Ученик - Ростислав Корсуньский

Это не что иное, как врожденная ментальная защита, а степень прозрачности указывает на ее уровень. У меня была достаточно прозрачна, хотя у отца чуть ли не полностью матовая. Ну, это-то как раз понятно: кровь калвари дает о себе знать. Естественно, первое, что я попробовал, это усилить защиту. И не нашел ничего лучше, как сходу попытаться преобразовать в ячеистую, состоящую из шестиугольников, которая считалась самой надежной. Понятно, что у меня ничего не вышло — такое умение возможно только после работы с подсознанием. Поэтому погружаться еще глубже, где находятся ментальные нити управления и, соответственно, второй защитный барьер, я даже не пытался.

Вместо этого я занялся самым простым усилением — увеличением плотности, а если визуально, то уменьшением прозрачности. Опять же, знания у меня были чисто теоретические. Самым простым способом, но и самым энергозатратным, было вообразить себя в виде энергии и отрывать от себя часть ее, прикрепляя к оболочке, а потом еще и разглаживая. Это потом, когда достигаешь определенного уровня концентрации, просто протягиваешь тоненький ручеек и им изменяешь защиту. А на пятом это осуществляется просто желанием, но опять же оно должно быть сформулировано четко, без примеси любых других мыслей. Вот я сейчас и занимался эдаким гончарным делом — воображаемыми руками отрывал от себя кусочки и, прикрепив их, разглаживал. Но я прекрасно помнил, что порции должны быть мизерными, иначе организм, устав, просто уснет. И вот тогда выбраться из этого места без помощи другого ментального мага очень тяжело. Вот и готово: плотность увеличилась, теперь можно и возвращаться, тем более что меня стало мучить чувство, будто меня кто-то настойчиво просит выйти. Я и вынырнул, что мне удалось на удивление легко.

Первое, что почувствовал, это усталость. Все-таки, несмотря на мои попытки работать мягко, опыта мне не доставало. Вторым чувством было ощущение чьего-то взгляда. Это как раз оно в глубинах сознания преобразовалось в некий зов наружу. Приоткрыл глаза.

«Какие знакомые лица! — мысленно воскликнул я. — Точнее, лицо». Это явно та девушка, которая в мою бытность работы официантом единственная из всей компании не насмехалась надо мной и даже дала серебряную монету. Повзрослела, но изменилась совсем немного. И вот она с интересом и любопытством смотрела на меня изучающим взглядом, словно пытаясь понять — я это или не я. А может быть, так оно и есть. А не стал выдавать, что почувствовал ее внимание, продолжая сидеть с полуприкрытыми глазами. Отследил только, в какой комнате она едет. Оказывается, метрах в трех впереди меня по правую руку. Проводив ее взглядом, заметил, как один человек сел через ряд впереди меня — наверняка, охрана. Я снова закрыл глаза.

Но на этот раз я просто отдыхал. Все-таки инициация прошла в нужном направлении — не знаю, насколько полно, но это выясниться. Например, сейчас мне не очень хотелось кушать, как это было всегда, когда я сильно уставал. Вероятно, я начинаю впитывать рассеянную энергию, пусть и не могу сейчас управлять этим процессом. Да даже если и не смогу вообще никогда, это все равно является огромным плюсом. Я сидел, наслаждаясь покоем, когда что-то острое уткнулось мне в левый бок, а мужской голос на грани слышимости прошептал:

— Не рыпайся.

Российская Империя, воздушное пространство, пассажирский дирижабль.

Еще раз окинув презрительным взглядом полукровку, княжна рода Голицыных вошла в свою комнату. «И кто его пустил сюда? — возмущенно подумала она, но потом ее мысли перетекли в другую сторону: откуда появился полукровка. — Фу, какая гадость». Ее аж передернуло, когда она представила это. «Надо срочно всех этих недочеловеков ставить на место, — подумала она. — В вечные холопы, а еще лучше в рабы». В высшем обществе все больше и больше набирали обороты настроения о слишком больших правах крестьян, холопов, вот таких вот полукровок. Последней каплей, после чего началось уже открытое обсуждение, явился указ императора об учебе магически одаренных подданных в соответствующих заведениях. Но больше всего ее, как и многих ее соратников, волновали слова, сказанные императору прорицательницей. Эта тайна могла быть известна дочери графа Вяземского, Ксении. И задачей княжны Марьи Бенедиктовны Голицыной было выяснение этого, так как подобраться к ее отцу невозможно.

