Капитан - СкальдЪ
Шрифт:
Интервал:
— Вначале мне необходимо изучить все бумаги… И все же думаю, что решение будет положительным. России нужны герои, а вы дали стране прекрасный пример!
Старк оказался так любезен, что велел подать шампанского. Вместе с прибывшими адмиралами Витгефтом, Ухтомским, Лощинским, Моласом, начальником порта Греве и Иссеном, получившим контр-адмирала, пока «Наследник» находился в Корее, они долго расспрашивали его о минувших событиях, делая акцент на том, как проходил бой. Действия Храброва их интересовали буквально по минутам. Витгефт и Ухтомский разложили на столе карты, лоции и сверяясь с нарисованным Януковским планом сражения, пытались детально его воссоздать.
— Толково у вас получилось, Евгений Петрович, ничего не скажешь, — добродушно улыбаясь заметил Витгефт. — И главное, не побоялись полезть на всю эскадру Уриу! Вы прямо свою фамилию оправдываете-с.
— Думаю, ваши решительные действия войдут в морские учебники, — констатировал Ухтомский. — Вот что значит грамотное использование скоростного маневренного крейсера: блестящий выход к точке вероятного нахождения противника, моментальный анализ ситуации, стремительный удар, разворот, еще удар и благополучный отход! Такое ощущение, что вы заранее знали, где будут японцы и что вам требуется делать.
— Точно не знал, Павел Петрович, но со своим старшим офицером Харитоновым мы несколько часов ломали голову над этой задачкой, исходя из того, что японцы обязательно высадят десант в Чемульпо. А раз так, то на какое-то время они останутся в гавани, обеспечивая прикрытие своей пехоте с моря. Возвращаясь к Чемульпо, мы твердо знали, что встретим врага, но рассчитывали на то, что нас не ждут, а значит, атака имеет прекрасные шансы на успех.
— И тихоходного «Корейца» вы с собой не взяли, чтобы не попасть в ловушку, — констатировал Молас.
— Верно, он мог испортить весь план операции. Но хочу отметить, что капитан Беляев рвался в бой, он с немалым огорчением подчинился моему приказу оставаться на месте.
— Да-с, признаться, после пощечины, что мы получили от японцев в Артуре, ваша победа подняла настроение всему флоту. Да и перед пехотой мы теперь не будем смотреться мальчиками для битья, — высокий и крупный Лощинский степенно огладил бороду. — А то, знаете, обидно было.
Некоторое время беседа продолжалась, а затем Старк взглянул на часы и сказал, что пора отправляться на прием к Наместнику.
— Придется вам повторить свой рассказ, Евгений Петрович, тут уж ничего не поделаешь, — сказал он Храброву. — Хотя я уверен, вам подобное будет приятно.
— Безусловно, — не стал отпираться капитан. Любому человеку лестно говорить о своих успехах.
Разговор с Наместником затянулся, более того, Алексеев пригласил их на праздничный обед, во время которого шампанское текло рекой и тосты за непобедимых русских моряков следовали один за другими.
Присутствующие капитаны долго поздравляли его с победой, неизменно отмечая тот совет, что он им дал. Особую благодарность выразили Григорович и Эссен.
— Да, Женя, а ведь твоя предусмотрительность спасла немало судов, — уважительно заметил капитан «Цесаревича». — А мы, грешным делом, сомневались.
— Передавай благодарность «другу из Штаба», — вторил ему Эссен. — Подобная оперативность дорогого стоит!
Находившийся там же Стессель сухо поздравил Храброва с победой, но по лицу генерала каждый мог бы прочитать, что успехам моряков тот не особенно рад. Вел генерал себя так, словно все они не делали общее дело, не служили одной стране, а являлись конкурирующими организациями. Никитин вообще не посчитал нужным отметить успех моряков, демонстративно налегая на спиртное. Зато Кондратенко и Белый повели себя иначе, искренне радуясь успехам флотских.
Обильное застолье затянулось до вечера. Покидая Наместника, Храбров чувствовал, как земля качается под ногами, а в голове играет легкий мотив. Но день еще не окончился, теперь за него всерьез и надолго взялись командиры с других кораблей. Капитаны устроили общее собрание в Штабе и долго расспрашивали о всех, даже самых незначительных, действиях в бою. Судя по вниманию публики и интересу со сторону прессы, сражение получило широкий общественный резонанс.
