Последние герои - Личия Троиси

Военачальница опустилась на колени перед троном и, ничего не тая, рассказала королю о своих чувствах.

Крисс слушал ее с полнейшим бесстрастием. Когда Шира закончила говорить, он только шевельнул пальцами руки и сказал:

— Уходи, разговор окончен.

Шира встала с колен, не зная, что думать.

Через неделю она снова пришла к сестре.

Печальные и встревоженные жрецы сказали ей, что Лхиры больше нет в храме.

— Пять дней назад за ней пришли солдаты. Их было десять. Они убили одного из нас и схватили ее. Она кричала и вырывалась. Мы не знаем, куда ее увели.

Шира словно обезумела. Она пришла к Криссу. Ее не пускали, но она ворвалась в зал и подошла к самому трону. Для этого ей пришлось убить одного из охранников.

— Где моя сестра? Где она? — вне себя крикнула она.

— Она там, куда ты не смогла ее отвести, — самодовольно улыбаясь, ответил Крисс. — Ты должна гордиться сестрой: она обеспечит нам победу.

— Здесь, в Ларане, противник остановил наше продвижение, — сообщила худая, прямая, словно гвоздь, эльфийка — командир одного из отрядов — и показала обозначенное место на карте. — Наши солдаты уже шесть дней не могут взять осажденную деревню. Противник так прочно укрепился, что его невозможно выбить.

Герш, командующий войсками, стоявшими в Чаще Земли Ветра, пожилой толстый эльф, посмотрел на карту и погладил рукой свой бритый подбородок. Из-за своей необычной для эльфа тучности он был немного похож на человека. Но полнота и низкий рост не помешали ему сделать карьеру в армии. Для Крисса главным были способности подчиненного, а Герш был талантливым полководцем.

— Я приказал Керашу с его солдатами идти к вам на помощь. Как у них дела?

Эльфийка смутилась:

— Да, Кераш должен был привести подкрепления в Ларан, но…

Глаза Герша сузились так, что превратились в две щели.

— Но что?

— Только что я получила сообщение, его доставил один из наших гонцов. Командир Кераш умер.

Герш едва не подскочил на месте.

— Умер? Когда?

— Три дня назад, вечером. Убит, попал в засаду.

Герш стиснул зубы. Это продолжалось уже месяц. Первое убийство никого не удивило. Все знали, что у королевы Земли Солнца есть гвардия хорошо подготовленных убийц и что они вступили в бой, как только эльфы начали отвоевывать обратно Всплывший Мир. Им казалось, что для устранения этой угрозы достаточно усилить бдительность и увеличить количество часовых по ночам.

Но была убита вторая жертва, потом третья и четвертая. Эльфам стало понятно, что удача отвернулась от них. Хитрая змея Дубэ сумела сделать своих воинов более умелыми.

Убитых становилось все больше, и постепенно стали распространяться слухи об убийце. Говорили, что по ночам в лагеря проникает тень, бесшумная и смертоносная, как ядовитый паук. Никто не может ее остановить, и ничто не может утолить ее жажду крови. Ни один часовой не в состоянии ее остановить, ни один охранник не может бороться с ней. Она никогда не промахивается, она неуязвима. Некоторые говорили, что действует не один убийца, а целая группа хорошо обученных воинов. Одни говорили, что убийца — мужчина, другие — что женщина, а третьи вообще уверяли, что это ребенок. Но никто из живых не видел его в лицо. А те, кому удавалось его увидеть, уносили эту тайну с собой в могилу.

Герш тоже считал, что убийц несколько.

— Снова они? — спросил он сквозь зубы.

— Все заставляет предполагать, что да.

Командующий ударил кулаком по столу так, что эльфийка вздрогнула.

— Их надо остановить, и не только из-за наших потерь. В войсках начали складывать легенды об этих негодяях. Наши солдаты напуганы, и, что самое главное, наше командование выглядит самым худшим образом. Получается, что оно слабое и неэффективное!

Герш встал и стал мерить палатку широкими шагами.

Они потратили шесть дней на деревню в глуши. Целых шесть дней на то, чтобы выкурить из нор этих глупых людей. Однако король ясно сказал, что в этой войне нет мелких целей. Каждая деревня должна быть завоевана и покорена.

— Нужно сопротивляться. Мы не можем допустить, чтобы эти убийцы одержали верх над нами, — заявил он наконец. — Увеличьте подкрепление еще на пятьдесят солдат. Я не хочу больше терять ни дня на эту жалкую деревушку.

Эльфийка наклонила голову.

— Господин, для обеспечения вашей безопасности… — перешла она к другому вопросу.

— Для этого хватит двух часовых у входа в палатку! Я сплю очень чутко. Еще не родился убийца, который застанет меня врасплох.

Эльфийка молча смотрела на него. Герш видел, что она не решается исполнить приказ, и уже был готов прикрикнуть на нее. Но эльфийка наконец кивнула и ушла.

Командующий остался один в полной тишине. Все в лагере уже давно спали. Но он любил ночь. Именно по ночам он изучал свои стратегические планы и разрабатывал новые маневры. В это спокойное время ему было легче сосредоточиться на работе.

Спал он мало, и его чуткий сон мог прерваться даже от самого слабого шума. К тому же он много лет учился искусству войны. В глубине души он всегда знал, что рано или поздно ему придется сражаться по-настоящему. Знал потому, что родился солдатом, и война была у него в крови. Он давно уже чувствовал в воздухе приближение войны. Он наблюдал за ее рождением: видел ее на усталых лицах своих сограждан и слышал в речах, которые сначала тайно, потом открыто произносил Крисс. И когда наконец началась эта святая справедливая война за возвращение земли предков, он был к ней готов.

Герш снял с себя доспехи. Теперь время было позднее даже для него. Никто не помогал ему раздеться: Герш, в отличие от многих равных себе по званию, не держал при себе оруженосцев. Он считал, что услуги помощника — роскошь, пользоваться которой в дни войны неуместно. Раздевался он медленно: его тело устало за день. Все-таки ему было уже пятьдесят лет.

Он повернулся к кровати и тут увидел девушку.

Ничто не могло бы предупредить его заранее — не было ни одного подозрительного звука, ни единого шороха. Она возникла из ничего, словно появилась по волшебству из самого страшного среди кошмаров.

На мгновение их взгляды встретились, и Герш сумел ее рассмотреть. У нее были длинные гладкие волосы, овальное лицо и черные глаза. Она была очень молода — самое большее семнадцать лет. Но внезапно Герш узнал ее.

— Не… может… быть! — ошеломленно пробормотал он и протянул руку к кинжалу, спрятанному в сапоге, — единственному оружию, которое еще не снял с себя. Но его пальцы опоздали. Девушка сделала всего одно широкое движение рукой, и на его горле возникла широкая рана, словно раскрылся красный цветок. Герш упал на землю, не издав ни звука.