Ливонское наследие - Герман Иванович Романов

причем сделать это так, что эта закостенелая структура начнет разрушаться. Ничего не поделаешь — начинается эпоха капитализма, как говорили коммунисты — смена одной общественно-экономической формации на другую, более передовую и развитую.

Неделю назад Магнус дал немцам личный пример, взяв в замок два десятка юношей для обучения, и еще столько же детей. Расчет он сделал серьезный — через год он получить первых помощников, через три последует еще одна партия, и каждый выпуск он будет восполнять новым набором. А вот этих эстов уже никто не назовет рабами, он их сделает воинами, и меч у пояса проведет черту под их прошлым состоянием. Да и число горожан эстонцев резко увеличилось — пройдет год с одним днем, и все они станут свободными — прежние владельцы лишаться всякой власти. Да и не будет их по большому счету на континенте, вернее в Вике, судя по целенаправленной политике царя Иоанна Васильевича, которого позднее назовут Грозным.

— Замок Вердер мы должны немедленно восстановить — но уже не только как родовой фон Икскюлей, но и мой — ибо он имеет важное значение, и перекрывает путь на острова для любого врага, что двинет на нас свои войска. И дело это первой важности!

— Я хорошо понимаю это, государь, и сделаю все, что в моих силах, — фон Икскюль склонил голову, и Магнус осознал всю важность, как и обращения, так и поклона. Один из старых вассалов епископства признал его сюзереном, и это многого стоило. С этого момента Эзель-Викское епископство кануло в лето, и на его месте могло возникнуть иное государство, монархом которого признают его, принца Магнуса. А там и до королевской короны рукой подать, только будет она вырвана с боем, а не дарована соседом с востока по царской милости. Но то дело отдаленного будущего и мечтать сейчас об этом преждевременно.

— Это наше общее дело, барон, а потому назначаю вас комтуром Вердера и южной половины земель Вика, которые эсты именуют Ляанемаа. И дел нам предстоит совершить множество.

— Государь, по решению ландтага в Вольмере, что был проведен в 1536 году, епископам эзельским запрещено укреплять Вердер, восстанавливать его замок в прежнем виде.

— Пусть засунут себе эти запреты в одно место, и поглубже. Нам самим решать, как защищаться от любого врага, так как орден уже не в силах обеспечить оборону собственных владений, не то, что наших земель.

— Я полностью согласен с вашим высочеством — пусть не вмешиваются со своими дурными условиями!

— Вот и хорошо, барон, — Магнус сцепил пальцы и внимательно посмотрел на комтура. — Однако нет необходимости отстраивать замок в прежнем виде. Увы, но привычные сооружения легко разрушаются орудийным огнем — каменная преграда сокрушается пушками за несколько дней постоянного обстрела. А потому следует делать иначе. Посмотрите сюда, барон, как вы оцениваете такие сооружения.

Магнус расстелил на столе свиток, где были схематичные изображения будущих укреплений, и, улыбнувшись, сдернул полотно, прикрывающее макет нового замка. Последний был сделан, под его «чутким руководством», как написали бы раньше, умельцами, которые с помощью глины, клея и щепок, сотворили настоящее чудо. У стен были даже фигурки людей и маленькая лошадка, размером в пару сантиметров.

— Великолепно! Я ничего подобного в жизни не видел!

Только и выдохнул барон, однако уткнулся взглядом в сооружения. — Так, башни можно не поднимать, а поставить на них пушки. Очень хорошо, разумно. Орудия стоят и на стенах, под них необходимо подвести площадки. Так, понятно — дальность стрельбы возрастет значительно — все же на высоте будут установлены.

— Я передам лучшие пушки из замка Аренсбург, и, кроме того, два десятка тяжелых орудий перевезут из Феллина — для них там мало пороха. Бывший гроссмейстер Вильгельм фон Ферстенборг, что ныне там комтуром, отправил мне посланца, с просьбой принять пушки — их отправят в Хапсаль. Но теперь половину орудий отвезут на Вердер. Вместе с канонирами — последние весьма опытны, и я надеюсь, что они согласятся перейти ко мне на службу — такие воины очень нужны.

— Это хорошо, государь, но где мне взять порох? И очень нужны воины — у меня всего тридцать гофлейтов и семь дворян, что могут взять в руки меч. А два десятка кнехтов не смогут оборонять столь обширные укрепления.

— Воинов я вам дам, и боевые корабли тоже. Потому что укреплять будем весь остров. И не только Вердер, но и везде где можно усиливать замки этими сооружениями.

Магнус расстелил карту Виртсу, достаточно точную, на которую были нанесены значки. И поставил очередной макет, поменьше, на котором умельцы после его объяснений, вылепили из глины и раскрасили сооружения бастионного типа, подобные тем, что были построены новыми хозяевами Ливонии шведами в 17 веке в Нарве или том же Аренсбурге. Каменные стены, прикрытые равелинами, фланки для продольного огня, валы с пушками — все это произвело на комтура неизгладимое впечатление. Глаза фон Икскюля загорелись фанатичным огнем — старый воин моментально понял все преимущество новых сооружений.

— Стену нельзя разрушить пушками, она прикрыта, такую толщу земли невозможно пробить ядрами! Это несокрушимая преграда!

— Если постараться, то любое сооружение можно разрушить, барон. Сила их в людях, которые защищают стены, и в новых пушках с ружьями, что сметут любого врага.

— Я могу на них взглянуть, государь?!

— Позднее, мой милый барон, только приступили к изготовлению новых мушкетов, а пушки будут ближе к осени — дело то трудное, и требует многих знаний и затрат.

— Я понимаю, ваше высочество, — на лице комтура отобразилась вселенская скорбь, и Магнус рассмеялся.

— Все проблемы решаются, барон, нужно только желание и средства. А все это у нас есть, пусть и без избытка денег. А вот как это сделать — тут мы с вами и будем думать…

Глава 11

— Щенок решил спрятаться за моей спиной от московитов, и обрести тем наши земли окончательно, — ландмейстер Тевтонского ордена в Ливонии отложил грамоту датского принца Магнуса и нахмурился — ситуация с каждым днем нравилась ему все меньше и меньше.

Вторжение царских войск два года тому назад потрясло орден до основания. И без того ослабленное поражением под Грюнвальдом в 1410 году детище крестоносцев — Тевтонский орден — с началом Реформации в 16 веке прекратил свое убогое существование. В Пруссии возникло герцогство, земли были секуляризированы, все притязания римского папы отвергнуты окончательно и бесповоротно.

Отделение Тевтонского ордена в Ливонии пока еще жило, но ландмейстер Готхард Кетлер уже отчетливо понимал, что противостоять Московскому царству крестоносцы не смогут и окончательное поражение уже близко. Нужно было принимать меры для спасения, проще говоря,