Свет мой зеркальце, скажи… - Екатерина Риз

Наверное, он тоже просто стоял и думал. Я осторожно из-за угла выглянула и смогла увидеть широкую спину и бритый затылок. Послал же Господь, честное слово. Потом послышался шумный вздох, и я снова поторопилась скрыться. Но уже через минуту решила вернуться на кухню. Какой смысл стоять за углом?

На звук шагов Роман Евгеньевич обернулся, глянул на меня настороженно, явно не зная, чего ожидать. А я проскользнула мимо него к плите.

— Я накрою на стол. Садитесь.

— Садитесь?

Я упорствовала.

— Я вас покормлю. А потом мы поговорим.

— Интересное кино.

— Вы будете завтракать или нет?

Он с шумом отодвинул стул и сел. Демонстративно. Глаз с меня не спускал. Я старалась не обращать внимания, вообще на него не смотрела, накрывала на стол, уже успев изучить, что и где стоит на этой кухне.

— Раньше я не замечал за тобой подобных идиотских наклонностей, — проговорил Роман в какой-то момент. Видимо, когда ему надоело молча буравить меня взглядом.

— Каких? Завтрак готовить?

— Не ёрничай. Ты выбросила из дома все мои вещи, теперь начинаешь мне «выкать». Что за ерунда, Липа?

Мне пришлось зубы сжать.

— Я ничего не выкидывала.

— Серьёзно? В доме даже трусов моих нет!

Я невольно качнула головой.

— Я ничего об этом не знаю.

— Нас обокрали? — Он откровенно ухмыльнулся.

— Я, вообще, ничего о ваших вещах не знаю! — Я, наконец, поставила перед ним тарелку с омлетом и демонстративно положила перед ним вилку.

— Если я узнаю, что ты… замену мне нашла, то тебе явно не понравится…

— Перестаньте мне угрожать, — потребовала я, хотя находилась на грани истерики. — Мне, в принципе, ничего не нравится! Всё, что происходит!

— Не нравится? А, помнится, нравилось! — повысил он голос, и тон его сочился от ехидства. — Или не столько я, сколько деньги?

Я глаза закрыла, всего на секунду. Заставила себя дыхание перевести, а затем продолжить спокойно и по делу.

— Насколько я понимаю, есть вы не собираетесь. Что ж, наверное, это к лучшему. Нам нужно серьёзно поговорить. И выяснить… что, вообще, происходит.

Роман Евгеньевич деловито покивал.

— Да, знаешь ли, хотелось бы.

Не обращая внимания на его сарказм, я старалась сохранить серьёзность. И даже за стол присела, напротив Романа Евгеньевича. Почему-то мне нравилось повторять про себя его имя.

Сам господин Явза ни доверия, ни воодушевления своей персоной не вызывал.

Я села, руки на столе сложила. Мысленно подбирала слова.

— Роман Евгеньевич. — Он заинтересованно вздёрнул брови, но я решила это проигнорировать. — Я даже не знаю, с чего начать. Наверное, потому, что сама не понимаю, что происходит.

Сложилась странная, непонятная, я бы даже сказала, абсурдная ситуация. Дело в том, что вы, судя по всему, принимаете меня за другого человека.

— Наверное. Думал, меня дома жена ждёт, а тут полный…

Я руку вскинула, предупреждая нецензурное словечко, и Роман промолчал.

— Выслушайте меня. Вы правы: меня зовут Липа. Олимпиада Викторовна Смирнова. Но я не ваша жена. У меня, вообще, мужа нет.

— Это какая-то ролевая игра?

— Это правда! — Я даже ребром ладони по столу стукнула. — Вот то, что есть! Я приехала в этот город два дня назад, потому что меня сестра попросила. Точнее, пригласила! А я, как я сейчас понимаю, как последняя дура, согласилась. Мне ещё вчера стало ясно, что происходит что-то странное, меня все называют моим же именем.

Роман меня разглядывал. Затем осведомился:

— Родная, ты бредишь?

— Да нет же! Ну, как вам доказать?

— Не знаю. Можешь раздеться, я на тебя посмотрю. Сравню с тем, что помню.

Я лишь поморщилась от подобного предложения.

— Я пытаюсь говорить с вами о серьёзных вещах, а вы?..

— А я женатый мужик, который три недели жену не видел.

— Я вам не жена!

Роман вздохнул, взял вилку и стал есть. Наверное, мои «бредни» его не впечатляли. Жевал, я наблюдала за ним, а он сказал:

— Вещи надо привезти назад. Развода не будет.

— Конечно, его не будет! — в гневе выдохнула я. — Потому что мы не женаты! Я вас первый раз в жизни вижу! А, поверьте, вас бы я не забыла!

— Что так?

— Такое не забывается, — проговорила я, отворачиваясь от него.

— Я так понимаю, что это не комплимент?

— Вы правильно понимаете, — кивнула я.

— И что дальше?

— Дальше?

— Ну, ты так интересно рассказывала. Дальше видимо будет про аварию и полный ушиб мозга? — Он вдруг озабочено нахмурился, глядя на меня. — Липа, ты попала в аварию?

— Нет. И меня даже по голове не били. И я прекрасно всё помню. Свою жизнь знаю досконально.

Со всеми её скучными подробностями. Помню, как меня в отпуск на работе провожали три дня назад, как я на автобусе в Нижний ехала, как Ладку провожала. — Роман Евгеньевич смотрел на меня в полной прострации, и я от бессилия взвыла. — Я её убью. Как увижу, так и убью. Втянуть меня в такое. И мужа своего подкинуть!

— Что за Ладка?

— Сестра моя! Судя по всему, вам повезло на ней жениться! С чем вас и поздравляю, кстати!

— На Ладке?

— На самом деле, её зовут Клавдия. Но она терпеть не может это имя, и просит называть её Ладой.

— Чего только на свете не бывает, — покачал Роман головой. — Омлет вкусный.

— Спасибо. Лада такой готовила?

— Сегодня просто меньше подгорел.

Мне захотелось его ударить. И чтобы куда-то деть свою энергию и злость, я из-за стола поднялась и заходила по кухне. Чувствовала мужской взгляд. К моему неудовольствию, Роман Евгеньевич заметно успокоился и теперь поглядывал на меня с насмешкой. Видимо, пришёл к мнению, что «жена» перед ним разыгрывает какой-то спектакль. И он уже с интересом ожидает развития сюжетной линии.

— Хорошо, давайте вернёмся к вашей жене, — решила я, переведя дыхание.

— Давай, — согласился он.

— Поверьте, это не я.

— Ещё бы. Совсем не похожа.

— Мы с Ладой близняшки. Однояйцевые близнецы, понимаете? Мы идентичны. Слава Богу, только внешне.

— Индийское кино.

— Это не индийское кино! Я прихожу к выводу, что это детектив! Господи, да что я с вами разговариваю? — Я побежала в прихожую, принесла свою сумку и принялась искать в ней паспорт. Роман за мной наблюдал, а когда я протянула ему документ, его взгляд стал настороженным, я заметила. Он паспорт у меня взял, открыл, посмотрел на фотографию. Потом на меня. Сверял, что ли? А я, не выдержав, ткнула пальцем в свой же паспорт. — Вы видите?