Семя Ветра - Александр Зорич

Он был опытным воином. О его наблюдательности ходили легенды. Как ни старались Хевры подобраться незамеченными, им это не удалось.

Черные чайки, во множестве ютившиеся в скалах, оглашали своими сварливыми выкриками воздух над Обителью Ветра. В ту ночь Зикра скоро различил в хриплом мяукании птиц нечто новое, не похожее на обычные споры за пищу.

Крики чаек предвосхищали близкую смерть больших двуногих птиц без перьев. И Зикра это понял.

«К бойницам, мальчики. Сейчас посмотрим, кто чему выучился», – как ни в чем не бывало сказал он.

Юные Конгетлары – отпрыски самых знатных ветвей Дома – не растерялись. Лодки Хевров были встречены стрелами десяти луков. Нападающие поняли, что лишились внезапности и их всех ждет смерть в тихоходных лодках. Тогда Хевры бросились вплавь.

На берег выбрались лишь шестьдесят три человека. Но и этого было много. Хевры рассыпались среди скал и камней. Теперь они могли подбираться к Обители Ветра короткими перебежками. Неспешно, но безнаказанно.

Впрочем, не вполне безнаказанно. Когда зоркие глаза Не Оставляющих Следов в неярком звездном свечении замечали серую фигуру, скользящую между камней, в нее сразу же устремлялись стрелы. То и дело стылый ночной воздух над Обителью Ветра оглашался коротким предсмертным хрипом.

Увы, это не могло продолжаться вечно. Защитниками башни были всего лишь не бреющие усов мальчишки. Неумолимо приближался рассвет. Стрелы, равно как и «крылатые ножи», подходили к концу. Хевры были уже совсем близко и готовились к решительному броску.

Подвалы Обители Ветра сообщались с морем посредством глубокого колодца. Нырнуть в этот колодец, предварительно набрав полные легкие воздуха, значило вынырнуть в одном из гротов на западной оконечности острова.

Само по себе это не сулило спасения – лишь слабую надежду. Но это было лучше, чем ничего.

«В колодец! – скомандовал не по годам свирепым мальчикам Зикра. – Если повезет, вам удастся выгрести к соседнему острову. Там есть лодка, на которой можно будет бежать в Наг-Туоль».

Перепуганные Конгетлары повиновались. Неповиновение учителю было равносильно отказу от Пути Ветра и предательству своего Дома. А это было хуже смерти.

Сам Зикра нырять не стал. Он знал, что из девяти нырнувших в колодец с соленой ледяной водой до грота доберется не более трех – поставленная Зикрой задача была по силам лишь очень опытному ныряльщику. А из этих трех лишь одному, быть может, хватит сил доплыть до соседнего островка. Но даже ради спасения этого одного имело смысл сражаться.

Собрав в кулак всю свою волю, Зикра остался у входа на лестницу, которая вела вниз, к колодцу.

Он встретил свою смерть от двуручного боевого топора, так и не узнав, что последний из его питомцев был зарублен старшиной отряда Хевров на каменистом берегу соседнего острова, носящего имя Плачущие Скалы.

7

«Нож – император среди оружия, послушного Ветру. Стрела – императрица. Крылатые когти, стальные перья, семиколенчатые плети – их вассалы. Ты же, Герфегест, утренняя звезда над ними. Ты – Намарн. Ибо только Намарну повинуются и императоры, и их вассалы».

Так учил Герфегеста Зикра Конгетлар в те времена, когда Обитель Ветра еще не стала домом черных чаек и ползучих гадов. Теперь в большом зале для упражнений растет трава.

Сколько раз этот зал, в центре которого восседал на ясеневой лавке седобородый Зикра, являлся во снах Герфегесту? Тысячу раз? Две тысячи раз?

У Зикры было трое сыновей, и все они погибли. У Зикры было трое внуков, но лишь двое из них дожили до тридцати. Первый – Лака Конгетлар – был правой рукой главы Дома, Теппурта Конгетлара.

Герфегест, а с ним и все остальные родственники считали его самым искусным воином Дома. Лучшим стратегом Дома. Мозгом Дома.

Меч был послушен его руке словно указательный палец. Дротик, брошенный Лакой, поражал в глаз саламандру, ползущую по стволу лиственницы, со ста шагов. Герб Конгетларов – серебряный горностай в белом поле – сиял на его щите символом всех мыслимых доблестей. Доблестей, к которым стремился Герфегест – молодой и дерзкий, словно выскочивший из костра уголь.

Лака Конгетлар был искуснейшим воином, но перед смертью ему не случилось встретиться с врагом один на один и обагрить свой клинок кровью неприятеля.

Его смерть Герфегест видел собственными глазами.

Небольшой отряд, который возглавлял Лака Конгетлар, состоял из двенадцати человек, в числе которых был и двадцатилетний Герфегест. В этот раз они служили Дому Пелнов, не подозревая о том, что эти же самые Пелны состоят в тайном сговоре с остальными Домами и рука об руку с ними готовятся к расправе над Конгетларами.

Дело было сравнительно простым. Конгетларам предстояло уничтожить охрану правителя Суверенной Земли Сикк, взять живьем самого правителя и доставить его главе Дома Пелнов.

Суверенная Земля Сикк имела весьма громкое название, но на деле представляла собой сравнительно небольшой остров – один из многих островов Алустрала, – где были расположены несколько зажиточных рыбачьих деревень. Помимо рыбы и креветок там промышляли розовый жемчуг.

Пелны обвиняли правителя Земли Сикк, своего вассала, в том, что он потворствует пиратам и предоставляет им убежище. Доказательств, впрочем, не было никаких, а дань, и немалую, Суверенная Земля платила исправно. Поэтому сами Пелны не решались расправиться со своим вассалом из опасений перед недовольством императора.

Конгетлары быстро перебили немногочисленную охрану, захватили дом правителя, но самого правителя не нашли. Под пыткой самая младшая из его жен призналась, что Нисоред отшельничает в Поясе Усопших. Дескать, вот уже больше года, как он, покинув семью, бесследно растворился в морских туманах на востоке. Теперь, мол, Нисоред якшается с морскими гадами, размышляет в одиночестве и укрощает духов, которые, как известно, кишмя кишат в Поясе Усопших.

Лака Конгетлар не боялся ничего. Не боялся он и духов, а потому принял решение следовать в Пояс Усопших, дабы во что бы то ни стало выполнить уговор, связавший его с Домом Пелнов.

И хотя за доставку Нисореда Сиккского Дом Пелнов должен был передать Дому Конгетларов два крошечных острова Туальского архипелага, вокруг которых уже долго клубились земельные тяжбы, это не было основной причиной решимости Лаки преследовать жертву. Даже если бы Конгетларам не причиталось ничего, они все равно отправились бы в Пояс Усопших, чтобы в очередной раз оправдать славу самых бесшабашных воинов Алустрала. Любое дело благородных Синего Алустрала – дело чести.

Они искали Нисореда и не сомневались в успехе своих поисков.

Порукой их успеха были бесстрашие и неколебимость всех воинов отряда. Волосы ходили ходуном на голове Герфегеста, когда он слышал, как по лагерю нахально расхаживает некто, пожелавший остаться невидимым. Гость переворачивал бурдюки с протухшей пресной водой, любознательно осматривал оружие у изголовий спящих, смеялся и покашливал. Но ни Герфегест, ни остальные не настаивали на том, чтобы прекратить поиски Нисореда. Ибо это было равносильно бесчестию.