Петр Первый. Благо или зло для России? - Евгений Анисимов

Почитатель:

Совершенно бесспорно, что при Петре Великом Россия сделала мощный, невиданный по темпам, масштабам рывок в своем экономическом развитии. Нет смысла отрицать, что победы армии были бы невозможны без преобразований в экономике, промышленности. Как уже отмечалось, в XVII веке железо привозили либо из Швеции, либо с небольших заводов Тульского уезда, построенных голландцами. Но с началом войны о шведском железе пришлось забыть (накануне успели получить от короля Карла XII в подарок только триста пушек), а своего металла катастрофически не хватало. Спасибо голландцам, готовым продавать свой товар хоть самому черту: они и помогли с сотнями тысяч стволов, замков и курков к ружьям. К тому же армия нуждалась не только в оружии, но и в одежде, обуви, амуниции. Значит, необходимо было строить фабрики и на них шить сукно для мундиров, валять фетр для шляп и треуголок, выделывать кожи для обуви, амуниции и лошадиной упряжи, ткать полотно для парусов, крутить пеньку для канатов, молоть порох и делать многое другое. Словом, война стала главным стимулом технического прогресса.

Военные нужды были так велики, что потребовалось срочное строительство новых металлургических заводов и расширение старых: в Карелии, Туле, Липецке, на Урале и в других местах. За петровское время в России появилось двести предприятий, то есть в десять раз больше, чем было. Заводы и фабрики начала XVIII века представляли собой мануфактуры — довольно примитивные с современной точки зрения производства, где главенствовал ручной труд. Но все же мануфактуры существенно отличались от средневековых мастерских тем, что каждый работник осуществлял лишь одну производственную операцию, а не все — как средневековый мастер. Специализация и разделение труда стали крупнейшим достижением того времени, наряду с использованием энергии воды, вращавшей через механическую передачу сверла и другие инструменты. Все предприятия в то время строились по последнему слову западноевропейской техники, да и создавали их по преимуществу иностранные инженеры.

Экономический скачок стал возможен прежде всего благодаря богатейшему полезными ископаемыми Уралу. Строительство заводов там было делом трудным — малоосвоенные Уральские горы находились слишком далеко от центра. Но уже 15 декабря 1701 года первая домна Невьянского завода дала первый чугун, и очень скоро из этого чугуна выплавили железо, не имевшее себе равных по качеству ни в России, ни в Европе!

Поспешно начали строить железоделательные заводы в Олонецком крае и Липецке. Руда в этих местах была похуже уральской, но зато сами заводы располагались ближе к центру и театру военных действий. За первые пять лет Северной войны построили одиннадцать металлургических заводов, что позволило расширить металлообрабатывающую промышленность и, в частности, производство артиллерийского и огнестрельного вооружения. Уже с 1705 года оружейные заводы обеспечивали артиллерию новыми орудиями и снарядами, заполнив ими арсеналы и цейхгаузы. Наибольшую известность приобрели новые заводы в Туле (1712), которая издревле славилась своими мастерами-оружейниками, и Сестрорецке (1721) под Петербургом.

В петровское время начали быстро строить и фабрики легкой промышленности. Ее центром стала Москва. Там появились фабрики по производству парусины, канатов (Хамовный и Канатные дворы), амуниции и седел (Кожевенный и Портупейный дворы), сукна и фетра (Суконный и Шляпный дворы), а также пуговичная, чулочная, бумажная мануфактуры. Московский суконный двор — первое в России крупное текстильное предприятие — работал на привозной шерсти. Петр издал указ о разведении в южных уездах овец, и вскоре суконное производство перешло на отечественное сырье.

