеханизированными соединениями.

У отдельной зенитно-самоходной роты был высший приоритет по снабжению и не только, и Виктор Малышев пользовался этим вовсю. Тем более что с самого начала формирования это подразделение не вылезало из боев.

В основном зенитные танки прикрывали колонны «тридцатьчетверок» на марше к передовым оборонительным позициям вокруг города. Также Т-90 прикрывали волжские переправы и заводы, вели разведку и устраивали внезапные «зенитные засады».

В последних скоростные и верткие танки действовали особенно эффективно. Пользуясь своей подвижностью, зенитные танки Т-90 прорывались туда, где немецкие пилоты меньше всего ожидали обнаружить зенитки. Не раз прицельный огонь смертоносных пулеметов «ДШК» срывал бомбежки гитлеровских стервятников.

Так что концепция легкого зенитного танка себя вполне оправдывала. Жаль, что это были только опытные образцы.

Хотя попытки создать такую боевую машину были и раньше. Еще в тридцатые годы разрабатывались проекты зенитной самоходки на базе танка Т-26, вооруженной 76-миллиметровой «противосамолетной» пушкой. Но дальше опытных образцов дело не пошло, и танковые соединения Красной Армии не имели подвижных средств обороны от воздушной угрозы.

Интересно, что в то же самое время в 1931 году в Англии испытывали опытную зенитную самоходку на базе легкого танка «Карден-Лойд» Мк. VIII, вооруженную «спаркой» крупнокалиберных 12,7-миллиметровых пулеметов «Виккерс». Англичане эту идею не забросили, и уже в 1940 году в армии туманного Альбиона появились зенитные установки Мk.1 и Мk.2 на базе легкого танка. Они вооружались четырьмя пулеметами винтовочного калибра или двумя крупнокалиберными 15-миллиметровыми установками. Ко времени описываемых событий, то есть к 1942 году, англичане уже имели вполне полноценный «зенитный танк» «Крусайдер-АА» со «спаркой» 20-миллиметровых автоматических пушек в башне. От шести до восьми таких машин придавались каждому танковому полку. Но по лендлизу в Советский Союз они не поставлялись.

У нас же к идее зенитного танка вернулись за год до начала Великой Отечественной войны. Планом опытных работ на 1941 год Главное автобронетанковое управление Красной Армии предусматривало создание двух опытных образцов зенитного варианта легкого танка Т-50. Он вооружался двумя спаренными 23-миллиметровыми пушками «МП-6» конструкции Якова Таубина. Работы по созданию этой машины поручались ОКБ-16, как разработчику орудия, и заводу № 174 – головному по выпуску легкого танка Т-50. Вооружение предполагалось установить в новой башне с круговым обстрелом. Танк рассчитывали построить в июле 1941 года, но из-за недоведенности пушки «МП-6» и ареста Таубина 16 мая 1941 года этот проект так и остался нереализованным.

А 27 мая 1941 года заместитель наркома обороны Союза ССР маршал Кулик утвердил тактико-технические требования для разработки зенитной установки, предназначенной для прикрытия мотомеханизированных частей Красной Армии от атак с воздуха. Предполагалось создать машину массой тринадцать с половиной тонн на базе легкого танка Т-50. Самоходка вооружалась 37-миллиметровой автоматической зенитной пушкой в башне с круговым обстрелом.