Повеса из Пуэрто-Бануса - Кэрол Маринелли

– Эстель, я не осуждаю тебя, но ты могла бы начать все сначала по возвращении, если захочешь.

Девушка встала и подошла к окну. На ее глаза навернулись слезы, потому что в голосе Рауля она услышала настоящую заботу, а ей не хотелось, чтобы он видел, как она плачет.

– Разумеется, тебе не придется устраивать званые ужины или готовить для меня. Я целый день на работе. Ты можешь ходить по магазинам. По вечерам мы будем ужинать в ресторанах. А еще там много клубов, выбирай любой. Тебе не придется скучать.

Рауль совершенно ее не знал.

– Как только отец умрет, мы немного подождем, а потом признаемся, что наш брак не выдержал такого горя и нам придется расстаться. Никто не узнает, что ты вышла замуж из-за денег, это будет прописано только в договоре.

– В договоре?

– Да, – кивнул Рауль, – там будут прописаны все правила. Я попросил моего юриста прилететь сегодня в полдень. Конечно, это займет много времени, нужно будет оговорить все условия.

– Я не пойду ни на какую встречу.

Это Рауля не смутило.

– Рауль, мой брат ни за что мне не поверит!

– Я поеду и поговорю с ним.

– Ну да, тебе-то он точно поверит. Поверит в то, что мы познакомились вчера и без памяти влюбились.

Эндрю решит, что я свихнулась, он ни за что не позволит мне улететь с первым встречным…

– Мы познакомились в прошлом году, – перебил ее Рауль, очевидно, он все продумал, – когда ты была в Испании. Тогда мы и полюбили друг друга, но из-за несчастного случая мы не могли быть вместе, съехаться и строить планы, и пришлось все отложить. Пару недель назад мы встретились снова, и я решил, что ни за что на свете не отпущу тебя.

– Я не хочу лгать Эндрю.

– Можно подумать, ты всегда говоришь только правду, – хмыкнул Рауль. – Значит, про Гордона он знает? А Эндрю знает, что…

– Хватит, – перебила его Эстель. Откровенно говоря, она начала задумываться над предложением Рауля. – А твоя семья поверит?

– Прежде чем отец рассказал мне о своей двойной жизни, я сказал ему, что у меня серьезные отношения с одной девушкой, с которой я встречался раньше. Я тогда думал не о тебе, но они-то этого не знают.

Это могло бы сработать. Морщинка, что пролегла между бровями Эстель, разгладилась. Она все больше начинала верить в то, что все может получиться, и Рауль понял, что пора уходить.

– Подумай об этом, – попросил он. – Разумеется, мне нужно будет многое тебе рассказать, но я не готов обсуждать некоторые темы до свадьбы.

– Какие темы?

– Сейчас тебе не нужно о них знать, но моя любящая супруга в свое время все узнает. Такие вещи я рассказал бы только любимому человеку или тому, кому доверяю.

– Или тому, кому платишь?

– Да. – Рауль положил чек на кофейный столик и протянул ей две визитные карточки. – В этой гостинице остановится мой юрист. На другой карточке мои контактные данные, но есть одно но.

– «Одно но»?

– Завтра я поменяю номер телефона. И еще кое-что… – Он провел кончиком пальца по ее щеке, посмотрел на ее пухлые губы, вспомнил их сладкий поцелуй. – Я должен быть у тебя единственным на срок действия нашего договора.

– Не будет никакого договора.

– На случай, если ты передумаешь, – Рауль протянул ей конверт, – это тебе пригодится.

Эстель открыла конверт и с удивлением обнаружила внутри фотографию, которая была сделана накануне ночью. Рука Рауля лежала на спинке ее стула, Эстель смеялась, а Рауль улыбался и смотрел на нее как завороженный.

Да, это он подстроил все так, чтобы Эстель и Гордона пересадили, – теперь она была в этом уверена. План был разработан им заранее. Эстель осознала, как далеко он готов зайти на пути к своей цели.

– Это ты подстроил все телефонные звонки Гордона, чтобы он вышел?

– Конечно я.

– Ты даже не пытаешься это отрицать?

Рауль слышал злость в ее голосе.

– Хочешь, чтобы я соврал тебе? – переспросил он.

Эстель посмотрела на каминную полку. Там стояла фотография ее брата и Аманды с маленькой Сесилией на руках. Она так устала от борьбы. Тем не менее девушке не верилось в то, что она рассматривает предложение Рауля всерьез. Хотя, сказала она себе, думала же она над предложением Гордона!

Она уже приняла решение покончить с прежней жизнью. А если она примет предложение, прежняя жизнь закончится весьма эффектно.

Эстель пошла на кухню, чтобы сварить кофе, пытаясь привести мысли в порядок.

Рауль купил ее.

Эстель закрыла глаза. Она предавала все, во что верила, но не только деньги прельщали ее. Был и более весомый мотив.

Только подумать: такой красивый мужчина, как Рауль, станет ее первым любовником! Мысль о том, чтобы разделить его постель и стать частью его жизни, была для Эстель столь же притягательной, как и чек, который ей выписал Рауль. Она вздохнула. Все ее тело пылало от возбуждения, стоило только представить себя в одной постели с ним. И все же Эстель понимала: если Рауль узнает о том, что она девственница, сделка сорвется.

– Мне не наливай.

Он стоял в дверях кухни и наблюдал за тем, как Эстель насыпает растворимый кофе в чашки.

– Я дам тебе возможность подумать. Если ты не придешь на встречу, я приму твой отказ и аннулирую чек. Как я и сказал, завтра я поменяю номер телефона и будет слишком поздно.

Эстель понимала: такой шанс выпадает лишь раз в жизни.

Сидя в кабинете юриста Рауля, они обсуждали такие подробности, от которых Эстель краснела до корней волос, но разговор старалась вести отстраненно и по-деловому.

– Я поговорю с твоими родителями и братом.

– Мои родители умерли, – как бы между прочим сказала Эстель. Она не ждала от Рауля сочувствия, да и разговор был деловой. – Мой брат и его жена не смогут приехать, Сесилии нельзя летать из-за болезни.

– На свадьбе должен быть кто-то со стороны невесты.

– Разве твоя семья и так нам не поверит?

От упоминания о родителях и Сесилии Эстель почувствовала ком в горле. Она понимала, что в этом браке все будет по-настоящему, кроме любви. Она будет с ним совершенно одинока.

– Не имеет значения, – кивнул Рауль. – Это твоя свадьба, и если ты окажешься одна в этот день, он станет для тебя невыносимым.

– Да брось, – ответила Эстель. Она совсем не хотела, чтобы Рауль понял, как ей страшно. – Я справлюсь.

– Ладно, – кивнул мужчина. – Свадьба будет небольшая, но традиционная. Журналисты поднимут шумиху, они давно ждут, когда я женюсь, но мы им все расскажем только после свадьбы.