Перечисляя эти достижения, остановлюсь и лишь замечу, что за ними стояла довольно четкая, хотя и не изложенная на бумаге программа модернизации русской экономики. Она была разработана и осуществлена Петром. Теперь создание подобных программ кажется заурядным, но для начала XVIII века она была подлинной революцией, особенно если учесть, что речь шла о стране без промышленности, подготовленных мастеров и рабочих, без материальных ресурсов, вообще без всего — только одна, как бы теперь сказали, политическая воля. Эта программа включала в себя научно-техническое сотрудничество с Западом в самых разных формах и сферах, начиная с массовых закупок западноевропейской техники (вооружений, кораблей, машин и их частей) и заканчивая организацией собственного производства. Видя, что собственное кораблестроение не справляется с гигантскими потребностями флота в новых кораблях, необходимых, чтобы загнать шведский флот в его главную базу — Карлскрону и не позволить ему выйти оттуда, агенты Петра стали размещать заказы на постройку военных кораблей на западных верфях. Оплачивались эти заказы за счет увеличения вывоза сырья по демпинговым ценам — хлеба, леса, пеньки, юфти, смолы, масла, жира, позже — чугуна и железа. Иного способа добыть денег не было.

В 1702 году был принят поистине революционный для России указ, открывавший ворота страны иностранным специалистам. Им были предоставлены самые благоприятные условия для работы и жизни: высокое жалованье, право иметь собственность в России, сохранять подданство и веру и в любой момент вернуться на родину. Им разрешалось жениться на русских, не переходя при этом в православие, что в прежние времена считалось страшным преступлением, за которое можно было угодить в Сибирь или на костер. Последовавший затем массовый приезд иностранных специалистов самых разных профессий (от матросов до академиков) изменил облик русской экономики и жизни вообще. Петр, зная нравы своего чиновничества, категорически настаивал на том, чтобы всех приезжих встречало "ласковое обхождение", чтобы им предлагали выгодные контракты, чтобы они получали жилье и чины. Перед иностранцами открывались необычайно широкие карьерные перспективы, ведь Россия тогда была тучным "непаханым полем" (слова Екатерины II). Как писал впоследствии член Петербургской академии наук гениальный математик Л. Эйлер, если бы не Россия, он бы до конца жизни на родине, даже дождавшись физической кафедры, остался бы лишь "кропателем".

Стремясь к быстрому созданию промышленных и торговых компаний, Петр покровительствовал смешанным концессиям, разрешал иностранные монополии в России, предоставлял иностранным компаниям значительные льготы и вместе с тем оказывал всемерное поощрение отечественного предпринимательства. Были приняты многочисленные защищавшие промышленников законы и регламенты. Государство выступало главным строителем фабрик и заводов, но оно охотно шло на весьма льготную приватизацию.

В России было принято самое передовое в мире горное законодательство. Согласно Берг-привилегии 1719 года, открывший месторождение полезных ископаемых (неважно, на чьей земле) получал право на этом месте основать собственное предприятие. Начинающие промышленники получали невиданные на Западе преимущества. Таможенный тариф 1724 года надежно защищал русских предпринимателей от западных конкурентов. Промышленникам оказывалась прямая финансовая помощь на расширение старых и на создание новых предприятий. Государство бесплатно предоставляло землю и оборудование, присылало иностранных мастеров и других специалистов, устанавливало монополии на производство и сбыт продукции, помогало с ее реализацией. При нехватке рабочих рук Петр "приписывал" к заводам обширные земли с десятками деревень, жители которых вместо уплаты государственной подати должны были работать на фабриканта. Вопреки законодательству предшествующей поры, предпринимателям разрешили покупать к заводам крепостных крестьян. Петровская эпоха позволила развернуться, обогатиться и принести пользу стране многим инициативным людям из разных слоев общества. Из частных предпринимателей особенно известны Баженины и Демидовы. Демидовы — отец и сын — владели на Урале и в Сибири большими металлургическими заводами. В конце XVII века тульский кузнец Никита Демидович Антуфьев понравился Петру своей предприимчивостью. При поддержке государя он основал железоделательный завод возле Тулы, но по-настоящему развернулся на Урале, где получил казенный Невьянский завод, смог добывать руду и начал строить заводы без ограничений. "Демидыч" (так звал его царь) настолько обогатился, что ощущал себя царьком в своих уральских владениях. Он добился особых льгот и привилегий, в 1720 году получил дворянство и новую фамилию — Демидов. Его сын Акинфий позже построил подлинную империю на Урале.