Мемуары рядового инквизитора. Господин королевский некромант - Галина Львовна Романова

так давно король Унгарии решил положить этому конец и предложил королеве руку. Мол, давай уберем старого Болекрута, объединим две страны и будем править почти четвертой частью материка. Королева ответила отказом – она не хотела замуж. Тогда король Унгарии обозвал ее непотребной женщиной и заявил, что все равно возьмет ее в жены, даже если к алтарю ее доставят насильно, как пленницу. Войска Унгарии вторглись в южные пределы страны – и лишь чудо в лице Яго Берканы помогло отбросить их прочь.

Иди… делай… К чему его призывают?

{Венец… корона Полотии. Только руку протянуть.}

Звучало заманчиво, но…

- Но смогу ли я? Кто я?

{Законный король этой страны. Истинный король, свободный от проклятья рода Беркана. Внук Болекрута Четвертого. }

- Я… не смогу…

{Тебе помогут. }

В часовне внезапно потемнело. Навалилась духота, словно перед грозой. И в этой предгрозовой духоте издалека донесся отчетливый грохот копыт приближающейся Дикой Охоты.

{ Идет! Идет тот, кто подарит тебе венец! Поклонись ему – и стань королем! }

Яго вздрогнул. Голос был ему смутно знаком. Он круто обернулся – и встретился глазами с неожиданно осмысленным взглядом своего верного лича. Рядом с ним замер, вздыбив шерсть, демонический пес.

Сказать, что я удивился, значило, ничего не сказать. Сын? Юноша девятнадцати-двадцати лет. Вполне взрослый… Откуда? Погодите-ка… он сказал…

- Беркана? Вы из рода Беркана?

- Да, пра Груви.

- Но…

Память долго медлила, не желая возвращаться в прошлое. Это было почти двадцать лет тому назад. Я уже и забыл, что произошло в тот год. Кажется, именно тем летом моя жизнь сделала крутой поворот, и я стал тем, кем…

- Но как?

- Вы… ничего обо мне не знаете, пра Груви?

Я посмотрел на его расстроенное лицо. Все было так давно…

Тесная темная камера. Крохотное окошко-отдушина под потолком. Спертый холодный воздух. Лежанка, на которую наброшен старый плащ с вытертым мехом. Солома на полу, на простом табурете – оловянная миска и кружка. Все, что ныне составляет обстановку и имущество еще недавно знатной дамы.

И она сама. В простом платье служанки, босая, с кое-как закрученными в лохматый жгут волосами. Наша последняя беседа. Завтра я уезжаю, а послезавтра приедет на мое место дознаватель от Инквизиции, чтобы вести дело о колдовстве. Эта девушка обвинялась в том, что с помощью черной магии пыталась избавиться от своих родственников.

Наш последний разговор. И неожиданный порыв:

«Дай мне ребенка!»

Она боялась не умереть, не оставив после себя никого на этой земле. Она надеялась, что беременность и роды смогут продлить ей жизнь… или ей будет дозволено скончаться при родах, как бывает с каждой второй девушкой, рожденной в семье Беркана. Для той, которая всю жизнь прожила под именем Линды, дочери кормилицы, подмененной во младенчестве законная наследница рода Беркана, смерть во время родов представлялась наилучшим выходом, нежели костер Инквизиции. И я…

И я это сделал. Как оказалось.

- Вы – сын Линды…

Юное лицо с тонкими чертами буквально осветилось улыбкой:

- Да! Моя мать…она…

- Стой! – я сжал его плечо, останавливая готовый прорваться поток слов. – Погоди. Я… как ты нашел меня?

Не то, чтобы я скрывался, но в замок рода Беркана я прибыл под именем Йожа Беллы, и до последнего старался не открывать свое инкогнито. Ведь выдавать себя за другого в столь щекотливом деле чревато неприятностями.

- О, - улыбка осветила лицо юноши, - это было нелегко. Мама оставила для вас письмо. Вернее, для Йожа Беллы.

- И ты…

- Знал ли я, кто мой отец? Почти всегда. Мои дядя и тетка не скрывали от меня, что я – Беркана только наполовину, и то не самую лучшую. Если мне случалось напроказничать, все говорили, что это у меня от матери. Если отличиться – это от отца.

- Спасибо…

- Правду сказать, меня не слишком любили, и когда некоторое время назад наступил очередной срок свершения пророчества, дали понять, что в любом случае будут ждать от меня… самопожертвования.

- Чего?

- Ну, что именно я буду тем, кто должен принять на себя звание Хранителя…

Я помнил эту историю. Из-за проклятья, которое по неосторожности навлек на своих потомков некромант Берен Кун, мечтавший создать бессмертных неуязвимых сверх-людей, все его потомки обречены рождаться полумертвыми. Никто из них не доживает до тридцати трех лет. Даже жены – и то рискуют умереть, потому как младенец Беркана еще в утробе матери вытягивает из нее жизненные силы. Больше двух детей ни одна женщина не может родить своему супругу. Трое появляются на свет крайне редко, и в большинстве случаев это стоит матери жизни. В каждом поколении Хранитель дома выбирает одного или двух своих наследников. Эти «счастливчики» получают долгую жизнь в обмен на целибат. Именно они воспитывают осиротевших после смерти родителей племянников и племянниц… чтобы в один прекрасный момент все повторилось сначала.

- И ты…

- Нет. Я отказался. Несмотря на письмо.

- Какое письмо?

- Моя мать… она умерла через несколько минут после того, как я появился на свет. И оставила короткую записку. Для вас.

Я содрогнулся, словно получил удар под дых. Записка…

- Вот она.

Юный Родольф все прочел по моему лицу.

Старый, выцветший ветхий клочок бумаги. Крупные неровные строки пляшут, как будто писалось в темноте или чуть ли не на весу. Отдельные слова наползают друг на друга.

{«Йож Белла, когда ты это прочитаешь, я уже умру. Я родила тебе сына. Он живой, а я ухожу. Не жалею ни о чем, не жалей и ты. Мне б все равно умирать, а так даже лучше – я оставляю после себя мальчика. Если можешь, забери его себе и воспитай, как хочешь. Он Беркана только наполовину, и может быть, ты сможешь снять с него проклятье. Буду молиться за это. Люблю его. Прощаю тебя. Лин…» }

Вместо последних букв имени по краю листа