Горький привкус его поцелуев - Лорейн Хит

– Как прошла ночь? – поинтересовался Эш.

– Беспокойно. Джулия завтракает в постели.

– Минерва тоже. Дамы обычно так и поступают.

Эш ответил на вопрос, который он собирался задать. Его общение с женщинами обычно не предполагало такой роскоши, как задержаться в постели до завтрака. Ему стало интересно, чего еще он не знал о женщинах.

Он почти сел на стул рядом с Эшем, как вдруг вспомнил, что теперь должен восседать во главе стола. Он избегал этого момента, принимая пищу в своей комнате. Эдвард чувствовал, что Эш и Локк изучают его. Могли ли они заметить его внутреннюю борьбу? Ему пришлось занять место во главе стола и вести себя так, как будто он сидел здесь всю свою взрослую жизнь. Избегая их взглядов, он взял тарелку и опустился на стул. Поражаясь масштабам потери, он подумал о том, сможет ли когда-нибудь сидеть на этом месте и не чувствовать себя узурпатором? Эта мера временная, пока не родится наследник.

Он начал небрежно резать ветчину.

– Что еще делают дамы?

– Заставляют джентльменов ждать, – спокойно произнес Эш, словно и не подозревал о волнении Эдварда.

– Доводят нас до безумия, – добавил Локк.

Ухмыляясь, Эдвард переводил взгляд с одного на другого.

– Очевидно, все мы смотрим на женщин по-разному.

У слуг были уши, даже если они держали язык за зубами. Ему хотелось бы отпустить дворецкого и лакея, но вместо этого он отхлебнул свой чай и воздержался от сахара.

– Я знаю, что твоя печаль неизмерима, – сказал Локк. – Если хочешь, я могу задержаться на пару дней, чтобы помочь тебе справиться с делами, которые накопились за время твоего отсутствия.

– Очень мило с твоей стороны, но я не нуждаюсь в помощи. Позже я должен встретиться со своим управляющим.

Во время своих визитов Эдвард не раз сидел в библиотеке и наблюдал, как Альберт управляет своими владениями. Хотя Эдварду и недоставало терпения, чтобы следить за всеми делами, кое-что он все же помнил.

– Ну, если тебе понадобится помощь, обращайся.

– Боюсь, я не могу предложить тебе то же самое.

– Я считаю, что управление поместьями намного серьезнее, чем думает Локк, – добавил Эш.

– Со временем становится легче. Взросление в поместье также помогает делу. Мне жаль, что ты не жил здесь до совершеннолетия, но я благодарен вам за то, что в Хэвишеме мне было не так одиноко.

Локк посмотрел на Эдварда с легкой усмешкой:

– Ты помнишь, как твой брат нашел дорогу на крышу?

На тот момент они были в Хэвишеме всего несколько дней.

– Мы планировали сбежать. Он надеялся увидеть Эвермор, чтобы мы знали, в каком направлении нам идти.

– Это было мое первое настоящее приключение. Я испугался, что могу соскользнуть.

– Ты бы не улетел далеко. Мы все были привязаны друг к другу одной веревкой.

– Поэтому мы могли соскользнуть все вместе.

– В этом-то и смысл, – сказал Эш. – Если бы один из нас упал, упали бы все.

– Мой брат объяснил мне это по-другому.

Эш пожал плечами:

– Но это была правда. Мы быстро стали друзьями. Замечательно, не так ли?

Они стали друг другу больше чем друзьями. Скорее братьями.

– Ты помнишь цыган? – спросил Локк. – Твой брат хотел, чтобы мы ушли с ними.

– Он влюбился в одну из девушек. Она позволила ему поцеловать ее. Он очень долго беспокоился о том, что сделал ей ребенка.

– После поцелуя? – улыбнувшись, уточнил Эш.

Эдвард усмехнулся:

– Нам было десять. Что мы знали? В конце концов он собрался с силами и спросил об этом маркиза.

Глаза Локка расширились:

– Так вот почему он повел нас на ферму и показал, как разводят лошадей!

Эдвард с усмешкой ответил:

– Думаю, да. Я помню все вопросы, которые возникли у нас после визита на ферму. Не то чтобы мы набрались смелости задать их маркизу, но…

– Лучше бы он нас в бордель потащил, – перебил его Эш.

– Мы были мальчиками. Нам бы даже войти не разрешили. Кроме того, у меня есть такие прекрасные воспоминания о времени, проведенном с дочерью фермера.

– Она была милой, – усмехнулся Эш.

– Но ей нравились только девственники. Я представился братом и дважды провел с ней ночь. Я думал, он разозлится на меня из-за этого. Но потом я узнал, что он проводит время с девушкой из деревенской таверны.

– Он никогда не любил соперничать, – сказал Эш.

– При желании он мог бы перепить нас всех, – заметил Локк.

– А на следующее утро, когда нам всем нездоровилось, он ходил и злорадствовал, – вставил Эдвард, улыбнувшись воспоминаниям.

– Это было так отвратительно с его стороны, – добавил Эш.

– Я бы тоже так думал, если бы мне не было плохо.

– Как он это делал? – спросил Локк.

– Я не уверен, что он действительно пил, – признался Эдвард.

– Я видел, как он сплевывал.

– Он отпивал, но никогда не глотал. Он наполнял свой стакан только для того, чтобы наполнить наши.

– Ты действительно думаешь, что он надувал нас?

Эдвард кивнул:

– Думаю, да. Мой брат не всегда был образцом добродетели.

– Мне так не кажется, – заявил Эш. – А помните…

* * *

По пути в столовую Джулия услышала смех. Улыбнувшись, она прислонилась к стене, чтобы впитать в себя сладость момента. Она была благодарна друзьям Альберта за то, что они отвлекали его от печали. Ей казалось странным, что она может отличить смех Альберта от смеха других. Он был более глубоким, свободным, как будто он наслаждался жизнью немного больше, чем они.

Как же чудесно просыпаться в его объятиях! Они будут двигаться вперед каждый день, и однажды горе уйдет. Теперь она понимала, что, возможно, прежний Альберт никогда не вернется. Как она могла так ошибаться? После нескольких месяцев разлуки она тоже не была прежней. Она еще никогда не оставалась без мужской заботы. И хотя она ужасно скучала по Альберту, Джулия поняла, что одиночество раскрепощает.

Услышав приближающиеся шаги, она повернулась и одарила Минерву приветливой улыбкой.

– Мы скрываемся? – спросила Минера, подойдя к Джулии.

– Я слушаю, как они смеются. Я боялась, что пройдет еще много времени, прежде чем мне снова доведется услышать смех в нашем доме.

– Есть что-то приятное в мужском смехе.

– Я не могу вспомнить, чтобы Альберт когда-либо был настолько шумным.

– Они другие, когда рядом нет леди.