Чёрный фимиам - Алена Харитонова

песок, пламя трепетало в узких желобах вдоль стен, а колеблющиеся тени дрожали и рассыпались.

Эная шла длинными извилистыми коридорами, вдыхая ароматы благовоний. Голова слегка кружилась от сладкого запаха. Мерещилось, будто древние статуи мечников и храмовых дев, стоящие в нишах, провожают пришелицу взглядами незрячих глаз.

Многоликая любила рассматривать изваяния. Ей даже казалось, будто всякий раз они неуловимо менялись. Складки одежд иногда лежали не так, как прежде, могли стать иными наклон головы или выражение лица. Эная знала живую скульптуру Девы, держащей в руках жаровню с благовониями. Иногда из-под каменного платья виднелся носок сандалии. В другой раз он исчезал. А может, казалось… В этих лабиринтах неверный свет жаровен порождал на редкость живые тени.

Шелест одежд, слабое эхо шагов, треск огня и безмолвие. Голоса многотысячного города сюда не долетали. Ни шум моря, ни дыхание ветра. Так тихо, словно толща воды укрывает святилище, отрезая любые звуки.

Простой человек заплутал бы здесь и сам никогда бы не вышел. Но Эная не была простой смертной, поэтому за очередным поворотом коридора её ждала дверь. Невидимая для непосвящённых.

Девушка толкнула древнюю створку и шагнула вперёд.

Многоликая не пыталась постигнуть древнюю магию и понять, как можно, пройдя по лабиринту, оказаться на вершине Храма. И тем не менее, именно там она и очутилась. Белая ротонда в кольце колонн, парящая над Храмом, будто венец, для стороннего взгляда была всего лишь украшением, Энае же открылся круглый зал под мозаичным куполом. Главный зал Храма. В льющемся сквозь лёгкие занавеси розовом свете шесть женщин, расположились на полу в мягкой россыпи атласных подушек. Руки многоликих порхали в воздухе, изящные пальцы удерживали сверкающие нити простёртой между ними Сети…

Эная опустилась рядом, переняла у одной из прях тонкую канитель. Кончики пальцев обожгло. Многоликая взялась ловко свивать диковинную пряжу, тянуть, захлестывать ее на соседние нити, стягивать тонкими узелками.

Мерцающий невод сиял ровно, нити нигде не обрывались и не путались. Как ни перебирала в уме свои вопросы девушка, Сеть не отзывалась, не вспыхивала, не чернела, не осыпалась хлопьями пепла.

— Как странно, — задумчиво сказала Эная, встала, встряхнула руками, и Сеть разлетелась на ослепительные искры. Те устремились прочь из зала и, подхваченные ветром, осыпались на затихающий в предвечерней истоме город.

Другие пряхи тоже начали подниматься.

— Маетно мне сегодня, — сказала самая юная и тоненькая, со жгуче-чёрными глазами и косой, в которую были вплетены низки бус всех оттенков зелёного. Одеяние у девушки было глубокого малахитового цвета, отчего смуглая кожа, казалось, сияла. — Нет покоя. Будто змея сердце обвила.

— Сеть не отыскала магии, нечего бояться, Аурика. — ласково сказала Эная. — Просто близится твоя луна, вот ты разволновалась.

Аурика вздохнула:

— Может быть…

Эная улыбнулась и пошла прочь. Ей самой было не по себе, однако она не хотела показывать смятения. Дева Храма вышла из зала, но вместо того, чтобы вновь окунуться в полумрак лабиринта, зажмурилась, ослепленная сиянием заходящего солнца.

С полукруглого просторного балкона белоснежный город, ступеньками спускающийся к морской глади, был виден словно на ладони. Внизу на волнах у пристани покачивались корабли, пришедшие из далёких стран. Серыми громадами вздымались в сизой дымке дальние горы.

Безликий муж! Он не стал дожидаться, когда она придёт, и пригласил сам, иначе как Эная очутилась в его покоях, попросту закрыв за собой дверь главного зала?

— Ты хотела поговорить со мной, — услышала девушка спокойный низкий голос. — О чем?

Мужчина, стоящий возле невысоких перил, был уже не юн, но ещё и не в летах. Скорее, он находился в том неуловимом возрасте, когда годы являют себя не столько в чертах лица, сколько в его выражении, делая человека то моложе, то старше, в зависимости от ситуации. Сейчас Безликий улыбался и казался лишь немногим старше Стига…

Глаза у брата правителя Дальянии были голубыми, а длинные волосы светло-русыми. Дева Храма всматривалась в лицо повелителя, силясь запомнить черты, хотя знала, что всё равно не получится. Ни у кого не получалось.

— Истр, пусть будут долгими твои дни и дни твоего брата.

— Ты прекрасна, многоликая. Садись, — он кивнул.

Девушка шагнула к невысокой скамеечке, покрытой шёлковой подушкой, и присела.

— Я встретила сегодня мужчину, — начала она. — Хотела с ним поговорить, но… он не понял, кто я.

— Не понял? — удивился собеседник.

Эная смешалась:

— Нет. Я не ожидала такого и, похоже, все только испортила. Он испугался и рассвирепел. Стиг отправил за ним мечников, но этот человек как-то сумел скрыться, и где он сейчас, я не знаю.

— Скрылся от мечников…Ты пыталась поймать его в Сеть? — уточнил Безликий.

— Пыталась… — виновато ответила девушка. — У меня не получилось.

Истр задумчиво прошёлся по балкону.

— Почему Стиг просто не удержал его? Почему ты не приказала? — спросил он.

— Стиг бы не смог его удержать. Этот странный чужак, он… изменился. Я никогда такого прежде не видела… Зрачки стали белыми, а лицо — будто присыпанным пеплом, и столько силы… Мечники сначала легко вели его, но потом он исчез. И куда делся — никто так и не понял. Я решила, это может быть колдун, но Сеть не почувствовала колдовства.

— Почему этот мужчина вообще привлёк твоё внимание, Эная? — спросил Безликий.

Собеседница легким движением отвернула длинный рукав своего платья, являя взору белое, словно фарфор, запястье, обвитое затейливой плетёной тесьмой:

— Он дрался на поединочном кругу, и я увидела на его руке похожую, но сильно заношенную. Она была связана из обычной ткани и очень длинна. Я лишь хотела разглядеть поближе. Он победил, я думала, он в добром расположении духа и даст посмотреть. Ничего плохого в моей просьбе не было. Но он рассвирепел и… даже не понял, кто я!

Эная беспомощно замолчала.

Истр задумчиво постучал пальцами по перилам балкона. Многоликая подошла к нему, застыв в нескольких шагах.

— Этого мужчину надо найти, — сказал ей собеседник. — Я поговорю с далером, чтобы отправил людей на поиски, и прикажу меченосцам пройтись по всем поединочным кругам. Тот, кто хотя бы раз одержал победу на арене, непременно придёт туда снова.

Девушка кивнула, а Безликий улыбнулся:

— Все поправимо, прекраснейшая. Мы его найдём.

— Почему он не понял, кто я? — снова спросила девушка.

— Неправильный вопрос, — Безликий смотрел на неё словно с легкой жалостью: — Правильный — откуда он, если не понял, кто ты.

— Да! Но тогда почему на его руке храмовая плетёнка? — в последней попытке понять происходящее спросила Эная.

— Мы узнаем. Не волнуйся.

Он наклонился и коснулся губами её губ… Многоликая закрыла глаза, а в следующий миг оказалась совершенно одна —