Стиль барса - Михаил Серегин

– Ты знаешь, где он живет? – как бы между прочим поинтересовался Танин.

– Еще бы, до конца жизни не забуду. – Инна достала сигарету. Китаец протянул ей зажигалку. – Спасибо. – Она глубоко затянулась. Было видно, что воспоминания не доставляют ей большого удовольствия.

– Он живет за городом?

– На самой окраине. – Инна манерно стряхнула пепел, с пренебрежением глядя в сторону столика, за которым сидел Тяпа. – Перед выездом на волгоградскую трассу, на склоне холма. Там единственный дом чуть ли не на целом гектаре. Не спутаешь. Только не советую тебе туда соваться: по всему периметру двухметровый бетонный забор, сверху колючая проволока под напряжением, для эстетики.

– С чего ты взяла, что я собираюсь к нему в гости? – приподнял брови Китаец.

– Не обращай внимания, это я так. Язык мой – враг мой. Хотя если бы этому уроду кто-нибудь набил морду, я бы плакать не стала. – Инна сама наполнила свой фужер шампанским и в несколько глотков опустошила его.

– А если бы Тяпе нужно было спрятать какую-то ценную вещь, – Китаец уже не скрывал, что интересуется Тяпой, хотя и не говорил, для чего ему это нужно, – где бы он мог скрыть ее?

– В банке, наверное, – Инна выпятила губы и сморщила лоб, – где же еще?

– Я имею в виду большую вещь, которую в банк не положишь, – пояснил Танин.

– Что это за вещь? – Инна непонимающе посмотрела на него. – Чемодан, что ли?

– Ну, что-то вроде большого чемодана, – усмехнулся Китаец.

Инна задумалась, дымя сигаретой, как паровоз. Она помолчала несколько минут, как бы вспоминая о чем-то, потом вдруг встрепенулась.

– Когда мы были у этого жлоба, ну, у Тяпы, – медленно, растягивая слова, произнесла она, – они там говорили про какой-то ангар… Только я не могу вспомнить, как называлось это место. Речь шла о каком-то лохе, из которого нужно было вытрясти капусту. Они собирались отвезти его туда и как следует помариновать, чтобы он лучше соображал. Как же оно называлось? Черт, вылетело из головы. Мы тогда здорово набрались, чтобы не так противно было.

– Подумай хорошенько, не торопись, – подбодрил ее Китаец. – Было бы очень хорошо, если бы ты вспомнила.

– Тебе это правда поможет, писатель?

– Думаю, да, – кивнул Китаец. – Только не нужно никому говорить, что я расспрашивал тебя об этом.

– Я вообще не болтливая, – фыркнула Инна. – С тобой я говорю только потому, что ты мне понравился. А ты, кажется, сдрейфил, наложил в штаны, а? Испугался Тяпу? – Она состроила презрительную гримасу. – Лучше бы я тебе ничего не говорила. Ты часом не мент? Что-то на писателя ты не очень похож. Вешаешь мне лапшу на уши, корчишь из себя этакого крутого мэна. А что у тебя за душой, парниша?

Инна начала горячиться, говорить громче, размахивать руками. И хоть ее не было слышно даже за соседними столиками благодаря игравшей в зале музыке, некоторые посетители, в основном дамы, стали оборачиваться в их сторону. Китаец поймал ее запястье, надавил на точку между большим и указательным пальцами, чтобы немного успокоить, и потянул к себе.

– Я частный детектив, ты почти что угадала. – Он как можно незаметнее вынул из нагрудного кармана визитку и положил на стол перед Инной. – А если будешь болтать о нашем разговоре, может погибнуть невинный человек, девушка, почти твоя ровесница. Ты этого хочешь? Если нет, то сделай вид, что ничего не случилось, и расстанемся без лишнего шума. Мне пора.

– Погоди, Владимир, – Инна почти повисла у него на руке. – Прости меня, я не хотела. Ты классный парень, а я… просто это нервы. Не сердись, прошу тебя. Вот блин, – она чуть было не пустила слезу, но прикусила губу и сумела сдержаться. – Я еще ни разу у мужиков не просила прощения, а у тебя прошу. Чтоб меня покорежило! – Инна глубоко вздохнула и потянулась за сигаретой. Руки ее заметно дрожали.

– Ладно, успокойся, – Китаец положил ей руку на плечо, – люди не стоят того, чтобы на них обижаться. И забудь все, что я тебе говорил.

– Нет, не забуду. – Она прикурила от протянутой Таниным зажигалки. Теперь она говорила гораздо спокойнее, почти так, как в самом начале их беседы. – Скажи, тебе это очень важно, ну, чтобы я вспомнила, как называется это место?

– Да, я же сказал.

– Я постараюсь вспомнить. – Инна сунула визитку в сумочку, но, что-то для себя решив, незаметно положила ее под скатерть. Потом достала из открытой сумки пудреницу и провела тонкой поролоновой салфеткой по лицу.

– Расплатишься за меня – думаю, этого хватит. – Танин кивнул на пятисотку, лежавшую на столе, и поднялся. – И не ходи за мной.

Он прошел мимо стола, за которым сидел Тяпа с Заватовым, и направился к выходу. Заватов проводил его долгим взглядом и что-то зашептал Тяпе на ухо. Потом он встал и перешел за столик, где еще оставалась Инна. Она вылила в фужер остатки шампанского из бутылки и подняла на Михаила Леонидовича вопросительный взгляд.

– Что, куколка, сорвался клиент? – с насмешливым сочувствием спросил Заватов.

– Педик, – хмыкнула Инна, – что с него возьмешь.

– Это как же ты так лопухнулась, мать? – Михаил Леонидович без спешки закурил, закинул ногу на ногу и выдохнул дым так, что струя его прошла прямо над головой Инны. – На тебя не похоже.

– И на старуху бывает проруха, – пожала плечами Инна.

– Так уж и не угадала? – В голосе Заватова заскользили нотки недоверия вперемешку с сарказмом.

Она промолчала, склонив голову. «Вот привязался, черт бы его побрал, – мелькнуло у нее в голове. – Как бы от него отделаться?» Отдав пятисотенную купюру подошедшей официантке, она сунула сдачу в сумочку и собралась встать, но Заватов остановил ее безапелляционным тоном.

– Ну-ка, погоди, мать. Куда торопишься?

– Работать надо, Михаил Леонидович, – пробормотала она. – Время – деньги.

– Ты уже срубила кое-что. – Он ухватил ремешок ее сумочки и потянул на себя.

– Михаил Леонидович, вы что! – Инна прижала сумку к себе, словно драгоценный сосуд из тонкого фарфора.

– Дай сюда, – сквозь зубы процедил Заватов, продолжая тянуть за ремешок. Его показное сочувствие как ветром сдуло.

Инна вдруг почувствовала, как на ее плечо легла чья-то тяжелая рука. Она, Инна, вздрогнула, словно от удара током, и резко обернулась. Позади нее стоял один из мордоворотов Тяпы. Не опуская руки с ее плеча, Сергей, как звали парня, пододвинул ногой свободный стул и грузно опустился на него. Теперь он сидел, приобняв Инну, пытаясь заглянуть ей в глаза.

– Не суетись, крошка, – сильные узловатые пальцы Сергея переместились к ее горлу, – расслабься.

Внутри у Инны все похолодело, руки, которыми она прижимала к себе сумочку, сами собой разжались, и та оказалась на столе перед Заватовым.

– Ну, мать, рассказывай. – Заватов отодвинул сумочку подальше от Инны, на дальний край стола, с которого расторопная официантка уже убрала грязную посуду.