Государево дело - Иван Оченков

– Тогда чего ждете? – ухмыляюсь я и показываю друзьям на стол.

Буквально через минуту вся троица оказывается за столом, уплетая за обе щеки пироги и запивая их сбитнем и киселем, а сестра хозяина дома потчует их, подкладывая лучшие куски.

– Из госпожи Вельяминовой может получиться хорошая жена, – с непроницаемым видом говорит мне по-шведски Катарина. – Если уж вы так озабочены устройством семейной жизни своих подданных, так, может, и ей найдете супруга?

– Непременно воспользуюсь вашим советом, моя дорогая, – усмехаюсь я в ответ, стараясь придать при этом своей физиономии как можно более двусмысленное выражение.

Уловившая мою иронию герцогиня обиженно замолкает, но тут на сцене появляются новые действующие лица. Одетая в красивый сарафан девушка, в которой все тут же узнают Машу Пушкареву, заводит в горницу маленькую девочку – почти ровесницу принцессы Евгении.

– Фройляйн Мария, – удивляется Катарина. – Что вы здесь делаете и кто это прелестное дитя?

– Рада приветствовать ваше величество, – делает книксен хитро улыбающаяся оторва. – Я привела к вам Марту.

– Кого?

– Это я – Марта, – охотно поясняет девочка и доверчиво смотрит на даму в богатом платье.

– Вот как? – только и может ответить та, начиная, кажется, что-то понимать.

– Иди ко мне, малышка, – зову я, и дочка с визгом бросается мне на руки, после чего, подхватив ее, оборачиваюсь к жене: – Вы хотели знать, сударыня, отчего я посещаю Вельяминовых? Извольте. Вот вам причина. Эту девочку зовут Марта Лямке, и этот дом – единственное место, где я могу ее видеть. Насколько я понял, вы хорошо осведомлены о моей жизни в разлуке с вами, и нет надобности пояснять, кем она мне приходится и какова судьба ее родителей.

– Вы в очередной раз сумели меня удивить, ваше величество, – задумчиво кусает губу Катарина.

– Такой уж я человек.

– Ты будешь со мной играть? – шепнула мне на ухо Марта.

– Конечно.

– А эта девочка?

– Я думаю – да.

– А как ее зовут?

– Евгения. А мальчиков – Карл и Петер.

Насытившиеся дети с интересом наблюдают за нами и, когда я представляю их, кивают с самым серьезным видом. Мальчишек, конечно, новое знакомство занимает не так сильно, но вот юной принцессе явно не хватает общения со сверстниками. Через несколько минут они совсем осваиваются, и Марта уводит своих новых друзей, чтобы показать им игрушки. Я почему-то увязываюсь с ними, а вот Машка, которая по идее должна присматривать за девочкой, остается и беззастенчиво греет уши.

– Государь очень любит детей, – немного запинаясь, говорит Катарине Алена, стараясь прервать неудобное молчание.

– Да уж, отец из него куда лучше, чем муж, – немедленно соглашается будущая царица. – Имейте это в виду, милочка!

– Простите?! – широко распахнула глаза девушка, но шведка уже повернулась к Пушкаревой:

– Мария, дитя мое, подойдите.

– Да, ваше величество!

– Я так поняла, что ваш дом совсем рядом?

– Именно так.

– А где сейчас ваш благородный отец?

– Насколько я знаю, он сейчас командует стрельцами, охраняющими покой ваших величеств.

– Мы желаем его видеть.

– Я немедленно передам ему ваш приказ.

– Прекрасно.

Когда мы с детьми вернулись к Катарине, она с непроницаемым лицом сидела за столом и вела какую-то беседу с братом и сестрой Вельяминовыми. Мне показалось, что они обсуждают предстоящий брак Никиты и княжны Марьи Долгорукой, впрочем, увидев нас, они замолчали.

– Надеюсь, вы не скучали? – скользнул я глазами по странной троице.

– Ну что вы, ваше величество. Мы прекрасно провели время! А вы?

– О да! Мы читали большую книгу и рассматривали в ней картинки.

– Вам так понравилось?

– Более чем. Вам нужно было присоединиться к нашему сообществу.

– Может быть, в другой раз?

– Решено! Ну что же, нам, очевидно, пора. Если у вас нет возражений, то мы, наверное, отправимся домой?

– Хорошо, я, правда, хотела прежде встретиться с одним человеком…

– И с кем же?

– С полковником Пушкаревым. Я уже послала за ним. Кстати, вот и…

Стремительно вошедший в горницу Анисим поклонился нам большим обычаем, но, как только он распрямился, я сразу понял, что случилась какая-то неприятность.

– Говори! – коротко велел я.

– Беда, государь. Народ сюда идет большой толпой, и со всех сторон к ним люди присоединяются. Скоро не одна тысяча будет!

– С дрекольем идут?

– Да нет, с иконами.

– А в чем беда-то?

– Долго ли колья из тына повынимать?

– Думаешь, взбунтуются?

– А хрен его знает, надежа! – честно признался стрелецкий голова. – Но лучше бы вам в Кремль вернуться, от греха подальше!

Я на секунду застываю, пытаясь понять, что происходит, затем решительно стряхиваю с себя оцепенение и начинаю отдавать приказы:

– Все быстро собираемся! Детям с бабами одеваться и в кареты! К каждому возку приставить по паре стрельцов на запятки и на облучок! Нам с Никитой коней…

– Вздень кольчугу, государь, – пробасил Вельяминов.

– К черту!

Дом быстро наполнился суетой и криками, но через несколько минут все было исполнено. Катарина и Машка с детьми и няньками сидели в карете, мне подвели коня, а успевший нацепить на себя бахтерец и мисюрку[17] Никита, ругаясь во все горло, командовал охраной и попавшимися под руку стрельцами. Свистнули кнуты кучеров, и поезд медленно двинулся в сторону выезда из слободы.

– Иоганн, а вы куда? – крикнула мне Катарина, приоткрыв занавеску.

– Я здесь. Просто с седла мне лучше видно обстановку!

– Но я надеялась, что вы останетесь с нами! – нервно воскликнула она.

– Не бойтесь, я буду рядом. Кстати, а что вы хотели сказать Анисиму?

– Да так, ничего. Это терпит.

– Как знать, моя дорогая, как знать!

– Все настолько серьезно?

– Это Россия, сударыня. Здесь все серьезно!

– Ну ладно. Я просто хотела ему сказать, что приятель нашего сына Петер – сын той самой Гертруды. Ну вы помните служанку вашей безвременно скончавшейся кузины?

– Да, а в чем дело?

– Мне хотелось увидеть его реакцию и заодно и вашу!