Следующим утром прошла печальная церемония отпевания и похорон павших. Судовой священник иеромонах отец Августин проводил в последний путь погибших с «Наследника». Стоявшие с непокрытыми головами моряки крестились и вспоминали ушедших добрым словом. На щуплого и маленького отца Августина они посматривали уважительно — во время минувшего боя тот отважно помогал санитарам с ранеными, а также принимал участие в тушении пожаров, чем приобрел непоколебимый авторитет среди команды.
Через день Наместник в своем дворце торжественно вручил Храброву Орден Святой Анны третьей степени и золотую саблю «За храбрость». Награды достались Харитонову, Бахиреву, Долгобородову и прочим. Нижние чины получили двадцать Георгиевских крестов. Поздравительные телеграммы прислало больше двадцати человек, в основном родственники и друзья. Среди них отметился Макаров, Вирениус, Главный начальник флота и Морского ведомства генерал-адмирал великий князь Романов и сам Государь.
Награду Храбров успешно и основательно отметил в «Варьете». Счастливая, получившая корейские подарки Юся наслаждалась нахождением в обществе «нашего героя», как писали газеты. Женщина дарила ему свою любовь и пылко скрашивала серые будни.
Между тем, дел было много, начиная от ремонта «Наследника» до различных административных и финансовых забот. Много времени и нервов заняла перекраска «белоснежного лебедя» в неприметный серо-зеленый цвет. Боевая окраска выглядела грязно, особенно вблизи, некогда гордый красавец крейсер превратился в невзрачную посудину, но необходимость подобных мер понимали все. Благодаря новому цвету корабли Тихоокеанской эскадры сливались с горизонтом и давали врагу меньше шансов на попадание. Это была общая практика всех флотов всех стран мира.
В свободное время Храбров наслаждался всеобщим вниманием и обществом Юси. Несмотря на то, что они давно жили порознь, жена прислала письмо, в котором поздравляла с успехом. Находившиеся при ней дети писали, что соскучились. Роману скоро должно было исполниться шестнадцать лет. Он был уже достаточно взрослым и твердо решил в этом году по примеру отца держать экзамен в Морской кадетский корпус.
С началом войны во всех газетах опубликовали манифест Николая II о воззвании к стране. На Квантунский полуостров начали спешно перекидывать пехотные бригады. Учитывая небольшую пропускную способность Транссиба и ветки КВЖД от Читы до Харбина и Мукдена, темп операции выглядел достаточно медленным.
Еще 1 февраля пришла телеграмма, что новым командующим Тихоокеанской эскадры назначается адмирал Макаров. Старку же предписывалось исполнять обязанности до того дня, как Макаров прибудет в Порт-Артур. Старку не удалось удержаться на посту, но те три недели, что новый командующий ехал на поезде по бескрайним российским просторам, он ничего не делал, активности не проявлял и просто ждал, когда уже можно будет покинуть город. Эскадра под его командованием вела себя безынициативно, предпочитая отсиживаться в гавани и лишь изредка выбираясь на внешний рейд и окрестности Артура. Хорошо хоть, что надежно перекрыли минами подходы к Дальнему — это уже можно было считать успехом.
Японцы так же залечивали раны и основными силами не подходили, ограничиваясь крейсерами и миноносцами. Они организовали еще три ночные атаки и попытались перекрыть вход в гавань Порт-Артура, затопив несколько старых транспортов, наполненных камнями и цементом. План был сорван вышедшими из гавани «Ретвизаном» и «Победой». Броненосцев поддерживали крейсера, «Наследнику» так же удалось поучаствовать в бою, но японцы сразу же отошли, правда «Ретвизан» все же пострадал и теперь нуждался в небольшом ремонте. Несмотря на желание всех без исключения моряков собрать силы в один кулак и дать генеральное сражение, Старк рисковать не стал и приказал вернуться под защиту береговых батарей.
Один из ночных налетов принес японцам успех — починившийся и вышедший на дежурство «Варяг» поймал носом торпеду и едва смог вернуться в гавань. В другой день миноносец «Сильный» погиб во время патрулирования берега. Минный заградитель «Енисей» отправился в бухту Талиенван и подорвался на собственных минах, а отправившийся ему на помощь «Боярин» так же налетел на мину и был вынужден выброситься на берег. «Полтава» крепко села на камни и получила течь. В середине февраля ночью столкнулись «Баян» и «Кореец», помяв друг другу борта. Судьба словно задалась целью нанести русскому флоту как можно больше урона. Всё складывалось отвратно.
Владивостокский отряд крейсеров, для сокращения обозначенный аббревиатурой ВОК, временно возглавлял капитан первого
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!