У Дона Великого на берегу - Геомар Куликов

Кабы одна Михина жена лила слезы, разрывая на куски мужнино сердце. И боярские жены, и жены воинов бывалых, и жены воевод прославленных убивались, проклиная злую ордынскую силу.

Да что поделаешь! Надо защищать родную землю христианскую, своих близких, детишек и стариков. Надо!

Миха-сапожник позвал в избу:

– Чего стоим, будто крыши над головой нету? Покажу свое оружие – будешь смеяться. Так другое где достать?

В избу Вася идти отказался. Кому охота любоваться чужими слезами, когда утешить и помочь нечем?

– Тащи-ка сюда, – молвил. – На свету разобрать сподручнее, что у тебя там и к чему.

Вынес, после малого отсутствия, Миха щит и копье.

– Гляди!

Вася Тупик и то и другое осмотрел внимательно. Ржав был железный щит. Побывал в боях: остались в нем вмятины, глубокие полосы и даже трещина – следы вражеских сабель. Сколько жизней защитил-спас? Кого не уберег? Разве спросишь? Неказист стал видом. А Вася Тупик похвалил:

– Отменен! Даром, что побит и стар. С умением, славно послужит. Ты его вот так перед собой держи, коли сабля грозит. А ежели копье – этак вот!

Показал, как со щитом обращаться. Копье покрутил. Тоже одобрил.

– Чуток укороти. Голову чем прикроешь?

– Окромя своей шапки, ничего нету… – вздохнул Миха.

– Худо! – нахмурился Вася. – Без руки али ноги человек может жить. Иной раз даже воевать. Такие случаи известны. А вот без головы едва ли кому удавалось обходиться. Бери-ка сапоги да пойдем!

И повел Миху-сапожника путаными московскими улицами-переулками к другому знакомому двору.

Вызвавши хозяина, сказал:

– Привел, Найдён, к тебе хорошего человека.

Найдён, высокий, могучий, широкий в плечах, вздохнул:

– Еще один. Сколько их у тебя?

– Последний! Истинный бог, последний! К тому же принес богатый дар.

Велел Михе:

– Покажь сапоги!

Тот послушно исполнил приказ.

Найден покрутил Михино изделие.

– Добрые! Только к чему сейчас? Вчерась Васятку Маленького приводил. Ему отдал наилучшие доспехи. Почитай, даром. Ноне сапоги эти…

– В них ли суть?

– Во-во!

Шутки да прибаутки. Вышел со двора Миха-сапожник, по пословице, без сапог. Однако в той же тряпице бережно нес железный шлем, хоть и мятый, а крепкий. И старую же, но тоже крепкую броню – бахтерец, что должна была защищать Михины грудь и плечи в предстоящем сражении.

Озабоченно глядел Вася Тупик на Бориску. Вот на кого доспехи еще не придумали: мал еще.

Проводив глазами Миху-сапожника, завел с Найдёном окольный разговор.

– Хороший вы народ, бронники-доспешники. Сберегаете воинам жизнь. А не все вам дано-доступно.

– К примеру?

– Чего проще. Идет с войском такой парень, как Бориска. Взрослые мужики – кто в кольчужной рубашке, на ком бахтерец. Малый же, почитай, в чем мать родила. Рубашка холщовая да сермяжные порты – вся одёжа. Минет ли его ордынская стрела али сабля? И вы, мастера бронники-доспешники, в сем случае – люди пустые, бесполезные!

– Это почему же? – обиделся Найдён. – Дело редкое. Сам не владею. А были мастера. Сработали доспехи, к примеру, на великого князя Дмитрия Ивановича, когда он двенадцатилетним отроком ходил во Владимир походом.

– Живы ли?

– Кто помер, кто жив, да стар.

– Экая жалость… – Вася поскреб курчавую щегольскую бороду. – Столь искусных ноне, поди, нет?

Бориска давно смекнул, куда гнет Вася и чего хочет от Найдёна. И тот понял. Только, видать, тяжеленько браться за новую, а потому трудную работу. Прикидывался, будто темны ему Васины речи.

Пока разговаривали, увидел Бориска румяную, пухлявую девчонку. Чуть моложе его. Все крутилась поблизости. В красном сарафане. Щеки ровно налитые яблоки. Глаза темные. Ресницы длинные, черные. Толстая коса переплетена алой лентой. Залюбовался Бориска такой красотой.

А разговор вроде бы вовсе уперся в тупик.

– Может, и есть, Вася, – сказал Найдён, – еще такие мастера. Я отроду не работал на отроков. Да и место ли мальцам на бранном поле? Там взрослым мужикам смертная тягота. Твоему приятелю, – обернулся к Бориске, – мой совет: сидеть покуда дома. Придет и его черед. Врагов на нашу землю хватает.

Нос повесил при тех словах Бориска.

Но Вася Тупик от задуманного редко отступался. Начал сулить большие деньги.

Найдён свое:

– Времени, Вася, нет. Ко мне пришел мужик – девять душ детей. Он с войском отправляется. Кому доспехи нужнее: ему или мальцу твоему?

Здесь, когда настойчивый Вася Тупик потерял надежду, пришла внезапная помощь.

– Ты бы, папаня, – вступилась Найдёнова дочка, – сработал доспехи, а?

Найдён с Васей Тупиком изумленно обернулись. Отец, сдерживая улыбку, отозвался:

– Ты в чужие дела с коих пор стала встревать, а?

Девчонка отцову улыбку отвергла. Сдвинув брови, серьезно продолжала:

– Он все одно пойдет! Сам видишь! И посекут его татары. Ладно ли будет?

– Эй, пигалица! – сдвинул брови Найдён. – Тебя спрашивают?

– Без спросу могу сказать. Чай, язык даден! – И носом шмыгнула. Того гляди, заревет. – А, папаня? Сработай! Чего тебе стоит? Сумеешь ведь…

Должно, сильно любил свою младшую дочку Найдён, потому что, покрутив головой, сказал:

– Ну и девка!

А Бориска понял, что доспехи у него будут.

– Обещать, мужики, остерегусь… – покосился Найдён на дочку. – А через два дня наведайтесь…

Фыркнула в рукав девчонка, застыдилась своей смелости. Убежала.

– Коли что выйдет, благодарите Марфушку. – Найдён усмехнулся, еще раз покрутил головой: – Ну и девка! Чистая сатана!

Бориска вышел с бронникова двора гордый и смущенный. Боялся, Вася Тупик примется дразнить. Чего доброго, расскажет другим.

Вася, напротив, молвил удовлетворенно:

– Кажись, повезло, парень, как в сказке. А то идти бы тебе против ордынцев в одной рубахе… – Подмигнул: – Дивчина-то ладная, а? Понравилась?