Стиль барса - Михаил Серегин

Подняв голову, он увидел на фоне мрачного неба фонарь, загоревшийся, когда к базе подъехал Тяпа. Прижимаясь к кирпичной стене домика, Танин скользнул за угол и приблизился к двери. Неожиданно фонарь вспыхнул, залив ярким светом площадку перед домом и воротами. Китаец услышал торопливый звук шагов, лязганье автоматных затворов и громкие голоса.

– Стоять, сука! Ни с места, мать твою! Какого хрена ты здесь шныряешь? Попался, сыщик!

Китаец насчитал четверых, резко повернувшись к двери спиной и выхватывая из кобуры «макарова». У двоих были «АКМы» с укороченными стволами; у одного, самого высокого, – израильский «узи»; четвертый, который был меньше всех, держал в руке американский «кольт» сорок пятого калибра, одного выстрела которого было достаточно, чтобы проделать в человеке дырку размером с кулак.

«Вот тебе и охрана, – пронеслось в голове у Китайца, – прямо спецназ какой-то!» Правда, на спецназ ребята походили только оружием, но, видно, пользоваться им как следует не умели. Китаец это сразу определил по тому, как они держали свои автоматы. Единственный, кто, по-видимому, представлял опасность, был коротышка с «кольтом». Револьвер в его руке сидел как влитой. Впрочем, чтобы попасть в мишень из автомата с пяти метров, особой выучки тоже не требовалось.

– Брось пушку, стреляем, мать твою! – приказал коротышка. Голос у него был с шершавинкой, как у заезженной пластинки.

Пока они не начали стрелять, еще можно было что-то предпринять. Китаец переводил ствол «пээма» с одного противника на другого, следя за их реакцией. Когда им в грудь смотрел ствол пистолета, ребята особой радости не испытывали. Они щурили глаза, их пальцы на спусковых крючках начинали подрагивать. Китаец собрался выстрелить первым, но тут позади него скрипнула дверь, в спину уперлось дуло пистолета.

– Допгыгался, пгидугок, – услышал он картавый голос и нервный смешок, – бгосай огужие.

Китаец сделал вид, что опускает руку с пистолетом, и выстрелил. Фонарь разлетелся вдребезги, и снова все окутала непроглядная тьма. Последние осколки фонаря еще со звоном падали на асфальт, а Китаец уже бросился на землю и откатился в сторону. Воздух над его головой прорезали две короткие автоматные очереди. Несколько кусочков кирпича, выбитых пулями, ударили по лицу. Он змеей прополз за угол дома и притаился, присев за стеной. От двери дома послышался тяжелый стон и звук падающего тела.

– Не стрелять, идиоты, а то Картавого завалите, – узнал Китаец шершавый голос коротышки, неприятно вспоровший ночную мглу. – Свет! Включите свет в доме, дебилы! И не стрелять!

– Е-мое! – раздался через несколько секунд другой голос. В доме загорелись окна. – Кажись, Картавый кончился…

– Козлы драные, – орал коротышка, – кто велел стрелять? Вы ж его замочили. Вот блин, кретины! Этот сыщик один хрен бы от нас не ушел. Кто стрелял?

«Ушел бы или нет, это еще вопрос», – усмехнулся про себя Китаец, который, пригнувшись, продвигался к задней стороне дома.

Он не стал слушать продолжение разборки, а потихоньку отошел подальше, взобрался на кусок бетонного блока, валявшегося рядом с забором, и, сунув «ПМ» в кобуру, быстро перебрался на другую сторону. Под ногами хрустнули кусочки гравия. Только бы Лиза не проснулась, услышав выстрелы, и не выкинула какой-нибудь фокус!

