Особняк с выходом в астрал - Татьяна Полякова

– Покупал продукты и зачем-то прихватил ключ.

– Или что-то там оставил. «Рондо» находится в торговом центре «Восток», где женщину убили, – некстати вспомнила я.

– Какую женщину? – испугалась Клавдия.

– Соберись. В ее убийстве подозревают Диану Трусову. Ее мать к тебе приходила.

Клавдия просунула голову между сиденьями и спросила:

– И что?

– Исчезни! – рявкнула я. – Откуда мне знать? Но это подозрительно.

– Думаешь, они знакомы?

– Кто?

– Сизов и Трусова? Сначала убили ее, а потом и его? Свидетеля оставлять не хотели?

– Сизова отравила ты, если мне память не изменяет.

– Да не травила я его. Он уже пришел отравленный… Точно. На последнем издыхании.

– Я бы так не сказала. Вполне цветущий был мужчина… Вот здесь, – свернула я в переулок, когда до сгоревшего театра оставалось метров триста. – Давай тряпки. – Я заглушила мотор, Клавдия протянула мне тряпку, я стала протирать все поверхности, которых касалась, подруга была занята тем же. – Борсетку протерла?

– Ага. Давай валить отсюда.

– Надо тщательно убрать за собой.

– Мы же в перчатках.

– В перчатках. Но береженого бог бережет. Современная криминалистика позволяет…

– Лучше молчи. Валим отсюда.

Переулок был пуст, и я решила, что время самое подходящее. Мы быстро покинули переулок, сняли бейсболки и перчатки и зашагали по направлению к дому.

– Ключ, – сказала Клавдия, протягивая его мне.

– Зачем ты его взяла? – зашипела я.

– Ты же сама сказала…

– Я не говорила, чтобы ты взяла его с собой.

– Да? А как же Трусова? Вдруг это правда связано?

– Да с какой стати?

– Тебя не поймешь. Давай хоть глянем, что в ячейке. Супермаркет поздно закрывается, мы успеем.

– Зря время потеряем. Сизов наверняка по забывчивости ключ оставил.

– И спрятал его под сиденьем?

– Уронил.

– Едем или нет?

– Едем, – сдалась я.

Мы вызвали такси и вскоре уже выходили возле торгового центра. В супермаркете Клавдия решительно направилась к ячейкам, но я ее остановила. На ячейку номер пять, конечно, взглянула. Она была закрыта, что не особо удивительно, если ключ сейчас у подруги. Я взяла тележку, и мы с полчаса выбирали продукты, затем отправились к кассе. Подружка заметно нервничала, а я намеренно тянула время, не ожидая от очередного «подарка» судьбы ничего хорошего.

Наконец, расплатившись, мы оказались возле ячеек. Клавдия вставила ключ в замок, а я зажмурилась, ожидая появления ОМОНа и прочего в том же духе. Однако все было тихо. Клавдия робко заглянула в ячейку, нахмурилась и извлекла на свет божий довольно вместительную спортивную сумку.

– Тяжелая, – сказала она, поставив ее в тележку рядом с пакетами.

Я поспешила к выходу, толкая тележку, все еще в большом сомнении, что для нас эта поездка добром закончится. Мы встали в очередь на такси, Клавдия, быстро оглядевшись, наклонилась и расстегнула сумку, после чего отчетливо икнула и испуганно уставилась на меня.

– Что? – зашипела я.

– Посмотри.

– Не хочу.

– Посмотри, говорю.

Я закатила глаза, демонстрируя возмущение, но в сумку все же заглянула, поняв, что Клавдия не отстанет. Пачки денег крупными купюрами в банковских упаковках. Я быстро застегнула молнию.

– Давай вернем ее на место, – зашептала испуганно.

– С ума сошла. Это же деньги!

– Это не наши деньги.

– Что значит, не наши? Я в поте лица зарабатываю… а тут деньги сами идут в руки, и я их кому-то отдам?

Подъехало такси, и дискуссию пришлось прекратить. Клавдия решительно подхватила сумку, я взяла пакеты. Всю дорогу до особняка я готовила речь, с которой обращусь к подруге. Внутренний голос не говорил даже, а орал во всю мощь: избавьтесь от денег. Но все мои труды оказались напрасны.

Только мы вошли в дом, как Клавдия заявила:

– Ничего не говори. Я, может, всю жизнь мечтала, чтоб мне на башку богатство свалилось. Услышал Господь мои молитвы.

– Идиотка, – буркнула я.

– Сама такая, – ответила подруга, схватила сумку и поволокла ее в гостиную.

Пока я разбирала пакеты с продуктами, Клавдия считала деньги и вскоре появилась в кухне.

– Лизок, ты ужинать будешь? – голосом лисы Алисы осведомилась она.

– Нет, кусок встанет поперек горла.

– И тебе не интересно, сколько там?

– Нисколечко.

– Ты меня поражаешь.

– От денег надо избавиться! – рявкнула я. – Из-за твоей жадности мы в тюрьме окажемся. Возле ячеек наверняка камеры, непременно возникнет вопрос: почему в ячейку сумку положил один человек, а взяли двое других. Вот тебе и мотив для убийства.

– Что ты заладила? Убийство, убийство… Он как-то сам умер. Уж быстрее бы Сизова нашли, мы бы узнали, отчего он преставился. Давай их закопаем, – заявила она.

– Кого?

– Не кого, а что. Деньги. Представь, что мы их назад вернули. А на самом деле закопаем в садике. Пусть полежат.

– Это не одно и то же.

– Почему? Если мы сейчас вернем их в «Рондо», вопросы все равно возникнут. Чего это мы бегаем с сумкой туда-сюда.

– Зато не будет мотива для убийства.

– Знаешь, что я тебе скажу: честный человек сумки с бабками не прячет.

– Совершенно с тобой согласна.

– Я сейчас о Сизове. Он ревизии боялся. Скорее всего, деньги эти спер.

– И что в этом для нас хорошего?

– Вполне вероятно, что на эти денежки были еще претенденты. Вот они Сизова и отравили. Только яд подействовал не сразу, и он успел к нам притащиться, чтоб ему… В подвале есть банки. Спрячем деньги в них и закопаем под боярышником. До лучших времен.

– До нашего освобождения, хочешь сказать?

– Идем в подвал, – прорычала она.

Следующие полчаса мы были очень заняты. Принесли из подвала банки, потом искали крышки, раскладывали по банкам купюры. Наконец, очам моим предстала сюрреалистичная картина: на кухонном столе литровые банки, только вместо огурцов в них пачки денег.

– Надо поторопиться, – заволновалась Клавдия. И мы пошли закапывать банки.

Ночь выдалась безлунной, фонарь мы включать не стали. В полной темноте Клавдия принялась орудовать лопатой, я помогать ей категорически отказалась. Банки мы распределили вдоль забора на расстоянии метр-полтора друг от друга. Подружка сочла, что выкопать несколько маленьких ямок разумнее, чем одну большую. И следы своей деятельности легче замаскировать.