Женский улучшайзинг - Елена Ю. Зотова

– Но не все понимают пока, что в нашем доме это – необходимость. Мало заказов. А хотелось бы, конечно, это дело на постоянную основу поставить. На поток, так сказать. Патент взять.

Михаил Иванович уже был не рад, что сам не уехал в больницу вместо Сани. Но что значит опыт! Из всего потока про Чумака, ведра, батюшек и незаконное предпринимательство в виде изготовления и реализации головных уборов без патента милиционер вычленил самое важное.

– Пострадавшего душили? Кто? Сколько их было? Можете описать?

Сосед окончательно разволновался. Стал шуршать своей фольгой.

– Говорю же. Вижу с балкона, как идет этот мужчина. Идет себе, гуляет. Без, между прочим, шапочки. В капюшоне. Но я-то вижу – без защиты он. И вот от ограды кладбища отделяется такая сущность… знаете, вот просто исчадие ада. Аж серой пахнуло. Я как знал, сразу Таньке крикнул, чтоб в милицию звонила… А сам дальше наблюдать стал. И значит, этот мертвяк – страашшный… в длинном скафандре, голова – огромная, нимб вокруг из адского огня. Синего. И он как зашипит на мужчину. Как набросится – и давай душить. Тот, бедный, не ожидал. Сразу упал, а мертвяк – кааак на него сверху прыгнет. Додушивает, значит. Чтоб наверняка. И потом ботинки стал снимать. Видимо, нужны они ему, чтобы к нам в дом проникать и об заряженную воду ноги не жечь. Потом я начал с балкона, значит, спасать того. Пострадавшего. Водой брызгать. Крестным знамением осенять. И испугалась нечисть. Ботинки бросила, сбежала. Вот что крест животворящий творит! И водичка от Чумака! Вот молодец он! Спасает людей! Будет сеанс в Лужниках скоро. Сходить надо. Хотите, и на вас билетик возьму, товарищ капитан? У меня в кассах связи.

Капитан окончательно растерялся: не того в больницу отвезли. Не того. Но был же кто-то, не сам же пострадавший ботинки снял, а потом умер?

– Куда твоя сущность делась? Видел, куда привидение сбежало?

– Да видел, говорю же. Вон там в кусты нырнуло. Только я с вами не пойду. Это уж сами. Охраняйте нас, мирных граждан. Вам за это деньги платят.

Капитан пропустил наглость мимо ушей.

– Ладно. Скоро опергруппа приедет с собакой. Посмотрим, что там за логово нечистой силы.

Я поняла, что пахнет керосином. Теперь, после показаний свидетеля, мне общаться с милицией точно нельзя. Да и овчарок боюсь до смерти. Пока вызывали скорую и сосед развлекал свидетельскими показаниями о пользе заряженной воды, потихоньку, чтобы не привлекать внимания, я освобождала свои волосы из веток-ловушек. Там, где не получалось распутать, веточки ломала, и они оставались у меня в прическе изящным, но очень странным аксессуаром. Теперь моя голова в щепочках была похожа на креативное творение сумасшедшего парикмахера. Волос было много, и до конца распутаться я еще не успела, но мой мозг принял решение: уходить надо сейчас, пока толстый один и быстро бегать не может, а потом будет поздно.

И рванула. Неотвязанные кусты рванули за мной. Конечно же, весь снег, который еще был на ветвях, взметнулся вверх, взлетел на метр минимум и стал плавно оседать, красиво переливаясь в свете полной луны. Я заорала нечеловеческим голосом – еще бы, поверьте, это очень неприятно, когда тебе на живую выдирают волосы. Тут-то мой мозг и сказал: «Упс. Ошибся. Надо было стоять и ждать знакомства с опергруппой. И лучше десять овчарок, чем эта адская боль». От моего крика и страшного треска ломающейся сирени проснулись жильцы наших домов и кто в чем выползали на свои балконы-лоджии. Где-то позади, на той стороне кустов, услышала тяжелый топот по тротуару и неожиданно тонкий окрик Михал Иваныча: «Стой! Стрелять буду!» И через пару секунд – оглушительный хлопок.

Сосед упал в глубокий обморок и здорово приложился шапочкой об тротуар. Так, что скорую помощь пришлось вызывать еще раз, уже ему. Но это узнала лишь на следующий день. А тогда в полной панике продиралась сквозь чащу, оставляя на ветках клоки своих волос и меха кролика с воротника. Мои глаза и лицо спасали только руки в перчатках, которые, по счастью, успела надеть перед стартом. Зрители на балконах-лоджиях взвизгнули и попадали на пол. Но мне уже было не страшно. Пока мозг каялся и соображал, что же делать дальше, я уже выпуталась из ловушки и забегала за угол дома. К своему подъезду.

Пешком на седьмой этаж взлетела секунд за двадцать. Хорошо, что у меня был ключ от квартиры.

– Да-да, мам! Все хорошо. Да дядя Боря задержался. Ждали его, пока проводит. Прости, не могу говорить, живот что-то схватило.

Пока замешкавшаяся на кухне мама не успела рассмотреть меня в темноте коридора, пулей, прямо в пальто, бросилась в санузел. Где и просидела, запершись, не меньше часа, для правдоподобности каждые десять минут сливая воду в унитазе. Под дверями стонали родители. С таблетками и вопросами – чем меня накормили в гостях у Наташи. А я в темпе вальса пыталась привести себя в порядок. Веточки из волос вытаскивались быстрее, чем на природе. На счастье, нашла в кармане брюк еще одну завалявшуюся резинку и снова собрала кудри в волшебный хвостик, позволяющий скрыть потери. Сложнее всего было разобраться с пальто. Кролик получил смертельные ранения, оставив свои клочья на кустах. Пришлось отстегнуть воротник и похоронить где-то за бачком. Синтетическая ткань, а-ля нейлон, оказалась намного прочнее и как ни странно порвалась только в одном, совсем незаметном месте. Что значит финское качество! А вот грязи от веток было предостаточно. Пришлось оттирать ее туалетной бумагой, намоченной водой из унитаза. Рулон ушел только так, подтвердив версию мамы об абсолютной кулинарной бездарности семьи моей подруги и о моем катастрофическом, но не смертельном расстройстве желудка. После многократных моих заверений, что все уже нормально, что сейчас все пройдет и врача вызывать не надо, родители пошли спать, оставив под дверью пачку активированного угля.

И вот тут шок начал проходить, и захлестнуло ознобом страха – колотило сильнее, чем при недавно пережитой пневмонии с температурой под сорок. Я осознала, что могла умереть. Твердая рука, зажимающая мне рот, толчок под ребра по направлению к зарослям, шок и неспособность сопротивляться…

Вы спросите – почему тогда сразу ничего не рассказала родителям? Не знаю. Наверное, в детстве всегда была такая. Боялась испугать близких и скрывала все неприятное и страшное, пугая их этим еще больше.

Я представляла, как мама упадет в обморок, а папа скажет: «Посмотри, до чего ты довела мать своим поведением! Тебе сто раз говорили не ходить