Танин быстро подошел к «Опелю», поджидавшему его на прежнем месте, и уже взялся за ручку двери, когда в салоне вспыхнул свет. Лиза не спала. Ее округленные от страха глаза смотрели прямо перед собой в темноту за лобовым стеклом, в висок упиралось дуло «ТТ», который держал один из «телков» Тяпы. Он сидел на заднем сиденье «Опеля», обхватив одной рукой Лизу за шею. Рука Китайца сама собой потянулась к левому боку, где висел «макаров».

– Не дергайся, сыщик, не то конец твоей сучке. – Задняя дверка «Опеля» открылась, и оттуда вышел второй Тяпин «телок». – Руки – на крышу, ноги в – стороны, – скомандовал он.

Танин подчинился. Телохранитель обыскал его, вытащил из кобуры «ПМ» и приказал сесть за руль.

– Будешь себя хорошо вести, может, поживешь еще немного, – хохотнул он. – Ты и твоя блядешка. Заводи мотор, поехали.

– Куда ехать-то? – Китаец запустил двигатель и передвинул рычаг переключения передач влево и вперед.

Лиза шмыгнула носом и заморгала, пытаясь унять потекшие из глаз слезы.

– Туда, откуда ты только что пришел. – «Телок» ткнул Китайца стволом в спину.

– Девушку-то отпусти. – Танин слегка повернул голову вправо. – Чего вам теперь бояться?

– Ладно, отпусти ее, Серый, – приказал тот, что держал на мушке Китайца. – Никуда она не денется.

– Может, мне ее шейка нравится, – осклабился Серый, – и сиськи.

Стволом пистолета он отодвинул легкую материю Лизиного наряда и прикоснулся к ее голой груди. По телу Лизы пробежала судорога.

– Вот видишь, Лева, ей нравится, – загоготал Серый.

– Я сказал, кончай, – прикрикнул на него Лева, и тот нехотя убрал пистолет и руку от Лизы. – Двигай, – пистолет снова больно ткнул Китайца в позвоночник.

Танин отпустил педаль сцепления, и машина тронулась с места.

Он подъехал к воротам базы, за которыми снова горел яркий свет – видимо, фонарь снабдили новой лампой. Толстый стальной прямоугольник медленно пополз в сторону, освобождая проезд.

– Прямо, направо, налево, – командовал Лева за спиной Китайца.

Танин послушно вел «Опель» между кирпичными складами. Наконец, попетляв по территории базы, он подъехал к складу в виде половинки огромного цилиндра, лежащего на земле. В торце цилиндра были ворота, перед которыми ему приказали остановиться. Неподалеку стоял серебристый «мерс», на котором приехал Тяпа. Серый вышел из машины, достал из кармана связку ключей и, войдя через небольшую дверь в ангар, отпер ворота изнутри.

Китаец завел машину в ангар и выключил двигатель. Вокруг повисла напряженная тишина, нарушаемая только скрипом закрываемых ворот. Потом к «Опелю» подошел Серый.

– Вылазь, – Лева снова ткнул Китайца в спину и сам первым вышел из машины. – Пошли.

– А она? – Китаец показал глазами на Лизу.

– Не волнуйся, Серый о ней позаботится.

– Скажи ему, чтобы не прикасался к ней.

– Здесь приказываем мы, понял, сыщик?

– Если с ней что-нибудь случится, – через крышу разделявшего их «Опеля» Китаец взглянул в глаза Серого, – я тебя разрежу на мелкие кусочки.

– Если Тяпа отдаст тебя мне, – с садистской ухмылкой произнес тот, – то от тебя даже кусков не останется. Но перед этим ты долго будешь мучиться и молить бога, чтобы поскорее отправиться на тот свет.

Он рывком вытащил Лизу из машины и повел ее в дальний конец ангара. Там Китаец заметил пару дверей, ведущих в отгороженные кирпичными перегородками помещения. Лева повел его в другую сторону, где тоже было встроенное помещение с окнами. Ангар освещался лампами дневного света, в два ряда тянувшимися по стенам. Половина из ламп не горели, оставшиеся перемигивались, словно заговорщики, отчего внутри царил мягкий полумрак.