Власть научного знания - Нико Штер

Разумеется, подобный теоретический проект имеет смысл только тогда, когда монетарная экономика уже стала достаточно самостоятельной и, соответственно, способна оказывать существенное влияние на экономический процесс. Современные монетаристы (например, Милтон Фридман) утверждают, что со временем эта тенденция только усиливалась, и на сегодняшний день монетарная экономика является единственно реальной. Как бы то ни было, теория Кейнса отражает структурные изменения в капиталистической экономике; движение капиталов и инвестиционные решения превращаются в особый рынок, где действуют свои законы, а не законы товарной экономики (ср. Drucker, 1971: 56–59).

Чтобы оценить практическую эффективность кейнсианской теории (как в прошлом, так и в настоящем), прежде всего необходимо обозначить ключевые характеристики этой теории, чтобы затем привлечь их в качестве критериев для оценки их практической пользы. Подобное обозначение не может быть произвольным; оно должно базироваться на теории применения общественно-научного знания. Такая теория, в свою очередь, не должна ограничиваться расхожими схематичными представлениями, суть которых мы изложили в предыдущей главе. Насколько бесполезен подобный схематизм, видно уже по тому, как неумело представители такого подхода пытаются решить поставленную нами проблему. Сложно представить себе, чтобы они могли дать такой ответ о практической эффективности кейнсианской теории, который не был бы абсолютно случайным. По сути, традиционная теория способна дать только один ответ: успех кейнсианства граничит с чудом.

Для «общей» теории Кейнса характерно отсутствие частых и явных отсылок к релевантным экономическим аспектам – достаточно вспомнить о его теории занятости, универсальной по мнению самого Кейнса. С учетом наших задач кейнсианскую теорию можно свести к одному такому аспекту, а именно к открытию влияния инвестиционных решений на уровень занятости. Как мы видим, Кейнс далек от теоретического проникновения в то, что Липсет называет комплексным «общим системным поведением». Коллингридж и Рив (Collingridge & Reeve, 1986: 5) в этой связи говорят также о «дисфункциональности», о переизбытке информации, относящейся к принятию решения. Тем самым они хотят опровергнуть распространенное мнение о том, что «качество» или рациональность политических решений находятся в прямой зависимости от объема доступной релевантной информации. Кратко их позицию можно сформулировать следующим образом: «Утверждение о том, что хорошее решение может быть принято только в том случае, если неопределенности в окружающей среде будут сведены к минимуму за счет сбора максимально полной информации, просто-напросто неверно. Бывает, что очень удачные политические решения принимаются на основе очень незначительной по объему информации».

Несмотря на то, что Кейнс делает акцент всего на нескольких экономических переменных, и сегодня нередко можно услышать о том, насколько эффективной – при определенных условиях – является его теория на практике.

Практические уроки, извлеченные из экономической теории Кейнса, по сути превратили его теоретические размышления в «систему политического контроля над экономической жизнью» (Skidelsky, 1979: 55). Тщательный анализ «Общей теории» показывает, что Кейнс старался сформулировать практически полезные указания к действию, адресованные одному совершенно конкретному корпоративному актору – казначейству Великобритании.

Теорию Кейнса отличает в первую очередь то, что в ней внимание намеренно сосредоточено на сравнительно небольшом количестве экономических совокупных показателей, из которых можно вычленить главные детерминанты уровня занятости в национальной экономике. Так, Кейнса интересует валовой национальный продукт за год (товары и услуги), совокупный спрос на эти товары и услуги и совокупный доход, из которого вытекают совокупный спрос и совокупные инвестиции национальной экономики. На основе этих агрегатных величин определяются ключевые факторы занятости.

Кейнс устанавливает наличие связи между величиной национального дохода и степенью занятости, опираясь на пять внутренних и на один внешний индекс национальной экономики. Нередко основой его анализа служат статистические данные. При этом для кейнсианской теории характерно отсутствие исчерпывающей характеристики эмпирических параметров народного хозяйства (см., например: Schumpeter, 1954: 1175, 1183 и далее).

Если склонность к потреблению или соответствующие возможности населения, а также готовность предпринимателей к инвестициям недостаточны для того, чтобы полностью использовать ресурсы национальной экономики, а на их рост не приходится надеяться в силу господствующих экономических условий, в ситуацию с целью стимулирования экономики должно вмешаться государство, выделив дополнительные средства из бюджета. В большинстве случаев эти дополнительные средства должен обеспечиваться эмиссионным банком или заемным капиталом, поскольку повышение налогов приведет к противоположному результату, т. е. к снижению спроса. Ввиду того, что экономическая политика, прибегающая к подобным средствам, «в случае антицикличности [рынков] подразумевает выравнивание бюджета, а при постоянной компенсаторной деятельности государства ведет к перманентно растущей государственной задолженности, неудивительно, что представители “солидной” бюджетной политики долгое время упорно сопротивлялись утверждению кейнсианства» (Spahn, 1976: 216).

В последнее время для многих экономистов и разработчиков программ экономической политики, в первую очередь в Соединенных Штатах (ср. Ture, 1986) характерно резко отрицательное отношение к вмешательству государства, тогда как в основе предложенной Кейнсом экономической политики лежит активистское понимание экономической деятельности государства. Более того, Кейнс (Keynes, 1936: 321 и далее) считает необходимым существенно расширить традиционные функции государства ради обеспечения полной занятости. Поэтому в характерном пассаже «Общей теории» (Keynes, 1936: 271) он пишет о склонности к инвестициям следующим образом: «В условиях laissez-faire вряд ли поэтому можно избежать широких колебаний в размерах занятости без глубоких изменений в психологии рынка инвестиций […]. На этом основании я делаю вывод, что регулирование объема текущих инвестиций оставлять в частных руках небезопасно»[31]. Другими словами, основополагающее допущение, согласно которому – вопреки и неоклассической теории, и популярному в настоящее время монетаризму – государство имеет возможность конструктивного вмешательства, в экономической политике, одобренной и вдохновленной Кейнсом, является само собой разумеющимся. Впрочем, сегодня подобная компенсаторная экономическая политика государства уже не принимается всеми безоговорочно. Сегодня все чаще – в частности, в рамках неоклассической макроэкономики – говорят о способности рынка к самовосстановлению. В этом контексте в качестве первоочередной задачи государства рассматривается поддержание и защита конкуренции в частном секторе.