Шелест - Константин Георгиевич Калбанов

словно хотела сказать, что она подобного от меня не ожидала и сильно разочарована. Да я сам в шоке. Вот какого начал сомневаться посреди атаки. Тем паче, что при дворе у князя имеется сильный целитель, и уж кому-кому, а Марии Ивановне за своё здоровье переживать не приходится.

Выражения лица Долгоруковой я не видел из-за маски, но судя по блеску её глаз, она улыбалась. Весело ей, одним словом. О том же свидетельствует отпущенный мне реверанс, с выставленной левой ногой и разведёнными руками. Княжна всем своим видом приглашала меня продолжить.

— Достойный контрудар, — обозначив кивком поклон, произнёс я.

— Так себе атака, — легонько пожав плечиками, оценила она.

— Согласен, глупо вышло. Но я исправлюсь.

— Очень на это надеюсь. А то столько слышала о вас, и такое разочарование.

— Просто верьте в меня, — поклонился я ей, и встал в позицию.

Поверила, и не стала расслабляться, но ничего не смогла противопоставить моей ловкости и стремительности. Пожалуй, что именно произошло, до конца не поняла не только она, но и её одноклассники. Не успели мы обменяться парой прощупывающих ударов клинками, как я провёл атаку, отбросив её шпагу как тростинку, и вогнав свою точно ей в живот.

Стоя над скрючившейся Марией, невольно обругал себя за мстительность. Я ведь уже говорил, что защита стёганных нагрудников, мягко говоря, была слабой. Вот же, связался чёрт с младенцем. Но с другой стороны, в воспитательном плане получалось более чем наглядно.

— А вот это уже было знатно, — отдышавшись, произнесла Мария.

— Согласна, хорошая скорость и великолепное исполнение, Пётр Анисимович, — поддержала Долгорукову, Рябова, при этом зыркнув в сторону боярича Тучина, дёрнувшегося было в мою сторону.

Мне хватило одного взгляда, чтобы понять, что молодой человек имеет виды на княжну. И, между прочим, не такие уж и призрачные. Она третья дочь, сиречь сильной одарённой ей не быть, и при отсутствии подходящей партии среди княжеских родов, её вполне могут выдать и за боярина. Тучины старинный родовитый и состоятельный род. Привязать такого вассала ещё крепче семейными узами, вполне оправданный шаг.

— Итак судари и сударыни, поглазели и хватит. Хорошего понемногу. Разбились на пары, и отрабатываем третью и пятую связки. Веселее господа, веселее! — захлопав в ладоши громко произнесла Рябова.

Сразу видно, что не одарённой при штабе ошивалась, а командовала ротой. Сама она бахвалиться своими гвардейскими похождениями не любит, но к гадалке не ходить, ей есть что порассказать.

Мы с Марией обменялись любезными поклонами, и вновь встали в позиции. В общей сложности счёт по схваткам остался за мной, но и она неоднократно «насаживала» меня на клинок. Причём весьма чувствительно. По здравому размышлению я решил дать ей возможность несколько раз выиграть. Но в общем и целом сделал вывод, что девушка хорошо тренирована, а из того что я видел в схватках её одноклассников сделал однозначный вывод, что соперников у неё среди них нет. Так что, зря грешили на неё учителя.

— Удивили вы меня, Пётр Анисимович, — произнесла Рябова.

Мы с княжной потные, усталые и все в ссадинах предстали перед ней после очередной схватки, которую я оставил за своей соперницей. Признаться, поддавки тут ни при чём, просто ей реально нужен побудительный мотив для роста, а если я её буду валять по песку как куклу, это ей самооценку не повысит. Классовой ненависти у меня к ней нет, как отсутствует и неприязнь. Так к чему тогда перегибать.

— Сам себе удивляюсь раз в неделю, Эльвира Анатольевна.

— Если бы точно не знала, что вы не из простецов, то решила бы, что вам нанесли узоры. Великолепная скорость и отменная реакция.

— Благодарю, Эльвира Анатольевна.

— Только не зарывайтесь, молодой человек.

— Не буду, — искренне заверил я.

— Мария Ивановна, вынуждена просить у вас прощения. Я неоднократно замечала, что ваши прежние соперники вам поддавались, поэтому попросила лучшего фехтовальщика гимназии сойтись с вами в поединке. И была приятно удивлена. Моё мнение было ошибочным, у вас всё просто замечательно, даже без скидок на ваш возраст и незначительный практический опыт.

— Благодарю, Эльвира Анатольевна.

После урока Рябова окликнула меня, и попросила задержаться. Отчего-то сразу же вспомнилась сцена из сериала «Семнадцать мгновения весны». Ну та, где «Штирлиц, а вас я попрошу остаться».

— А ведь за исключением первого раза, где вы невовремя проявили галантность и не стали бить её в грудь, в остальных проигрышах вы поддались. Не так ли, Пётр Анисимович?

— Ну, у вас ведь не было цели извалять её на песке, и пустить юшку. Вы лишь хотели понять, насколько хорошо подготовили её к выпуску из гимназии.

— А вы ещё и галантный кавалер, — одобрительно кивнув, и одарив меня тёплой улыбкой заметила Рябова.

— Ну вот такой, какой есть, — пожал я плечами.

— Не смею больше вас задерживать, сударь.

— До свидания Эльвира Анатольевна.

Итак, первые два часа занятий миновали, впереди ещё целых четыре. Вопрос, стоит ли мне отсидеть на всех уроках, а потом ещё и на самоподготовке, или лучше свалить отсюда в город, благо хотел навестить Дудина и обсудить изготовление новых карабинов и пистолетов моей конструкции. Стоп. Я же вроде сам себе пообещал, что сегодняшние уроки отбуду полностью, даже на завтрак старался успеть. М-да. Ну тогда на уроки. Что там у нас следующее? Латынь. Только бы сдержаться и не указывать на ошибки учителя. Ну не виноват он в том, что ему со мной не тягаться.

Глава 6

— Ну-ка, ну-ка, Пётр Анисимович, чего ты тут измыслил, — принимая из моих рук чертежи, с интересом произнёс Дудин.

Оружейник был высокого роста, что говорится косая сажень в плечах и обладал недюжинной силой. В свою бытность пробавлялся молотобойцем в кузнице. Но тупо махать тяжёлым молотом ему оказалось недостаточно, так что довольно скоро он стал подмастерьем у одного из оружейных дел мастера, а там и сам в умельцы выбился.

Потом обзавёлся своей небольшой мастерской в слободе, начал ладить ружья и пистоли на заказ, да пробавлялся ремонтом стреляющего железа. Дела у него шли не сказать, что замечательно, но и не плохо. С долгами, что сделал, чтобы подняться худо-бедно расплатился, не смотри, что ростовщики поблажек не делали.

А когда всё вроде бы устаканилось на его пути повстречался я, малец, у которого оказались поистине золотые руки, в голове в достатке «масла», и какая-никакая деньга водилась, которую мне было не жаль вложить в инструмент. Именно через меня-то дела оружейника и пошли по настоящему в гору. Сегодня он уже не успевает выполнять все заказы, не хватает ни