Тринадцатый апостол. Том I - Алексей Вязовский

— Марк — опять взмолился центурион — Пошли отсюда скорее!

— Нет, подожди. Я еще не все узнал — и начал обходить Святилище по периметру, простукивая стены рукоятью гладиуса — Сходи пока, проверь легионеров.

Фламий пожал плечами, вышел в притвор. А я продолжил обыск. В одном месте звук мне показался не таким глухим. Я начал ощупывать камни, из которых была сделана кладка Храма. Один кирпич поддался под моей ладонью, и я вдавил его внутрь. Что-то щелкнуло и стена разъехалась. Передо мной открылся проход в длинную, темную галерею. Я вынул свечу из меноры, чтобы посветить себе. Совершил, так сказать, очередное святотатство.

Галерея оказалась совсем не длинной, как мне представлялось ранее, и закончилась массивной железной дверью. Два навесных замка были разомкнуты, так что я легко попал внутрь. И передо мной открылась настоящая пещера Али-Бабы. В крыше большого зала, сплошь заставленного сундуками, было широкое отверстие. Лучи солнца переливались и преломлялись в грудах золота. В одних коробах лежали слитки. В других — золотые монеты. Большей частью аурисы с профилем Тиберия и Августа.

Я прошелся по залу, разглядывая надписи на крышках. Казначеи левитов аккуратно подписали каждый ящик и сундук — в каждом лежало по пол таланта золота, а всего их было около восьмидесяти. Почти сорок талантов… Я считал и не мог поверить глазам — в сокровищнице Храма хранилось более полутора тонн золота! Годовая зарплата четырех римских легионов! А Цезарь взял Рим и выгнал Помпея всего с одним легионом! Можно просто показать золото солдатам, и они пойдут за легатом куда угодно.

В конце зала находился помост, на котором стоял широкий стол. На нем разместилось несколько ящиков поменьше, а также несколько царских корон, древних ветхих знамен, груда старого оружия — щиты с отбитой позолотой, кинжалы, мечи. Ясно, это трофеи. Выставка достижений еврейских военачальников — ВэДэЕВэ. Я рассмеялся, получилось слегка истерично. Психика моя с трудом справлялась с увиденным.

В деревянных сандаловых ящиках находились драгоценные камни — не ограненные алмазы, сапфиры, рубины, изумруды…. Их блеск слепил глаза.

— Cunnus a Mentula…. - в дверях сокровищницы, выпучив глаза, застыл потрясенный центурион

— Я же тебе говорил, Фламий — я взял со стола массивное золотое кольцо с гравировкой — Нас с тобой будут еще на руках носить.

— Это дубовый венок! — согласился со мною негр, запуская руку в один из ящиков и пропуская через пальцы ручеек золотых монет

— Бери выше — я попытался разглядеть надпись на кольце — Лавровый

Венками в Риме награждали отличившихся легионеров и военачальников.

— Что это? — поинтересовался Фламий, подходя ближе и взвешивая в руке старый, круглый щит, у которого весь умбон был изъеден ржавчиной

— Святыни евреев. Например то, что ты сейчас держишь — это скорее всего щит Давида. А вон его лук и стрелы…

Очень вовремя на помощь мне пришло Слово. Знания сами всплывали в моей голове.

— Откуда ты можешь это знать? — усомнился центурион

— Видишь это? — я подкинул драгоценность вверх, поймал ее — Это знаменитое кольцо царя Соломона.

— На нем что-то написано — вгляделся в буквы на ободке Фламий — Но я только на латыни читаю

— Однажды царь Соломон обратился к придворному мудрецу с просьбой: “Помоги мне — многое в этой жизни способно вывести меня из себя. Я сильно подвержен гневу, и это очень мне мешает!” На что мудрец ответил: “Я знаю как помочь тебе. Надень это кольцо — на нем высечена фраза: “Все проходит!”.

Я присел на краешек стола с сокровищами и показал центуриону буквы на внешней стороне кольца

— Видишь? Вот тут написано: “…Когда тебя постигнет сильный гнев, посмотри на эту надпись, и она отрезвит тебя. В этом ты найдешь спасение!”.

— Нашему легату бы не помешало такое колечко — хмыкнул негр

— Шло время, Соломон последовал совету Мудреца и обрел спокойствие — продолжил я — Но однажды настал момент, когда, взглянув на кольцо, он не успокоился, как обычно, а наоборот — еще больше вышел из себя. Царь сорвал кольцо с пальца и хотел зашвырнуть его подальше в пруд, но вдруг заметил, что на внутренней стороне тоже имеется какая-то надпись. Он присмотрелся и прочел: “И это тоже пройдет…”

Я показал Фламию эту надпись внутри драгоценности в подтверждение своего рассказа.

— А раз это кольцо Соломона — я примерил его на безымянный палец правой руки — значит, и все остальные сокровища принадлежат еврейским царям

— Откуда ты все это знаешь?! — отшатнулся от меня центуриона — Кто ты Марк?!

— Совсем недавно мне задавали этот вопрос. И я отвечу тебе на него также, как ответил ликтору фрументариев — Всяк кто от истины, слушает гласа моего!

* * *

Кольцо Соломона явно обладало какими-то магическими свойствами. Мигом прошла вся усталость, я ощутил необычайный заряд бодрости. Похоже драгоценность как-то равномерно распределяла по телу всю ту энергию, что я накапливал в себе.

— Такие сокровища нам отсюда не вынести — тяжело вздохнул Фламий — Сорок талантов! Глазам поверить не могу

— Вынесем — отмахнулся я — Эти деньги теперь — наш пропуск в Рим.

— В Рим?! — центурион снова выпучил на меня глаза

— А ты разве не хочешь получить личный триумф, Фламий?

Эта ситуация все больше забавляла меня. И чем больше я смотрел на сундуки с золотом, тем больше понимал: сокровища тоже тлен.

— “И сказал Иешуа ученикам своим — вслух пробормотал я — истинно говорю вам, что трудно богатому войти в Царство Небесное; и еще говорю вам: удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царство Божие…”

— Какие еще игольные уши? — заинтересовался центурион, натягивая тетиву на луке Соломона. К моему удивлению она оказался вполне целой — Фламий не без усилий, но все-таки смог ее натянуть, и вложив стрелу, выстрелил в щит. Стрела громко ударила прямо в умбон, пробив его насквозь — Это не то ли отверстие в городской стене, что рядом с порогом Судных врат?

Выяснилось вдруг, что в Иерусалиме был, так сказать, “запасной” вход в город, через который запоздавший путник мог проникнуть внутрь. Назывался он “игольное ушко”. Оказалось, что через это отверстие в стене мог с большим трудом иногда пройти и верблюд, специально обученный такому преодолению препятствий.

— Выходит не так уж безнадежны дела богачей — я почесал в затылке, надел шлем — Могут они попасть в Царство Божие, если сильно постараются…

— Кстати, Марк! — встрепенулся Фламий, откладывая лук и стрелы — Я тебя чего искал… У меня в центурии трое раненых. Двое тяжело. Лонгин говорил, что ты исцелил его глаз. Может, глянешь ребят? А то пара моих легионеров точно могут отправится в это самое еврейское Царство Божие.

Я покачал головой. Равнодушие римлян к богам поражало. Все равно им в кого и во что верить… Может, поэтому учение Христа с таким трудом завоевывало сердца италиков?