Мой созависимый плен. История одного побега - Ирина Бережнова

Мне было понятно, что с ним происходит. По сути, я отняла грудь у маленького ребенка. Ведь это же было мое детище!!! Часть моей жизни! Часть меня! И часть моей болезни! И вот он приходит с глазами, полными вселенской скорби! Я понимала – он пытается активировать моего «спасателя», но не включалась в эту игру. Еле сдерживалась, чтобы не дать ему то, что он просит. Не дать то, что неизбежно его разрушит. И задавала себе вопрос: «Чья это проблема?» И осознанно не помогала ему, не спасала, не взваливала его проблемы на свои плечи. Парадокс: не спасая его, я его спасала! И чувствовала физическую боль от всего этого! Настоящую боль!

Только мне известно, как неимоверно тяжело было сдерживать все свои чувства к нему. Обрушить фундамент наших отношений. Вырезать каленым железом то, что было ценно когда-то – часть своей сущности! Ампутировать без наркоза часть себя! Это была моя предоплата! Моя цена за новую жизнь и счастье! Пришлось принести часть себя в жертву! Я заплатила!

Таким образом, по капле я отдавала мужу ответственность за его жизнь, чтобы он мог «повзрослеть», вырвавшись из «дня сурка», в котором застрял. Жизнь без меня поможет ему научиться опираться на самого себя, свой опыт, навыки, умения, свои собственные чувства для решения трудных ситуаций в жизни.

Я перестала вмешиваться в его жизнь и контролировать. Но беда заключалась в том, что ответственность за свою жизнь он не взял на себя. Несмотря на то, что я освободила его от своей половины болезни, он продолжал жить с родителями. Естественно, созависимая мама с радостью приняла часть ответственности за его жизнь. Мне иногда кажется, что таким матерям подсознательно выгодно, чтобы сын пил, ведь тогда их любимое чадо всегда остается рядом.

Поэтому единственный выход для него, на мой теперешний взгляд, – уйти от родителей, снять квартиру и взять на себя 100 %-ю ответственность за свою жизнь. А это значит – оплачивать коммуналку, стиральные порошки и тряпочки, продукты питания и одежду САМОМУ. Если получится, он вполне может завести цветочек. Если не сдохнет цветочек, можно завести хомячка или попугайчика. Если вся эта флора и фауна выживет, тогда можно замахнуться и на собачку. И только потом рожать детей и заводить семьи. Дорогие алкоголики, прежде чем заводить семьи, пожалуйста, тренируйтесь на кошечках и собачках! Эти слова могут показаться жестокими, но только тому, кто никогда не жил с алкоголиком!

Я понимаю, что еще где-то отыгрываюсь за свою боль. Но если все задумаются, может, у всех боли станет меньше?

Все, что происходило с мужем, – это была уже не моя проблема. Но оставался еще один мужчина, замешанный в этой истории – мой сын. Ведь я со своими созависимыми наклонностями вполне могу вырастить сына-алкоголика. Я стала часто замечать, как малыш пытается запустить во мне механизм спасательства и переложить на меня ответственность:

– Мне страшно спать одному… Я боюсь монстров… Меня сестра обидела… Я не могу надеть штанишки… Ручки болят. Ножки болят. Дай… Подай… Принеси… Одень…

Я не знаю, где та грань между созидающей и разрушающей любовью, но кажется, чем раньше он поймет, что мама не всегда будет рядом и никто ничего ему не должен, тем более счастливым он вырастет.

Я очень хорошо понимала опасность ситуации и силу моего влияния на ребенка. Поэтому, когда сын подходил ко мне с просьбами, я задавала себе вопрос: «То, о чем он просит, действительно ему не по силам? Или он перекладывает на меня то, что может и должен сделать сам?» У него на лбу как будто загоралась лампочка «Ответственность», и я понемножку стала отдавать ему его маленькую ответственность. Сначала он был ответственным за порядок в коридоре. Потом на него была возложена обязанность следить за тем, чтобы в коридоре не горел свет, когда там никого нет, экономя тем самым электроэнергию. Потом – ответственность за разгрузку стиральной машины после стирки. Суть в том, что слово ответственный стало звучать все чаще и чаще. Я четко отслеживала, где ему действительно нужна моя помощь, а где он может и должен справиться сам. Я основательно решила вырастить из сына мужика, поэтому не позволяла женщинам уступать ребенку место в транспорте, а на освободившемся сидении с удовольствием сидела сама, а сын гордо (он же мужчина!) стоял рядом.

Потом мы с мужем отвезли фотографии сына на «Беларусьфильм», и он в 4 года начал сниматься в сериалах и зарабатывать свои первые деньги. У меня не было цели сделать из него звезду, скорее наоборот, хотелось показать, что это тяжелый труд, и отбить охоту.

Ресурсным решением, как мне кажется, для мальчика из такой семьи, как у меня, скорее будет какой-нибудь командный вид спорта и серьезный тренер, который покажет пример мужского поведения и здорового образа жизни. Хотя я с удовольствием отдам сыну ответственность за выбор своего собственного пути.

Мне очень хорошо запомнились слова батюшки из нашей местной церкви:

– Вы ведете себя так, как будто это ваши дети, а не дети Божьи. Вы думаете, что знаете, что лучше для ваших детей. Никто не знает, кроме Бога.

Я не могу претендовать на понимание замысла Божьего, но точно могу довериться Богу и не диктовать сыну, как ему жить. И думаю, в моих силах вырастить ответственного человека. А если я стану счастливой, то на своем примере покажу и своей дочке, как этого достичь.

Детям нужна счастливая мама.

Всего, чего у меня нет, я добилась сама.

Татьяна Китаева

Итак, я вернулась к своей главной цели – быть счастливой. Однажды один мой хороший друг задал мне вопрос о моих ближайших планах. Я ответила:

– Хочу быть счастливой.

– Быть счастливой – это для меня ни о чем. Конкретно это как? В граммах и сантиметрах, пожалуйста, чтобы я мог пощупать, – отрезал он.

– В смысле? Это как?

– Ну, что тебя делает счастливой? Если работа, то какая, сколько времени ты ей будешь уделять? Если машина, то какого цвета, какой марки, сколько денег она должна стоить? Если дом, то какой, сколько этажей, где находится, как выглядит, какая мебель? Короче, сколько и чего тебе надо для счастья. Все должно быть измеримо и конкретно. В граммах и сантиметрах. Понимаешь?

Я пока с трудом понимала. Не могла понять, потому что не знала, чего хочу на самом деле. Зато четко знала, чего не хочу. Нужно забыть все «не», «не хочу», «не нравится». Нельзя концентрировать на этом внимание. Но мне пока было непонятно, как переключится на «хочу». На свои «хочу», а не на глянцевые, чужие.

Я решила походить недельку и подумать о том, чего мне хочется от мира, от мужчин, от своих детей. Подумать о том, в чем нуждаюсь, что доставляет мне радость, что делает меня счастливой. Потом переведу все это в те самые «граммы и сантиметры», и будет мне счастье.

Вот так вот все казалось просто. А у меня «взрывался мозг». Мне практически ничего не было известно о себе, о своих потребностях и желаниях. Ведь все эти годы мне казалось, что счастье – это муж-трезвенник. Я давно пожертвовала своими интересами ради сомнительного имиджа замужней женщины. Меня никто никогда не учил понимать, чего я хочу на самом деле. Мне казалось, что женщина должна иметь детей и быть замужем. Это было самым главным. У меня были дети и муж, но при этом я была глубоко несчастна.