Путь к последнему приюту - Андрей Бондаренко

— И я…

— Странность странная и непонятная, — отключив мобильник, пробормотал Егор. — Сам разговор? И это, конечно, тоже…. Но…. Колокольчик. Позвякал себе. Побренчал. Ненавязчиво так, едва слышно. А сердце почему-то растревожилось: явственно вздрогнуло, тот звон заслышав, и застучало — громко, тревожно, загадочно и раза в два быстрей, чем раньше…. К чему бы это?

Непросто ему дался этот разговор с Александрой: руки слегка подрагивали, болезненно покалывало в висках, а на лбу даже мелкие бисеринки пота выступили.

— Холодного пота, — проведя по лбу ладонью, уточнил Егор. — Прямо-таки, ледяного…. Успокоиться бы надо. Хотя бы слегка. То бишь, привести — по заветам наимудрейшего Виталия Палыча Громова — расшатанные нервишки в порядок. Как в таком неверном состоянии — взлетать? Никак, пенёк ясный, берёзовый…

Он подошёл к минибару, приоткрыл изящную дверку и, произведя беглый осмотр содержимого, резюмировал — про себя, конечно же, помня о здешнем уважительном отношении к подглядывающим и подслушивающим устройствам: — «Судя по всему, в тутошней России по-взрослому царит махровый и безграничный патриотизм. В том смысле, что никаких импортных напитков не наблюдается. Совсем никаких. Наоборот, сплошной отечественный алкоголь: водка, коньяк трёх видов, наливки и настойки в широком ассортименте. И несколько пол-литровых банок с пивом расположились на отдельной полочке…. Ну-ка, ну-ка. Что за марка? «Охота крепкое»? Однако. Очередное знаковое совпадение…. Ударим по пивку? Не, это будет по-плебейски, как любит выражаться моя Аль. Сиятельный граф я, или где? Поэтому накатим, пожалуй, коньячку. «Шустовский[4]» одесского розлива? Замечательно…. Как раз в буфете имеется и пузатый «коньячный» бокал. Учитывая, что вся посуда в буфете никак не закреплена, можно сделать вывод — о «мягкости» полётов местных виман…. Так-с. А чем, пардон, закусить? Что там у нас в холодильнике? Ага, симпатичные охотничьи колбаски. Попробуем, не вопрос…. На вкус — практически как наши. Нормальный вариант…».

После двух «коньячных» доз и пяти съеденных колбасок Егор решил, что окончательно пришёл в норму и полностью готов к предстоящему полёту, а после этого перебазировался — вместе с креслом на колёсиках и бокалом, на донышке которого плескался благородный тёмно-янтарный напиток — к пульту управления.

На правом — относительно поясного царского портрета — экране монитора по-прежнему высвечивалась вежливая приглашающая надпись: — «Введите координаты места предполагаемой посадки. Либо обозначьте это место кратким текстом произвольной формы».

«Что вводить?», — задумался Егор. — «При допросе выяснилось, что мой «параллельный двойник» проживал — вместе с супругой — в загородном поместье, расположенном к северу от Санкт-Петербурга, на Карельском перешейке. Туда, понятное дело, и надо лететь. Сперва — Александра. А всё остальное — потом. Включая доклад руководству о выполнении поручения в Параллельном (моём), Мире. Кстати, надо будет как-нибудь прояснить — персоналии этого руководства…. Осуществить посадку непосредственно рядом с графским домом? Не знаю, не знаю. Можно ненароком раздавить — либо какую-нибудь нужную хозяйственную постройку, либо ценное домашнее животное…».

Он, с удовольствием отхлебнув «шустовского» коньяка, пристроил бокал рядом с клавиатурой и «набил» в серо-белом окошке следующий нехитрый текст: — «Один километр восточнее от загородного дома графа Егора Петрова и графини Александры Петровой».

Через несколько секунд эта надпись исчезла, а на её месте появилась другая: — «В указанном вами месте находится озеро Малое Чёрное. Посадка невозможна. Предложите другой вариант».

— Предложу, конечно, — пообещал Егор, после чего, не мудрствуя лукаво, заменил фразу «один километр восточнее» на «один километр западнее».

«Место для посадки принимается», — благосклонно известил ГБК, после чего посоветовал: — «Перейдите в основное меню».

Он и перешёл.

То бишь, начал активно «ползать» курсором по «дисколётному меню», принимая те или иные решения:

— Значит, «маршрут». Пусть будет — «на усмотрение бортового компьютера»…. «Время старта». Тут надо подумать. Зачем прилетать поздней ночью? Правильно, незачем. Что, спрашивается, делать в полной темноте? Гораздо умнее и полезнее — прибыть на раннем и нежном рассвете…. А ещё надо обязательно учесть и разницу в часовых поясах. С этим-то, как раз, всё — более-менее — понятно. Но, пардон, с какой скоростью перемещаются — по заданному маршруту — виманы? Неизвестно. Будем надеяться, что с разумной. Ладно, ввожу — «время старта — шесть ноль-ноль по местному времени»…. Теперь — «смотровые окна». Здесь их, оказывается, целых два. Хорошо, уговорили, пусть оба откроются…. Опаньки, половина пола стала прозрачной, каждую травинку под днищем виманы можно рассмотреть в прощальных лучах закатного солнышка. А где же второе? Ага, входная дверка стала «стеклянной». Нормальный вариант…. «Режим посадки»? Естественно, «в автоматическом режиме». Извините, но «в ручном» не рискну, квалификация с практикой отсутствуют…. Что там у нас ещё? «Подтвердить выбранную программу полёта». Подтверждаю, конечно, не вопрос. А после этого перехожу к заслуженному и долгожданному отдыху…

Егор ещё хлебнул коньячка, съел две охотничьи колбаски, посетил туалет, а после этого, не раздеваясь, завалился на кровать.

Сон пришёл почти сразу — цветной, чёткий и ожидаемый: летний бескрайний луг, покрытый скромными полевыми цветами, по которому скакала прекрасная черноволосая всадница на серой «в яблоках» лошади.

На берегу узенького ручья лошадь остановилась.

— Где же ты, Егорушка? — пряча томные глаза за густыми ресницами, спросила Александра. — Я так соскучилась, — демонстративно — указательным пальчиком с алмазным колечком — сбросила с точёного белоснежного плеча тоненькую бретельку…

Проснулся он от едва слышного подозрительного гула, лёгкой вибрации и противного механического голоса, объявившего три раза подряд, с короткими перерывами:

— Утверждённая программа полёта запущена. Старт…. Утверждённая программа полёта запущена. Старт…

Егор ловко соскочил с кровати, заворожённо уставился себе под ноги, вернее, на прозрачный пол, за которым вовсю бушевали жёлто-красные языки пламени, и мысленно прокомментировал: — «Дисколёт, словно бы опираясь на три огненных столба, вырывающихся из боковых отверстий в днище аппарата, приподнялся над землёй метра на три-четыре…. А что у нас за стеклянной дверью?», — резко обернулся. — «Наружное кольцо виманы начало быстро-быстро вращаться вокруг своей центральной оси, постоянно ускоряясь и разбрасывая во все стороны яркие светло-голубые искры. Всё, аппарат плавно и уверенно пошёл вверх…. Что-то мне подсказывает, что сам принцип полёта виман каким-то образом связан с магнитным полем Земли. Не иначе…».