Обольщение ангела - Патриция Грассо

– Я согласен, – сказал наконец он.

Роберта с облегчением откинулась в своем кресле. Чем дольше она останется в Англии, тем меньше шансов, что ее принудят силой вернуться в Шотландию. Скоро Генри вернется из Хэмптон-Корта и поставит на место этого заносчивого маркиза Инверэри. В самом деле, ей не терпелось стать свидетельницей возмездия, которое постигнет этого бабника и бахвала. Нечто подобное улыбке пробежало по ее губам, и в рассеянности она начала водить пальцем по «дьявольскому цветку», выступающему на левой руке.

– Очень хорошо, – бросила она, глядя в выжидательно обращенное к ней лицо дяди. И, резко поднявшись с кресла, объявила: – А сейчас позвольте мне уйти. У меня разболелась голова.

– Мы начнем наше ухаживание утром, – объявил в свою очередь Гордон, вставая, как и она. – Будь готова к прогулке верхом в десять часов.

– Как пожелаете, – Роберта повернулась и, чувствуя спиной его пристальный взгляд, направилась к двери. Вдруг, припомнив нечто давно забытое, она остановилась.

– Милорд?

– Да, миледи.

– Вы так и не прислали мне куклу, – сказала она тихим обвиняющим голосом.

Гордон удивленно поднял брови:

– Какую куклу?

Ничего не ответив ему, Роберта лишь вздернула носик и с независимым видом вышла за дверь. Даб и Изабель стояли в коридоре, но, не обращая на них внимания, она прошла прямо к лестнице. Слезы наполняли ей глаза, но, даже добравшись до своей уединенной спальни, она сдерживала их изо всех сил. «Не плачь, – твердила она себе, – слезами горю не поможешь».

Подойдя к окну, она уставилась в ночное небо. Молодой месяц висел прямо над головой, и тысячи сверкающих звезд смотрели со своего черного бархатного ложа.

Это решено, я останусь в Англии, с отчаянием, поднимавшимся в груди, подумала она.

«Невеста дьявола!.. Меченая! Меченая!..» – вспомнились ей преследовавшие ее в детстве насмешки других детей. В последний год эти мучительные воспоминания почти стерлись в ее сознании, отодвинулись далеко, но неожиданное появление Гордона Кэмпбела оживило их.

Роберта прерывисто вздохнула. Этот «дьявольский цветок» на руке делал невозможным ее возвращение в Хайленд. Как могла она вернуться туда, где не видела ничего, кроме одиночества и страданий? Неужели она навечно осуждена быть несчастной и отверженной?

Англичане тепло приняли ее здесь, а маркиз Ладлоу за ней ухаживал. Никто не крестился в страхе и не шептал молитву, когда она проходила мимо. Нет, она должна выйти замуж за Генри и остаться в Англии навсегда. Возвращение в Шотландию было бы гибелью для нее.

Но и побег с возлюбленным был невозможен, ведь она уже была замужем.

Прелюбодеяние – пришло ей в голову, но Роберта тут же отбросила эту греховную мысль. По правде говоря, она никогда не смогла бы пойти на это, даже чтобы избавить себя от ненавистных уз. Расторгнуть брак – единственное, что ей было нужно, но на это надо еще получить разрешение.

Стоя у окна и размышляя о своем весьма неопределенном будущем, Роберта вдруг заметила темную мужскую фигуру, пересекавшую в тумане заснеженную лужайку в саду. Ночной туман, прозрачный, как подвенечная вуаль, поднимался с берегов Темзы и окутывал ноги маркиза Инверэри.

Пронзительные серые глаза, которые тут же представились ее воображению, и каштановые волосы Гордона Кэмпбела в сочетании с мужественными правильными чертами лица делали его необыкновенно красивым – именно о таких грезят девушки по ночам. Плохо, что он не родился в Англии. Если бы дело обстояло иначе, может, она бы и не возражала быть его женой. Но, с другой стороны, маркиз сам признался, что он волокита, а уж его гонор и высокомерие прямо бросались в глаза.

Ага, вот оно где, решение! Ни один уважающий себя уроженец Хайленда не стянет держать женщину, которая любит другого. Утром она все ему объяснит. По возможности мягко и тактично. Скажет, что они с Генри давно любят друг друга, и Кэмпбелу придется отступить. Ведь с этой своей бесконечной гордостью ему только и останется, что вернуться в Шотландию и как можно скорее расторгнуть их брак. Если этого недостаточно, он может сослаться как на причину и на дьявольский знак.

Эта смутная надежда подняла упавшее было настроение Роберты, но прошло еще много времени, пока сон наконец победил ее тревоги, и она уснула.

-Доброе утро!

Услышав это веселое приветствие, Роберта не стала открывать глаза. Наоборот, в тщетной попытке избавиться от непрошеной гостьи она натянула одеяло на голову.

– Пора просыпаться, – настойчиво продолжала тетка. – Я принесла тебе завтрак.

Роберта перевернулась на спину и неохотно откинула одеяло с лица. Леди Келли присела на край кровати. Ослепительно яркий солнечный свет проникал через окно и заливал комнату.

Роберта застонала, как от боли, и снова закрыла глаза.

Господи боже, она не любила яркий утренний свет. Гораздо больше ей нравилась таинственная мрачная красота ночи.

– Давно пора вставать, – сказала леди Келли. – Скоро явится твой красавец маркиз.

– Скажите Генри, чтобы пришел попозднее, – ответила Роберта, лежа с закрытыми глазами.

– Я говорю о маркизе Инверэри, – сказала графиня.

Воспоминание о предыдущем вечере наконец проникло в полусонное сознание девушки и заставило ее разом проснуться. Она поднялась в постели и собралась было сбросить одеяло, но вдруг передумала и села, прислоняясь к изголовью.

– Кэмпбел заставил себя ждать целых десять лет, – сказала Роберта, глядя в озабоченное лицо тетки. – Значит, и сам может подождать часок или два. Как по-вашему?

– Торопиться во время еды, разумеется, вредно, – с заговорщицкой улыбкой согласилась леди Келли. Она поставила поднос с завтраком на колени племяннице. – Надо есть медленно и хорошенько все пережевывать.

Роберта оглядела обычный утренний завтрак: хлеб, ветчина, яйца вкрутую и яблочный сидр. И вдруг неожиданная волна тоски по дому захлестнула ее – так остро ей захотелось шотландского хайлендского завтрака. Ячменные лепешки, овсяная каша и молоко старой Мойры наверняка лучше подкрепили бы ее перед неизбежной стычкой с маркизом Инверэри.

– Вы когда-нибудь скучали по горам Уэльса? – спросила Роберта, подняв взгляд на тетку.

– Каждый день моей жизни, – призналась та. – В этом причина, что мы проводим там каждое лето, вместо того чтобы сопровождать королеву Елизавету в ее ежегодных поездках по стране.

– Я бы отдала свой зуб за кружку молока, приготовленного старой Мойрой, – с тоской в голосе сказала Роберта.

– А кто эта Мойра? – спросила графиня. – И что это за молоко?

– Мойра – полновластная хозяйка и правительница кухни замка Данридж, – ответила девушка. – А молоко состоит из яиц и сливок, взбитых с сахаром и виски.