Вопреки - Настасья Карпинская

— Кать, это Юля, — вместо приветствия провозгласил веселый женский голос.

— Какая? — мозг отказывался работать, что не удивительно. Еще пару таких недель и я себя в зеркале перестану узнавать.

— Самарина, — насторожено произнесла бывшая одноклассница, видимо опасаясь, что ошиблась номером.

— Прости, голова кипит после работы.

— Может, встретимся, посидим, поболтаем? Сына мама к себе на выходные забрала, а муж на рыбалку уехал. У меня, можно сказать, мини отпуск, — она рассмеялась, словно в этом было что-то веселое. Да от такой жизни, как минимум, плакать надо.

— Приезжай ко мне, я адрес сейчас смс скину.

— Что с собой взять?

— Все есть, просто приезжай, — выдохнула в трубку, понимая, что Юлька это все же хороший шанс разгрузить немного мозги и переключиться.

Самарина приехала через полчаса с коробкой рафаэлок, “мол, неудобно в гости ходить с пустыми руками”. Пока я открывала вино и накрывала стол для нашего мини девичника, Юлька трещала без остановки, перебирая, наверное, все темы для разговора, попеременно начиная от аномальной жары, которая стояла уже несколько дней, заканчивая новостями из жизни бывших одноклассников.

— Ты знаешь, что Царев клуб ночной открыл? — с излишним воодушевлением воскликнула она, сделав первый глоток вина.

— Нет, не в курсе, — честно сказать я и Царева-то смутно помню. Вроде на задней парте сидел, плюгавенький такой, прыщавый, худой мальчишка.

— Раньше в центре был бар «Жук», так вот, Царев два года назад выкупил помещение и замутил там ночной клуб «Саламандра». Все хочу туда сходить, да не с кем.

— Откуда у него такие бабки, чтобы помещение выкупить? — это все походило больше на сплетни с лавочки у подъезда, нежели реальные события.

— Так у него дядька какой-то богатый есть, в столице живет, он и дал ему денег. Кто говорит, что просто так подарил, кто — что в долг дал.

— Сплетни чистой воды, Юль.

— Не веришь, что ли? — обида, прозвучавшая в ее голосе, заставила скептически изогнуть бровь, будто я в ней самой усомнилась, а не в городских байках, пересказанных тысячу и один раз любопытными сплетниками.

— Я предпочитаю верить только собственным глазам и выводам, да и то это не дает сто процентной гарантии, что тебя не на*бали.

— Да с ним Ленка Еремина общалась, я от нее и узнала, — вспомнить кто такая Ленка было еще труднее, чем Царева, но Самарину уже понесло. Чем больше она налегала на вино, тем больше сплетен из себя извергала, словно весь город перед приходом ко мне обошла, честное слово. Когда опустела бутылка вина, Юлька снова вспомнила про клуб.

— Кать, а давай в «Саламандру» съездим, а?

— Не, я выдохлась за эти недели, так что силы остались только бухнуть с тобой и доползти до кровати.

— Ну, Кать, пожалуйста… Меня Костя не пускает в клубы, говорит, что туда только шлюхи ходят. А пока он на своей рыбалке зависает, можно. Он и не узнает. Мы туда и обратно, на часик. Ну, Кать… — она придвинула свой стул ближе ко мне и схватила за руки, — ну пожалуйста… Мне больше не с кем сходить. Ну, Кать…

— Да уймись ты уже, — не выдержала я, вырвав свои руки из ее ладоней.

Но стоило посмотреть на Самарину и на ее взгляд обиженного щенка, как мне стало ее жалко. И тяжело вздохнув, я сменила гнев на милость.

— Ладно, но на час, не больше, — произнесла тоном строгой учительницы, поднимаясь со своего места.

— Конечно, мы туда и обратно! Одним глазком посмотрю и все. Ты собирайся, я сама все приберу со стола, посуду помою. Я мигом!

“О, Господи!”, внутренне взмолилась я, уже жалея, что вообще позвала ее в гости. И если бы я знала, чем закончится этот странный вечер, я бы, наверное, вообще не пустила Самарину на порог. Но я не знала, потому и пошла натягивать на себя платье и приводись волосы в подобие хоть какого-то порядка, наивно надеясь, что, посетив эту расхваленную «Саламандру», я вернусь домой и просто лягу спать.

Моя святая наивность, наверное, уже вошла в стадию патологии, и это не лечится.

Клуб оказался средненьким и по оформлению, и по качеству обслуживания, но это мне есть с чем сравнить. В Н-ске бизнес увеселительных ночных заведений на хорошем уровне. Юлька же смотрела на все едва ли не с раскрытым ртом, периодически забывая смотреть под ноги и спотыкаясь на очередных ступенях, словно Алиса, попавшая в кроличью нору.

— Пошли к бару, текилы закажем.

— Тут, наверное, очень дорого!

— Я плачу, пошли, — потянула ее за руку за собой, а то еще потеряется или опять запнется на ровном месте. После пары рюмок текилы робость Самарину, наконец, покинула и она с усердием и энтузиазмом танцевала в толпе уже без моей поддержки. Я же осела у бара, периодически за ней поглядывая, мало ли, вдруг ее совсем понесет, а я потом еще и виноватой останусь.

— О Катю-юш…

Звучание знакомого голоса тут же отозвалось покалыванием во всем теле. Уже зная, кто стоит за моей спиной, обернулась. Калинин подошел ко мне вплотную, совершенно неожиданно приобняв.

— А я те-ебя совсем не жда-ал, — произнес на распев, едва ворочая языком. Он был пьян в доску, в драбадан и щепки.

— Да я как бы тебя тоже, — сглотнув, попыталась взять себя в руки и сбросить дурман нахлынувших эмоций от его прикосновений. — Ром, у тебя все нормально?

— О-о, у меня все за-ме-ча-те-ль-но, — выдал он покачнувшись, отчего мне пришлось сильнее упереться в стойку, чтобы выдержать вес его тела, внезапно почти навалившегося на меня. — Командир, коньячку организуй, — бросил бармену.

— Ты один тут?

— Не-ет, с мужиками гуляем, — он окинул блуждающим взглядом зал и мне показалось, что он уже вообще не понимает сам, где он и с кем он, — тут, в общем, где-то мальчишник у меня.

— Поздравляю!

— Спа-асибо…

Он влил в себя еще одну рюмку коньяка, лишь со второго раза забросив в рот дольку лимона, с первого не попал, и прижался ко мне еще теснее, путая мои мысли и запуская привычный рядом с ним хаос в моей душе.

— Все, совсем скоро я буду связа-анный по рукам и ногам человек… А Милка, она ведь хо-орошая…. А мама у нее мегера… там совсем… тесть мужик мировой… Кать, ты вот такая красивая сегодня…. А чего это мы тут торчим? Пошли к нам, у нас там диваны, там удобней, — и он потянул меня к диванным островкам, что находились слева от бара. Усадив меня рядом с собой, продолжал рассказывать о семье Миланы, работе, предстоящей семейной жизни, зачем-то вспоминая школу и заброшенную им секцию айкидо, перескакивая с темы на тему. А я сидела рядом с ним, слушая его пьяную полу-исповедь, полу-бред и понимала, что сейчас замечательный момент утащить его в постель, воплотить, наконец, давние грезы, насытиться, согреться и… сорвать его свадьбу. Сладкие мысли, искушающие… смердящие подлостью.