Женский улучшайзинг - Елена Ю. Зотова

все же учуял под лошадиной дозой «Lancome» стойкий аромат «Салтыковский».

– Фу… Чем от твоих волос так мерзко пахнет? ЧТО это?

Воспользовавшись замешательством, вскочила с его колен и отлетела в другой угол комнаты. Поближе к тяжелой хрустальной вазе.

Впрочем, Мише было уже не до меня.

– Подожди… Так вот чем пахло в классе тогда! Конечно, и запах появился с твоим приходом. Надо же, а СЭС двигали всю мебель и вскрывали полы.

Принц уже встал с дивана и двигался по направлению к прихожей. За своей курткой.

– Ну ты даешь! Вонючка! – с восхищением напоследок произнес он. И закрыл за собой дверь.

Весь вечер я плакала. От разочарования в любви. О зря потраченных десяти рублях и о своих испорченных волосах. И даже согласилась с мамой, что их все же придется отстричь, а потом мы плакали вместе. Но все же хорошо, что тогда мы этого не сделали. Ровно через две недели «мокрая химия» спасла мне жизнь. Но об этом в другом рассказе.

А тогда, отмытая и со стянутыми в хвост волосами, я через неделю вышла в школу. Этому предшествовал экспертный совет, на который были приглашены не только родители, но и соседи. Им, людям свежим, предстояло определить – пахнет от меня или нет. Голоса разделились, но все же, согласно мнению большинства, пошла учиться. В первый же день, на перемене спустившись в раздевалку за чем-то необходимым из кармана пальто, среди катакомб вешалок с горами верхней одежды я застукала целующуюся парочку, Мишу и Жанну. Но мне было все равно. Видимо, поплакав, испытала облегчение. От того, что больше не надо бояться и притворяться. Я – такая, как есть. Со всеми своими запахами, прыщами и сколиозом. И мне все пофиг.

Но для таких выводов мне все же надо было стать Принцессой Прекрасной. Пусть ненадолго, пусть только на пару часов. И «мокрая химия» за десять рублей помогла выполнить эту задачу.

Я подмигнула растерявшемуся при моем появлении Мише. Сняла резинку с хвоста и тряхнула шевелюрой. Почувствовав соседство нейлоновых курток и прочей синтетики, мои волосы мгновенно наэлектризовались, встали дыбом и весело заискрили.

Совет вам да любовь, дети мои! И да будет так. Ваша Вонючка.

Домашняя психология под чашку кофе (от автора)

Честно, не знаю, что б сделала, если бы мой ребенок явился домой после подобной процедуры с запашком. Наверное, в первую очередь съездила в салон и растерзала распространителей химического оружия, которые нарушают конвенцию ООН. Во вторую – поехала бы на поиски парика, и дочь ходила бы в нем, пока не отрастут новые волосы, чистые и шелковистые. А может быть, поступила бы так же, как мои добрые родители. Не знаю. Но знаю одно: красивому человеку легче разобраться со своими чувствами. Когда общаешься с объектом этих самых чувств не снизу вверх, а на равных. Или уже чуть свысока. Пусть даже один день. Поэтому, если ребенок хочет стать красивее (в своем, разумеется, понимании), то, наверное, надо его поддержать. И пусть наши с ним стандарты красоты различаются. Но жить-то, влюбляться и разочаровываться ему? Правильно?

Шапочки из фольги

Та самая злосчастная «мокрая химия» из салона «Мечта» Салтыковского колхозного рынка помогла мне не только разобраться с тем, ху из Миша, но и помогла при намного более серьезной ситуации. И возможно, спасла жизнь.

Начну издалека. Разбитое разочарованием сердце тогда лечила с помощью психологической поддержки подруги Наташи. Мы и раньше часто ходили друг к дружке в гости, благо жили в соседних домах. Но после краха моих надежд визиты стали ежедневными. Да и что еще делать, если на улице холодно, а поодиночке сидеть дома неинтересно?

Помните то время? По телевизору ничего. Единственная развлекательная программа в будние дни – это «Спокойной ночи, малыши». И программа «Время», после которой всем полагалось ложиться спать. Книг интересных не было. Про компьютеры и игровые приставки вообще молчу. Вот, сразу после школы обедали, отдыхали, ждали, пока стрелка на часах дойдет до пяти, и либо я шла к Наташке, либо она ко мне. Что случалось намного чаще. Дело в том, что у Наташи была еще годовалая сестричка. То ли у дитятки в то время зубки резались, то ли характер от рождения был скверный, но орала детка не переставая и по силе голоса могла соперничать с электричкой. Мама Наташи, видимо, интуитивно подкрутила свою громкость до уровня ребенка, и я всегда выходила из их квартиры в оглушенном состоянии. Заниматься, да и просто разговаривать там было совершенно невозможно. Когда из кухни, которая была за стенкой, на нас обрушивалось: «Сейчас кушать будем! Смотри, какая кашка! Открой ротик! ОТКРОЙ РОТИК!», мы с Наташкой подскакивали на стульях и инстинктивно широко открывали рты.

Поэтому Наташа по большей части проводила вечера у нас. Мы делали уроки, а параллельно сплетничали, жаловались друг дружке на одноклассников и родителей и делились своими сердечными переживаниями. И четырех часов на все это вполне хватало. Как только слышали из соседней комнаты бравурные аккорды Свиридова и начиналась программа «Время» – собирались, одевались, и я шла подругу провожать до дома. До третьего корпуса. У дверей ее квартиры уже ждал одетый дядя Боря, Наташин отец. Он впихивал подругу в пропахшую детскими запахами, наполненную криками квартиру и теперь сам шел провожать меня и сдавать с рук на руки родителям. Согласна, технология странная, и намного проще было бы дяде Боре сразу приходить к нам и забирать Наташку. Но вот так случилось. Моих родных устраивало, что я дышу перед сном кислородом, Наташиного папу – что он получает передышку от высоких децибелов.

Но один раз произошла накладка. Дело было недели через две после того, как я сделала эту проклятую химию, на пике ее искрения и электризации. Была середина марта. Вроде весна, и днем шпарило солнце, но к ночи снова подмораживало. Да и снег еще полностью не сошел и клочьями лежал на кустах и деревьях. При первых звуках Свиридова из телевизора мы с Наташкой уже топтались в прихожей.

Я сильно дернула с вешалки свой зимний полушубок из искусственного меха, купленный когда-то в «Детском мире». Уже прошедший со мной две зимы, побитый жизнью и короткий в рукавах, он не выдержал столь непочтительного отношения. Раздался треск, и прямо на спинке, по шву, начала расползаться большая дыра. Прибежавшая на подозрительные звуки мама, разумеется,