Химера по вызову. По острию жизни - Ясмина Сапфир

Татушка натянуто мне улыбнулась, взяла униформу из рук Нависта и переоделась тут же, как и положено оборотню. Двусущие друг друга не стеснялись. Коллективные обращения воспринимались естественно, как и нагота в присутствии сородичей.

Невист махнул рукой и повел нас в соседний коридор. Уже на полпути стало ясно – портал решено задействовать в поле. Скорее всего, на окраине Мейлимира. Логично, понятно и выверено. Вот только дотерпеть бы, дожить бы. Внутри все сжималось, сердце заходилось, меня заметно потряхивало. Невист разминал шею, как боксер перед сложным боем. Лера до крови кусала губы, ежеминутно сжимала и разжимала кулаки. Остальные вели себя немного спокойней, но в каждом их рваном движении чувствовалась нервозность.

Мы спешили, не оглядывались по сторонам, стремились вперед.

Лифт, переход, снова лифт – и подземный туннель с сотней недопорталов. Пробежка сквозь них в течение получаса – мерная рысца, почти спортивная тренировка – и выход наружу.

То, что надо. Зеленый луг, покрытый невысоким пушком травки, вокруг глухой частокол леса. Никто не увидит, не пронюхает.

Я осторожно активировал портал. Коридор раскрылся чернильным пятном, вытянулся куда-то и резко выровнялся. Черная труба звала вперед, стены перехода мерцали голубым. Навист шагнул первым – не удержался. Я бросился вторым. Остальные прыгнули следом. Портал немного выждал и жадной пастью захлопнул вход.

Перелет выдался не из легких. Нас бросало и метало по всему порталу, швыряло на стенки и отбрасывало рикошетом. Увы! Портативные порталы нестабильны, не могут работать, как обычные.

Ничего-о… сдюжим. Я сложился в позе зародыша в ожидании выхода.

Движение перешло в хаотичные толчки. Нас дергало вперед все чаще и быстрее. Значит, конец пути близок.

Последний рывок, глубокий вдох, группировка. Стремительный полет, словно из пушки, жесткий удар о землю, первый перекат… Второй, третий. Остановка. Я выпрямился, вскочил на ноги и огляделся. Фу-уф. Дышать здесь все также тяжело, почти невыносимо после Земли. Бедные девушки!

Невист хмуро озирался рядом. Лера даже рот приоткрыла, судорожно глотая плотный воздух. Лайгиллар потирал ушибленное плечо. Годзилла с Трейлером замерли, в ожидании приказов вожака.

Гора обернулся ко мне и поведал:

– Ответственные за операцию мы с тобой. С нас по возвращении и спросят. Обсудим план действий или запустим поисковые заклятья?

Я тряхнул головой, пытаясь избавиться от тяжелого ощущения. Знал, что невозможно – ошметки магии в воздухе никуда не денутся, будут продолжать давить на ауру. Но привычка – вторая натура.

А еще нахлынули воспоминания…

Детство в большом и богатом поселке лельдисов.

В доме, где хрустальным колокольчиком звучал мамин смех и бабушка поучала отца, как надо вытирать ноги у порога.

Коттедж на четыре этажа, где пахло деревом, молоком и пирогами. Высокий порог, курчавый черный коврик из искусственного овечьего меха. Запасные резиновые шлепки всех цветов радуги для гостей, аккуратно расставленные в углу просторной прихожей. Медная, чуть подернутая зеленью, подкова над дверью – на счастье.

Гостиная с запахом лаванды – его очень любила бабушка. Круглый трехногий стол с зигзагом царапины почти посередине – отец неудачно резал индейку. Удобные бежевые диваны, обтянутые серебристым флоком. Крохотные пятнышки на спинке одного из них – это уже я однажды пролил горячий шоколад.

Ровные полоски света на елочках паркетного пола. Соседские мальчишки, что наперегонки учились обращаться. Несколько заусенцев на стене моей комнаты – пытался неудачно повесить крючки для одежды. Все как-то собирался заделать, да руки не дошли.

Мамины шутки. Добрая ирония, что наши женщины больше похожи на мужчин и даже рубят с плеча, как альфа-самцы племени. Ее теплые ладони, что трепали волосы, даже когда вырос. Бабушкины строгие замечания и слоеные пирожные, до отказа набитые жирным кремом – чтобы не обиделся. Родинка над маминой губой и бабушкин шрам на переносице – в детстве с кем-то подралась. Она не рассказывала. Сказала лишь, что он получил свое.

Некоторые вещи не меняются никогда. Ребенок ты или взрослый, малыш или мужчина. Для близких, что вырастили и воспитали, ты всегда любимое чадо, частичка их плоти, капля их крови.

Они поучают, отчитывают, сердятся. Но ты лишь потом понимаешь – какое же счастье, когда есть кому пожурить за недолгую лень, резкое слово, неудачный поступок.

И… война…

Она пришла внезапно и махом разрушила все, чем мы жили.

Мне стукнуло пятьдесят лет. Немного для высшего оборотня. Я работал агентом по найму в полиции – расследовал скользкие дела и всегда возвращался к родному гнезду. Здесь, как и прежде, пахло мясными пирогами и пухлыми плюшками с маком. Домашним творогом, что делала мама, добавляя изюм и сметану.

Семья собиралась за поздним ужином. Мы ели и общались, рассказывали – как прожили насыщенный день. Казалось, это никогда не закончится. Какая там война? Какие смерти? Какие изменения политической обстановки? Это ведь так далеко, где-то там, в большой столице огромного мира именуемого Сварайя.

Но у войны есть ужасная особенность. Она подкрадывается, как кошка в чужой огород и выпускает острые когти в хозяина дома.

Однажды отца призвали в армию, а вместе с ним ушли и многие сильные лельдисы. Большинство из них не вернулось. Первые бои выдались очень кровавыми. Бунтари не желали переговоров, не хотели сдавать позиции.

Они мечтали только о власти. Безраздельной власти над планетой, о рабах, которые будут целовать ноги, выполнять любые приказы господ. Грезили о слугах, что мечутся по дому, исполняя малейшие прихоти, обеспечивая чистоту и уют. Они жаждали хорошей жизни, а нашли быструю смерть.

Руководители восстания появились не сразу. Они долго прятались в своих уютных норках. Посылали один отряд камикадзе за другим, бросали пушечное мясо на озверелых правительственных солдат и агентов вроде меня. Я ушел воевать следующим. Мама с бабушкой протестовали, умоляли, валялись в ногах.

Но я хотел лишь одного – мести. Я не думал, чем все это может обернуться. Ярость задурманила мозг, застила взор. И я убивал. Сжигал аурным пламенем, рвал когтями и клювом на части, поднимал в воздух на мощных крыльях лельдиса и швырял с огромной высоты. Наблюдал, как враги визжали, вопили, молили о пощаде. И упивался их кровью, их ужасом, их гибелью.

А потом все пошло прахом. Правительство резко сдало позиции. Восстание рассыпалось на кучки бешеных дикарей, шайки и банды. Они метались по Сварайе, грабили, убивали, завоевывали территории, становились местными царьками. Мир погрузился в хаос.

Я вернулся в поселок за родными. Пустынные улицы между огородами и заборами, заброшенные сады, сорняки выше меня на голову, унылые лица и глаза… Я запомнил глаза сородичей. Прежде такие радостные, сверкающие, как и положено лельдисам. Теперь в них жила тоска, безысходность, боль потерь и затаенная где-то глубоко вера в лучшее. Я же ни во что больше не верил, считал, что пора бежать… Но и это у меня не вышло…