P.S. I Miss You. Я по тебе скучаю - Уинтер Реншоу

По крайней мере, судя по моему опыту.

В любом случае, я хотел бы всего лишь немного покоя и отдыха, но не могу перестать думать о Мелроуз. Сегодня я даже поймал себя на том, что посмеиваюсь, вспоминая выражение ее лица, когда она осознала, что успешно помешала мне подкатить к Миган. Я узнал этот знакомый блеск глаз, эту потаенную улыбку – такое же лицо было у меня в тот вечер, когда я услал прочь ее «дед-френда».

Удовлетворение.

Месть.

Самодовольство.

Я действительно встретил достойную соперницу – такую же, как я, только с красивым лицом и соблазнительными формами, – и она оказалась чертовски раздражающей и чертовски… сексуальной.

Сегодня утром на работе я поймал себя на том, что проигрываю в голове дурацкую сцену, где фигурировала совершенно нагая Мелроуз, а началось это с абсолютно неожиданного поцелуя… и я едва не протянул провод двенадцатого калибра вместо восьмого, что было бы весьма дорогостоящей ошибкой.

Я не могу позволить себе проиграть в собственной игре.

Я не могу позволить себе поддаться дурацким мечтам, когда я занимаюсь работой и оснащаю проводкой особняки стоимостью в миллионы долларов.

Последние несколько дней я гадал, каково было бы переспать с Мелроуз, но этого не может случиться в принципе, и мне нужно выкинуть эту чушь из головы.

Достав телефон, я набрал сообщение некой Тиффани, девушке, которая всегда «на расстоянии звонка», когда мне это нужно. Она почти сразу же ответила мне заглавным «ДА» и чертовой прорвой смайликов, и после этого я пошел в душ, бессовестно решив, что сегодня ночью могу закрыть глаза и вообразить, будто со мной не Тифф, а Мелроуз. Ведь это будет самое близкое расстояние, на которое я смогу подойти к ней… и меня это совершенно устраивает.

Приготовившись к вечеру, я спустился вниз, чтобы взять холодного пива, и обнаружил, что свет нигде не горит, а на кухонном столе лежит аккуратная стопка сложенных футболок. Моих футболок.

Почему она сложила их для меня? Она что, таким дурацким способом пытается играть в домохозяйку?

А потом я увидел рядом со стопкой клейкую бумажку.

«МИР?» – было начертано на ней женственным почерком фиолетовыми чернилами.

Бросив взгляд в сторону подъездной дорожки, я заметил, что машина Мелроуз все еще припаркована там, где и стояла, когда я вернулся домой, однако в доме царит тишина. Не слышно ни скрипа половиц, ни звука шагов, ни клятых попсовых песенок.

Должно быть, она ушла, пока я принимал душ, так что мне придется поблагодарить ее при следующей встрече. Ну, я так полагаю. Не отрицаю возможности, что все это устроено ради какой-то ее очередной шуточки.

Она хороша в таких штуках.

Она коварна.

И я это знаю, потому что старая поговорка права: рыбак рыбака видит издалека.

Пройдя через кухню, я взял из холодильника бутылку ледяного «Rolling Rock», уселся в гостиной и наслаждался одиночеством, пока два часа спустя не появилась Тифф. Еще принимая душ, я решил, что не могу перестать думать о Мелроуз исключительно потому, что уже несколько недель ни с кем не трахался.

Просто накопилось.

Дело не в ней. Дело в гормонах. Или еще в чем-то таком.

Это простое объяснение несколько успокоило меня: значит, я вовсе не сошел с ума и не влюбился в эту несносную блондинку, которая тоже терпеть меня не может.

После этой ночи моя зацикленность на ней останется в прошлом – я в этом уверен.

А что, если нет? Что, если я не прав и это не сработает?

Это будет значить, что жизнь меня поимела. А я-то хотел поиметь Мелроуз.

– От тебя сегодня глаз не отвести. – Роберт Макколи тянется через стол, его «Ролекс» отражает свет свечей, когда Роберт кладет ладонь поверх моей руки. Его телефон жужжит, но он не обращает на него внимания. – Ты великолепна. Просто блистательна.

– Спасибо. – Я касаюсь бриллиантовой серьги-подвески у меня в ухе и сдержанно улыбаюсь.

К счастью, на минувшей неделе мне удалось связаться с Робертом, извиниться за слова моего соседа и убедить продюсера в том, что я все еще хочу отправиться на свидание с ним. Сначала он колебался – и это навело меня на мысль, что там было что-то еще, о чем никто из них не хочет говорить, – но я настаивала на том, что нам нужно сделать еще одну попытку, и он наконец согласился.

Вечером, пока Саттер, как у него заведено, принимал свой вечерний душ, я собрала туфли, платье, косметику и доехала на «Убере» до бабушкиного дома, чтобы там приготовиться к свиданию. Я не могла рисковать тем, что Саттер снова испортит мне встречу.

Телефон Роберта снова звонит, и на этот раз он сжимает губы и резко выдыхает через нос.

– Извини, Мелроуз, но я должен принять этот звонок.

Он отходит прочь, оставив меня в одиночестве за романтически накрытым столиком на двоих: его фигура скрывается в коридоре, ведущем к туалетам; вдоль стен этого коридора стоят живые деревья в кадках. В другое время меня оскорбило бы то, что мужчина отвечает на чей-то звонок во время свидания, но Роберт – важная персона в деловых кругах города. Он востребован и постоянно всем нужен. В его руках – карьера и заработок многих людей. Я была бы эгоистичной дурой, если бы восприняла это как личное.

Я тянусь за своим бокалом, и к тому времени, как я допиваю вино, Роберт возвращается. Проходя к своему стулу, он мимолетно касается рукой моего плеча.

– Прошу прощения за эту паузу, – говорит он.

– Ничего страшного. – Я ставлю пустой бокал рядом со своей чистой десертной тарелочкой. – Поверь, я все понимаю.

Роберт протягивает руку через стол и накрывает ладонью кончики моих пальцев.

– Это мне в тебе и нравится.

Когда официант приносит счет, Роберт без промедления достает черную карточку «American Express». Могу только предположить, в какую сумму обошелся наш ужин – несколько блюд и бутылка вина, вероятно, стоили больше, чем месячный заработок многих людей.

– Завтра с утра я собираюсь сделать звонок, – говорит Роберт, и кожа вокруг его серых глаз собирается в морщинки. – У Гильермо дель Торо есть проект, для которого ты идеально подходишь.

Дух захватывает от одной только мысли.

Меня омывает волна восторга.

Он понятия не имеет, как долго я ждала таких слов… и это не просто стремительный взлет карьеры… это подтверждение того, что у меня есть талант и что нашелся тот, кто разглядел его во мне… разглядел меня.

Подтверждение. Именно то, что мне было нужно.

Сладкое, долгожданное подтверждение.

Любой, кто пробыл в киноиндустрии достаточно долго, знает, насколько редко можно получить подобное одобрение от такого человека, как Роберт.