Войдя в свою каюту, она сменила капризное выражение лица на властное.

— Вы уверены? — обратилась она к своему спутнику.

— Конечно, — ответил ей молодой человек, пребывающий в том возрасте, когда о нем уже начинают говорить, как о мужчине. — Ведь этот артефакт, по слухам, принадлежал Мерлину и, возможно, создан тоже им. Но для полной гарантии мне необходимо быть не далее двух метров — ведь у нее, наверняка, имеется отличный защитный амулет. Но даже с ним я смогу отсюда понять ее поверхностные мысли. Могу попробовать.

— Не стоит, — запретила княжна, — мало ли какой у нее амулет — вдруг как-то сможет определить внешнее воздействие. В Ярославле сядут на рейс еще наши люди, тогда и начнем.

До первой остановки они просидели молча. Марья постоянно прокручивала в голове план, каким образом они получали доступ к знаниям графини Вяземской, которая пошла по стопам отца, работая во внутренней службе безопасности. Выйти на кого-то более знающего, к их сожалению, на данный момент было невозможно, так как все такие люди каким-то невероятным чутьем чувствовали внимание к себе. Пытались они трижды, с двумя помощниками графа и одним непонятным человеком, который только подозревался в тесных контактах со службой. И то, как он легко ушел от расставленной тройной ловушки, лишний раз подтвердило их выводы.

Человек, купленный ими, занимал один из самых малозначимых постов, а подступаться к кому-то, занимающему более высокую должность, не имело смысла. Таким образом при попытке вербовки два их агента были разоблачены. Хорошо, что они никого не знали в лицо, да и память им подправили, используя все тот же Обруч Мерлина.

Ее спутник это время посвятил разглядыванию княжны, мысленно раздевая ее и укладывая на кровать. Воображение у него разыгралось настолько ярко, что не пойди дирижабль на посадку, он оконфузился бы.

Стоянка занимала совсем немного времени — час, только для выхода пассажиров и посадки новых. Центральный стационарный накопитель здесь был недостаточно мощным, поэтому подзарядка дирижабля осуществлялась только это время. Вошел один из их охраны и кивнул, тем самым давая понять, что все идет по плану. После получаса полета девушка оторвалась от своих мыслей, сказав:

— Давай.

Ее спутник достал из небольшого саквояжа деревянную плоскую коробочку, извлекая из нее обруч. Совсем тонкий, не более сантиметра в высоту почти по всей окружности, он, тем не менее, расширялся в двух диаметрально противоположных местах, образуя как бы пластины в форме восьмиугольника. Тем более, что верхние и нижние края и так были выполнены в этой форме, а гравировка на них гармонично дополняла многоугольник.

Граф Казимир Петрович Ласси являлся сильным ментальным магом, и при помощи артефакта Обруч Мерлина мог преодолеть почти любую защиту, а на расстоянии двух метров и меньше — любую. По крайней мере, ему пока не встречались амулет или природная защита такого уровня, чтобы он не мог ее преодолеть, хотя и говорили, что существуют специальные магические изделия. Его родители тщательно скрывали ментальные способности ребенка. Сам же он тоже проникся этим чувством, и как ему ни хотелось похвастаться перед сверстниками, он ни разу не позволил этому желанию взять верх. Даже когда молоденькая княжна Екатерина Петровна Лопухина демонстративно отказала ему, обратив свое внимание на Демидова, он сдержался. Но не забыл обиды, страшно ей отомстив: девушка, а затем и жена молодого наследника рода Демидовых, стала бездетной. И все это он смог совершить только благодаря замечательному артефакту, который он получил во время учебы в Британском лицее магии, куда родители направили своего отпрыска. Там же, учась на первом курсе, он получил известие о трагической гибели своих родителей. И там же от одного местного дворянина он получил сведения, что в этом участвовал род Демидовых. Именно тогда желание мести вспыхнуло с новой силой, и молодой маг с усердием начал изучать науку. А чуть позже судьба свела его с одним человеком, предложившим усилить его ментальные способности, пройдя специальное обучение. Его даже не заинтересовал тот факт, откуда тому стало известно о его способностях, если родители это тщательно скрывали. А в конце третьего курса ему предложили помощь в осуществлении мести за смерть родителей. С его же стороны требовалось служение Британской короне.