Золушка для герцога - Кэрол Мортимер

Как человеку женатому, ему, конечно же, будет неудобно предъявить миру дочь двадцати двух лет от роду, но думал ли он о Джанет, когда отказался от нее и от их нерожденного дитя?

Нет, насколько известно Джейн.

Да, герцог не взял с собой Джейн сегодня утром. Но если понадобится, Джейн дойдет до Лондона пешком!

* * *

— Еще вина, ваша светлость? — Подавальщица на постоялом дворе, в котором Хок решил остановиться на ночь, в ожидании заказа топталась у стола с кувшином.

Хок рассеянно кивнул. Он почти не притронулся к еде, поданной вместе со спиртным.

Герцог покинул «Маркхам-парк» сразу после удручающего разговора с Джейн, но не испытал чувства облегчения оттого, что наконец-то избавился от неприятной компании — в особенности от леди Салби. Он не мог забыть о загнанном взгляде Джейн. По мере того как расстояние между герцогской каретой и «Маркхам-парком» увеличивалось, преследовавшие его призраки сгущались. И вот теперь, десять часов спустя, чувство вины за то, что он предоставил Джейн ее судьбе, терзало его все сильнее.

Но взять ее с собой означало скомпрометировать и ее, и себя.

Может, именно этого она и добивалась?

Но он так не думал. Ее отчаяние казалось ему слишком искренним и всеобъемлющим, слишком сильно она желала оказаться как можно дальше от злобных нападок леди Салби.

Хок не сомневался, что причиной этих нападок стал он сам. Он помнил, как вчера хозяйка пришла в ярость, как только он обратил на Джейн внимание. А планы леди Салби относительно ее дочери, Оливии, и его самого стали очевидны во время бесконечного, мучительного обеда, когда леди Салби села от него по одну руку, а по другую посадила свою дочь.

Но Хок терзался из-за обвинений, которые сам бросил в лицо Джейн предыдущим вечером относительно ее заигрываний за столом с лордом Тиллтоном. Обвинений беспочвенных, теперь он знал это точно.

Хок не имел чести видеть Джеймса Тиллтона вчера перед сном, но сегодня нарочно разыскал его, когда прощался с гостями дома, и заметил на запястье этого джентльмена полукруглые отметины. Отметины, очень похожие на следы от аккуратно подстриженных ноготков. Аккуратно подстриженных ноготков Джейн.

К тому же Джейн не была похожа на сладкоголосую сирену-искусительницу, когда ворвалась нынче утром в спальню Хока, — она не пыталась ни увлечь его, ни соблазнить, чтобы вынудить его взять ее с собой. Только бледные щечки и загнанный взгляд отчаявшегося человека.

Черт возьми, он ничего не мог поделать!

И все же то, что он не предпринял абсолютно никакой попытки, не сделал ничего для Джейн, не давало Хоку покоя...

— Принести вам чего-нибудь еще, ваша светлость?

Он поднял глаза на встревоженную подавальщицу. Девушка, видимо, решила, что постоялец недоволен едой, приготовленной на их постоялом дворе.

— Нет. — Он со вздохом кивнул, когда она предложила ему убрать со стола почти нетронутое блюдо. — Может, еще один кувшин вина... И еще... — окликнул он ее, когда она отошла. — Пришлите ко мне моего слугу, как только тот объявится, хорошо?

К вящей досаде Хока, из-за стремительного бегства из «Маркхам-парка» ему пришлось выехать одному, без Долтона, и тот до сих пор не мог нагнать его во второй карете с вещами хозяина.

Что так его задержало? Может, у него есть новости о Джейн? Может, камердинер доложит, что после отъезда герцога она была счастлива и улыбалась...

Нет, не будет этого, мысленно осадил себя Хок. Это так же невероятно, как если бы Долтон заявил ему, что леди Салби вдруг превратилась в леди Учтивость и Воплощение Красоты! Оставь надежду на добрые вести из «Маркхам-парка», Хок. Ты просто пытаешься усмирить свою совесть, ведь Джейн просила тебя о помощи, а ты бросил ее.

Что теперь она предпримет? Будет ли по-прежнему упорствовать в своем желании, покинуть свое единственное прибежище, дававшее ей кров на протяжении последних двенадцати лет? Если да, то куда она отправится? И к кому?

— Ваша светлость?..

Погруженный в свои раздумья, Хок не заметил появления Долтона. Он расплылся в улыбке при виде дружеского лица прежде, чем заметил на этом лице удивление — обычно он не был столь фамильярен со своим камердинером.

— Долтон, — посерьезнел он. — Надеюсь, вы добрались без приключений?

— Э... не совсем так, ваша светлость. — Слуга явно чувствовал себя не в своей тарелке. Это был невысокий худенький мужчина средних лет, с годами его светлые волосы поредели, голубые глаза приобрели водянистый оттенок. И глаза эти слуга сейчас усердно отводил.

Хок удивленно приподнял бровь:

— Нет? — Он задал этот вопрос исключительно из вежливости. Обычно Долтон решал все вопросы, возникающие в пути, самостоятельно, не ставя в известность своего хозяина.

Долтон продолжал усердно смотреть в сторону, не желая встречаться взглядом с пронзительными глазами хозяина.

— Нет, ваша светлость. Я... не могли бы мы обсудить это наверху, в вашей комнате, ваша светлость? — неловко добавил он, когда на пороге выросла подавальщица со вторым кувшином вина.

Брови Хока полезли на лоб. Такого необычного поведения Долтона он не мог припомнить.

— Как видишь, я еще не закончил трапезу.

— Да, ваша светлость. — Долтон пожевал нижнюю губу. — Просто мне действительно нужно поговорить с вами наедине. Если вы не против, ваша светлость! — Он неуверенно повел плечами.

— Оставь нас, пожалуйста, — приказал Хок девушке, которая продолжала топтаться поблизости, возможно в ожидании заказа Долтона. — А теперь, будь любезен, поведай мне, в чем причина твоего замешательства, Долтон? — сказал он, когда подавальщица ушла.

Слуга тяжко вздохнул и поморщился:

— Я бы предпочел показать вам, ваша светлость.

— Да что случилось, Долтон?! — Хок удивленно покачал головой и встал из-за стола. — Ты обнаружил на одном из моих сюртуков пятно, которое никак не отстирывается? Или потертость на сапоге? — Долтон славился тем, что иногда впадал в отчаяние и по поводу более мелких происшествий.

— Боюсь, все не так просто, ваша светлость. — Долтон с похоронным видом распахнул перед герцогом дверь.

— Может, колесо от, кареты отвалилось? — Хок продолжал подсмеиваться над слугой, поднимаясь вверх по лестнице в свой номер.

— Нет, ваша светлость. — Камердинер вздохнул, топая по ступенькам следом за своим хозяином.

— Бога ради, парень, может, ты прекратишь темнить и скажешь, наконец, в чем тут...

Хок открыл дверь своей комнаты и пораженно застыл на пороге, увидев фигуру в плаще и шляпке, кротко стоявшую посреди скудно обставленного помещения.

Джейн Смит взмахнула ресницами, и на него уставились зеленые глаза, в которых не было ни намека на кротость.