Джули & Джулия. Готовим счастье по рецепту - Джули Пауэлл

— Вот видишь, теперь все в порядке, — вздохнула я, глядя на свет сквозь стекло наполненного мартини бокала. Мне было хорошо, я выпила, наелась и теперь переваривала еду.

— Да, — Эрик отодвинул стул, — только яиц в красном вине не хватает.

Мама оторвалась от салфетки, бросила на него свирепый взгляд и ткнула его ручкой.

— Ни слова об этом. Даже в шутку.

Наступила полночь. Итак, моему папе исполнилось шестьдесят, мы наконец переехали и живем теперь в Лонг-Айленд-Сити, а не бродим по нему, как ходячие мертвецы. Может, и вправду все не так уж плохо?

Апрель 1944 года

Канди, Цейлон

Новая архивариус сидела, прислонясь к стене, и покачивала бокалом, то ли просто так, то ли потому, что была пьяна. Ее крупное широкое лицо раскраснелось, волосы окружали его огненно-рыжим нимбом. Сидящие вокруг мужчины и женщины пребывали в разных стадиях опьянения и веселья; кто-то, как она, сжимал ножку бокала с контрабандным мартини, кто-то со смеху едва не падал со стула. Пол понимал, что ему следовало бы веселиться вместе со всеми. Но тут было слишком много шума, поэтому он продолжал сидеть в углу за маленьким столиком с бокалом джина и апельсинового сока и слушать. На территории, занимаемой Бюро стратегических служб на Цейлоне, не было бара, но кто-то из служащих наспех расставил разномастные столы и стулья в холле, чтобы угодить истосковавшимся по выпивке американцам. Помещение было слишком мало для такого скопления народа, и в мерцающем желтоватом свете газовых ламп легко было оставаться незаметным.

— Итак, — громогласно заявила архивариус, стукнув по столу своей широкой ладонью, — я знаю, что надо сделать. Давайте спустимся в город. Я тут на днях проходила мимо ресторанчика, и запах оттуда шел — закачаешься!

Бейтсон предостерегающе поднял палец.

— Джулия, твой желудок этого не выдержит…

— Я голодная как волк, а если мой желудок чего и не выдержит, так это очередной банки консервированной картошки. Так что пойдем и попробуем, что едят на Цейлоне!

Раздался звон бокалов и звук отодвигаемых стульев — люди поднимались со своих мест. Они скрылись в темноте.

Неужели его и впрямь заинтриговала эта жизнерадостная гигантесса, чья кипучая энергия одновременно и раздражает, и странно завораживает? Или он просто проголодался? Пол не знал да и не стал раздумывать, а просто отправился вместе со всеми.

Факт для любопытных: во время Второй мировой войны Джулия Чайлд работала в секретной организации — Бюро стратегических служб. Столь бессмысленное название было удобной маскировкой для настоящей шпионской сети. В то время ее еще звали Джулией Макуильямс; ей было тридцать два года, она была не замужем и толком не знала, чем будет заниматься в жизни. Возможно, ей казалось, что из нее выйдет неплохая шпионка, хотя трудно представить рыжеволосую женщину ростом под два метра, которая пытается выглядеть незаметно, скажем, на Шри-Ланке! Разумеется, настоящими шпионскими делами она не занималась, а если бы и занималась, вряд ли бы мы об этом узнали.

В некотором смысле моя судьба сложилась похоже. В исторический момент я тоже работала в правительственной организации, хоть и не секретной. И сейчас нам предстояли напряженные дни, ведь, когда обрушились две башни Всемирного торгового центра, именно нам пришлось заниматься ликвидацией последствий. На самом деле для правительственной организации это занятие весьма интересное, куда интереснее, чем, скажем, обработка заявок на выдачу разрешений на строительство. Это одна из причин, по которой в мае две тысячи второго года я наконец решила изменить своим привычкам и согласилась на постоянную работу. Приближалась годовщина терактов, или трагических событий, или как там еще называют тот день — даже в правительственном агентстве люди толком не знают, как его называть, предпочитая «11 сентября», а не 9/11 (похоже на название дезодоранта), — и мы должны были устраивать памятные церемонии, рассказывать о внедрении новых и смелых программ, привлекать общественность и выуживать средства у губернаторов и мэров.

В нашем офисе провели конкурс на самый вдохновенный лозунг для компании. В качестве награды победитель получал возможность пообедать с президентом компании (тот еще приз, скажу я вам). Новый лозунг разместили на веб-сайте, напечатали на канцелярских принадлежностях и даже на стеклянной входной двери. Лозунг получился хороший и весьма вдохновляющий. Но я работала секретаршей. А когда работаешь секретаршей в правительственной организации, которой предстояло заполнить пустоту там, где когда-то стояли две башни, за несколько дней до первой годовщины одиннадцатого сентября, то никакие лозунги не помогают.

Проблема заключалась не в том, что вопрос вызывал у всех слишком много эмоций, — сотрудники были слишком сильно загружены, чтобы предаваться меланхолии. Кроме того, у нас работали одни республиканцы, а от них искренних чувств не дождешься. К тому же наш офис находился прямо напротив того самого места, которое во всем мире называют «нулевой отметкой», а мы называли просто «строительной площадкой» — из окон конференц-зала можно было заглянуть прямо в эту зияющую яму. А когда видишь это каждый день в течение многих месяцев, невольно привыкаешь. Привыкнуть можно ко всему, даже к тому, о чем и подумать невозможно. Это просто, не легко, но просто.

Весной, когда мне предложили постоянную работу в этой компании, желтые грузовики все еще продолжали зубастыми ковшами расчищать завалы, и фрагменты человеческих тел все еще продолжали находить. Временами, гуляя по центру или даже вдали от него, можно было наткнуться на клочок бумаги, порхающий в канаве. Обрывки страниц меморандумов, инвентарных ведомостей, бланков заказов как стружка по торту разметались по всему городу, будто кто-то присыпал их серой цементной пудрой, чтобы снять отпечатки пальцев. И каждому было понятно, откуда эти листки.

Тогда, в мае, меня вызвал в свой кабинет президент агентства мистер Клайн. Человек довольно странный, не молодой, но и не старый, с толстой шеей и лицом не то чтобы непривлекательным, но каким-то маленьким и скукоженным. Он казался мне похожим на свинью, наверное, потому, что был республиканцем. Но со мной он был добр, особенно в тот день, когда-предложил мне постоянное место.

Среди множества причин, по которым я согласилась, возможно, был и Нейт, неофициальный заместитель мистера Клайна, — довольно симпатичный молодой человек с детским личиком, если вам нравятся лица а-ля злой гений. Он был на два года моложе меня, если верить его словам, а верить им конечно же нельзя. Его мимоходом брошенные комплименты, дружелюбные подначки, призванные не обидеть, а приятно раззадорить, ехидненькие замечания и завуалированные сексуальные намеки завораживали меня, создавая иллюзию, что я нахожусь в сериале «Западное крыло» в какой-то параллельной вселенной, которой правит Бартлет.