Крымская война. Попутчики - Борис Батыршин

- Так точно, тащ кавторанг. Семь узлов в надводном положении и меньше пяти - в подводном.

- Вот и отлично, - буркнул генерал. - Тогда держитесь за этим корытом так, чтобы нас не обнаружили. Надо посмотреть, что за звери тут еще водятся. И внимательнее на радаре, не хватало проспать турецкий фрегат или вертолет!

- Во время первой мировой вертолетов не было, - напомнил Андрей. Фомченко поморщился.

- Не следует думать, майор, что начальство дурее вас. А вдруг это вовсе не 1915-й? Вот вы - готовы дать гарантию?

- Виноват, товарищ генерал-лейтенант. - смутился Андрей. Фомченко прав, конечно: мало ли какие еще сюрпризы могла подкинуть лиловая воронка?

II

В открытом море

Обломок кораблекрушения

Сергей Велесов, писатель

Миноносец вынырнул из туманного марева, словно чертик из табакерки. Его приближение я чуть не проспал: ласковое солнышко, легкая качка и отпустившее после появления самолета тревога - нашли! увидели! спасут! - сделали свое дело. Опомнился, когда до низкого, вытянутого в длину, подобно гоночной восьмерке, корпуса оставалось метров триста. Жирная угольная копоть стелилась над волнами подобно дымовой завесе: все четыре трубы старались вовсю, нещадно загрязняя окружающую среду. Не корабль, а ночной кошмар активистов Гринписа.

Вот, значит, как... Если гидросамолет времен Первой Мировой еще можно списать на народных умельцев, то с боевым кораблем это не прокатит. Я всего раз в жизни видел такой в натуре - в музее города Варна, где братушки ухитрились сохранить миноносец "Дръзки". Кстати, накатывающий на меня корабль очень его напоминал - разве что, четыре трубы вместо двух, да сам и заметно побольше. На носу - матрос с отпорным крюком; по борту бронзовые, потемневшие от морской воды буквы: «Заветный». Все правильно - миноносец типа «Лейтенант Пущин», одна из восьми единиц этого типа на Черном море. Доцусимская постройка, угольные котлы, три торпедных трубы, две семидесятипятимиллиметровки, пулеметы... Спасибо тебе, лиловая воронка - где бы я еще увидел такую прелесть своими глазами?

«...и век бы не видеть...»

Я так увлекся, разглядывая военно-морской раритет, что о багаже вспомнил лишь когда сверху упал шторм-трап и раздалось: «Держи-кося, дядя, счас мы тя враз подымем!»

Делать-то что? Отправить компрометирующее барахло за борт? Поздно - баул не успеет наполниться водой и будет плавать на поверхности, шустрый матросик враз его выцепит. Расстегнуть молнию и высыпать барахло в воду? Глупо - считай, самому признаться, что ты есть никто иной, как иностранный шпион. До СМЕРШа здесь пока не додумались, но теплый прием подозрительному чужаку обеспечат, можно не сомневаться.

Обломок катера качнулся так, что я едва сумел удержаться я на ногах. С трапа спрыгнул еще один матрос - невысокий, коренастый, лицо в морщинах, как печеная картошка. В левом ухе - золотая серьга.

Боцман? Кондуктор? Да какая разница...

Я пошатнулся и чуть не упал - спаситель, точно клещами, сжал пальцами мне руку выше локтя и заорал перегнувшемуся через борт парню:

- Митроха, чего зенки выкатил, давай конец, носилки давай! И сам полезай сюды - не видишь, человек сомлел, на ногах не стоит! Вытаскивать будем, на руках, шевелись, лярва худая!

Ноутбук... бинокль... рация... документы же, ешкин корень! И двухтомник Тарле - «Крымская война», с указанием года издания, 2011-й.

Вот теперь точно - попал.

III

Из книги Уильяма Гаррета

«Два года в русском плену.

Крымская эпопея»

изд. George Routledge & Co.,

Лондон, 1858 г.

«...злоключения, поставившие меня и моих товарищей по несчастью в унизительное положение военнопленных, начались около часа пополудни, тридцатого августа 1854-го года от Рождества Христова. Наш корабль - колесный паровой фрегат «Фьюриес», спущенный на воду в 1850-м году, - несколько дней назад вышел из порта Варна для произведения разведки. Мы уже не в первый раз сталкивались с русскими; еще в апреле «Фьюриес» фрегат в экспедиции к приморскому городу Odessa и проявил себя с наилучшей стороны, бомбардируя неприятельские береговые батареи.

Утро было посвящено занятиям Законом Божиим с матросами: такие занятия проводились раз в неделю, согласно распорядку, принятому в Королевском Флоте.

Это благочестивое времяпрепровождение было внезапно прервано криками и топотом, донесшимся с мидель-дека. Минутой позже, к нам (занятие шло на батарейной палубе) спустился один из гардемаринов. Он кричал что-то невнятное и был, по всей видимости не в себе от страха. Матросы повалили наверх; я, как и подобает смиренному служителю Господа, дождался, когда толчея закончилась и последовал за ними.

Небывалое зрелище предстало моему взору! Неподалеку от «Фьюриеса» кружило нечто, напоминающее крылатого дракона из поэмы сэра Мэллори о короле Артуре. Оно издавало оглушительный треск и время от времени проносилось над палубой, едва не задевая верхушки мачт. Матросы вздевали над головой кулаки, осыпали чудище проклятиями; иные ничком валились на палубу, прикрыв в страхе головы руками. Но мистер Уильям Лоринг, наш капитан, проявил твердость, свойственную морскому офицеру Ее Величества. Он приказал принести и зарядить мушкетоны и потребовал от артиллерийского офицера, сэра Уиллербоу, изготовить к стрельбе картечью малые карронады на шканцах и полуюте.

Крылатое чудище тем временем вернулось; оно описало широкую дугу, подставив для обозрения бок. И - о ужас! - на хвосте отвратительной твари мы ясно различили голубой крест св. Андрея на белом фоне, что служит флагом военного флота русских. И тут же я заметил, что морда чудовища на самом деле имеет вид лодки, и в ней сидят два человека! Один их них стал делать угрожающие жесты, рассчитывая, видимо, сломить наше мужество.

Так открылась страшная правда, увы, лишь первая в ряду потрясений, ожидавших флот Ее Величества. Безбожные русские, пойдя против законов естества (ибо Создателем определено для людей пребывать на поверхности земли или воды, а отнюдь не летать по воздуху) придумали машину, отвратительный механизм, позволяющий перемещаться с огромной скоростью и на любой высоте. Это, несомненно, плод наущений Врага рода человеческого - не зря крылья летучей машины так напоминали другое создания Нечистого, ночного нетопыря!

Рядом со мной стоял военный корреспондент газеты «Манчестер Гардиан» Томас Блэксторм. Этот джентльмен, сопровождавший нас от самой Варны, не потерял присутствия духа. Наоборот, он спустился в свою каюту за фотографической камерой, и теперь хладнокровно устанавливал ее на треноге.

Напрасно русские варвары надеялись сломить британский дух! Мистер Лоринг отдал команду, и молодцы-матросы открыли стрельбу по ужасному летучему кораблю (скорее, лодке, ибо в длину она не превосходила обычный вельбот), из мушкетонов. Сэр Уиллербоу взмахнул палашом, и карронады послали в сторону сатанинского механизма снопы картечи.