Муж Святой Героини - Сергей Элгрин

— в основном, мелкие сошки: помощник кузнеца, лесной разведчик…

Не так уж и много времени мне довелось провести в лагере, чтобы было о чём рассказать. В конце концов, это место и его обитатели меня совсем не интересовали. Не нуждался я и ни в каких особых сведеньях. Я просто ждал. Жил среди повстанцев и ждал. Как ждёт опытный старый кот, что притворяется спящим, лёжа посреди амбара. Ждёт, когда мышь осмелеет и обнаглеет настолько, что начнёт свободно разгуливать прямо у него под носом. И в этот самый момент спящий кот оказывается не таким уж спящим, и не таким уж бесполезным, а жизнь мыши мгновенно обрывается.

Так я прожил в лагере повстанцев четверо суток. После чего, наконец, настал момент, ради которого я сюда и явился. Прибытие Святой!

Было солнечно, тепло, день начинался совершенно обычно. Ничто не предвещало великого события. Однако после полудня вдруг зазвенел колокол — точнее, какая-то жестянка, которую здесь использовали для всеобщего оповещения о чрезвычайной ситуации, стуча по ней другой жестянкой.

Жестянка издавала громкий звук, и вначале всем показалось, что это сигнал тревоги. Однако к звуку примешался крик.

— Свята-а-а-ая идё-о-о-о-от! Свята-а-а-а-я! — голосил мужик с вышки у стены частокола. — Свята-а-а-а-я!

Появились три командира повстанцев, они стали спешно раздавать приказы громкими командными голосами:

— Приготовьтесь!

— Прекращайте всю деятельность! Всем проследовать ко входу!

— Построиться в две шеренги!

— Приведите себя в порядок, чёрт бы вас… Эй ты, подтяни штаны!

— Не вздумайте ковыряться в носу перед Святой.

— Кто пьян — скройтесь с глаз долой и не показывайтесь!

Началась суета. Все обитатели лагеря побросали свои дела и поспешили ко входу. Там все выстроились в две шеренги, чтобы приветствовать Святую, словно почётный караул, встречающий короля, прибывшего во дворец.

Все были взволнованы, и я тоже. Хоть мы и выстроились в две шеренги, но никто и не думал стоять по стойке «смирно» — в конце концов, это же не армия, а лагерь оборванцев и бандитов. Все то и дело высовывали головы, силясь увидеть того, кто должен появиться во входном проёме.

Время тянулось мучительно медленно, можно было даже услышать, как у некоторых в шеренге от волнения сердце громко грохотало и пульс стучал в висках.

Наконец, в лагерь вошли… дозорные и люди, которых заранее отправили для встречи и сопровождения Святой. Увидев их, все испытали лишь раздражение, нетерпеливость усилилась. Сейчас рожи появившихся дозорных казались всем самыми противными рожами в мире.

«Какого чёрта вы здесь появились? Мы не вас ждали! Сгиньте уже куда-нибудь, чёрт бы вас побрал!» — проносилось, вероятно, в голове каждого.

За встречающей делегацией и дозорными появились… храмовники.

Они выглядели стандартно — все в белых просторных балахонах, с капюшонами на головах. Среди храмовников были и мужчины, и женщины — одежды их слегка отличались, но не сильно. Я насчитал не менее восьми храмовников. Если предположить, что каждый является довольно сильным магом — а так, скорей всего, и было, слабых магов Храм вряд ли пошлёт сопровождать Святую — то эта группа представляла довольно серьёзную угрозу. Даже для меня. Впрочем, если бы со мной был ещё один Архимаг — то вдвоём мы бы без проблем разделались с восемью сильными храмовниками. А если моим напарником окажется Горсван, то даже с двенадцатью, а, может, и с пятнадцатью…

И вот, наконец, в окружении храмовников, появилась она!

Та, из-за кого только что устроили всю эту шумиху. Святая Дева.

Сама Святая Дева!

По толпе пронёсся благоговейный вздох. У кого-то задрожали ноги, у кого-то заслезились глаза, кто-то еле боролся с желанием упасть на колени и сложить руки в молельном жесте. Все таращились на явившееся чудо во все глаза и не верили своему счастью — никто из присутствующих не мог себе представить, что когда-нибудь вживую, с близкого расстояния, сможет лицезреть такую знаменитость, живую легенду, человека-икону, человека-религиозный символ. Ту, кого наделили силой сами боги, избранницу богов, ту, что находится под защитой Пророчества. Саму Святую Деву!

Глава 4. Святая

— Святая Дева! — зашептали повсюду.

— Святая!

— Она!

— Не верю своим глазам! Я не сплю?

— Сама Святая!

Откровенно говоря, в Святой не было ничего особенного. Она выглядела довольно просто — для девушки. Если кто-то ожидал, что Святая окажется невероятной красавицей — спешу его разочаровать.

У Святой было довольно простое, обычное лицо. Да, она не была уродиной, она была довольно симпатичной, привлекательной. Но так выглядит большинство обычных, «нормальных» девушек — все они более-менее симпатичные.

У Святой были маленькие веснушки — не много, и они были почти незаметны, если не присматриваться. Это не портило её внешность, но дополняло образ простоты. У Святой была очень бледная кожа, совершенно никакого загара — и это несмотря на то, что она много путешествовала, постоянно посещая различные страны и города. Любопытный феномен. Не могу понять, из-за чего это так. Каким образом можно быть заядлым путешественником и ходоком (Святая, кстати, в основном ходила пешком, почти не пользуясь повозками или иным транспортом), и при этом полностью избежать загара? Возможно, это из-за её балахона и просторного капюшона на голове? Или же это был некий «эффект святости»?!

У Святой были вьющиеся каштановые волосы длиной чуть ниже лопаток. Сейчас на девушке было белое платье-балахон, и на голове сидел капюшон, однако локоны выбивались наружу и вились на ветру.

У Святой были голубые глаза — очень чистые и прозрачные. Вынужден признать, в её взгляде действительно было что-то особенное, что-то… святое.

Она вовсе не была низкой — ростом Shaendwyna не уступала многим мужчинам. Например, если говорить про меня — про мой нынешний облик Андаля — Святая была почти равна мне.

У неё были средней ширины бёдра и таз — как раз в стиле простой деревенской девушки. И у неё была пышная грудь, поднятая корсетом приталенного платья-балахона.

У этого платья также было приличное декольте — оно было огромным. Казалось, если Святая начнёт прыгать, бегать, наклоняться — всё тут же вывалится наружу. Однако, это было не так — одежда хорошо сидела на ней, и девушка была, насколько я слышал, весьма подвижна в этой своей униформе — бегала, преодолевала препятствия на пересечённой местности, сражалась, и ничто ниоткуда не вываливалось.

На Святой не было никаких украшений. На ногах — походные сапоги, а через плечо перекинута сумка. Святая действительно была тем ещё путешественником-ходоком, и, несмотря на почётный статус, всегда сама заботилась о своих вещах в дороге.

Итак, портрет Shaendwyna на этом