Глупое сердце - Шэрон Кендрик

«Вспомни, каким бесчувственным он был наутро после того, как ты переспала с ним, — говорила она себе. — Вспомни, как твое глупое сердце переполняла любовь к нему, а он бесцеремонно растоптал это чувство своими дорогими итальянскими туфлями!»

— Я собираюсь сделать кофе, — сказала Энджи.

— Я не хочу кофе.

— А я хочу.

Отведя взгляд от его пронизывающих черных глаз, она захлопотала вокруг сверхмодной кофе-машины, на установке которой в офисе он сам настоял. Этот агрегат готовил напиток, соперничающий с тем, который подавали в соседней кофейне. Наконец Энджи справилась со своей задачей и поставила чашку на свой стол. И только тут заметила, что Риккардо все еще смотрит на нее. Черт, ей никак не удается съесть булочку с черникой, которую она принесла себе на завтрак!

— Что-то случилось, Риккардо?

— Я просто в полном недоумении. Почему ты явилась на работу в таком виде, как будто потом сразу направишься на какую-то вечеринку?

Энджи сделала вид, что оскорблена таким неприличным замечанием, хотя в глубине души была более чем довольна. Значит, он заметил ее одежду, так? Хорошо. И не одобрил ее, так? Еще лучше.

— Не думаю, что это правильная оценка скромного шерстяного платья, которое ты видел много раз и раньше, не правда ли? — холодно спросила она.

Риккардо буркнул что-то, неожиданно почувствовав сильную боль в паху. Он реагировал слишком остро, и пора было положить этому конец. Женщин так легко бывает раскусить… Энджи наверняка полагала, что он сразу же подойдет и сорвет это платье с нее, не так ли? Думала, что он завалит ее на рабочий стол и…

— Что-то не так, Риккардо?

Он смущенно оторвался от своих эротических мечтаний.

— А что?

— Ты стал какого-то странного цвета, вот и все.

Он пронзил ее взглядом. Неужели она осмелилась дразнить его?

— Сделай мне кофе! — потребовал он.

— Но ты только что сказал…

— Мало ли что я сказал, Энджи… просто сделай мне кофе, будь добра. Поскольку это одна из твоих обязанностей, за которые я тебе плачу!

«Недолго еще осталось тебе платить!» — в ярости подумала она, встав и направившись к кофе-машине.

Энджи чувствовала на себе его испепеляющий взгляд, хлопоча возле кофе-машины, и пыталась унять дрожь в пальцах. Но когда она осторожно поставила чашку перед ним, он коварно схватил ее за запястье.

— Так ты с удовольствием флиртовала с тем типом? — строго спросил он.

У нее участился пульс. Энджи удивленно вскинула глаза на него. Да она не могла даже взглянуть когда-нибудь на другого мужчину!

— С каким?..

— С хозяином соседней кофейни.

Энджи едва не расхохоталась:

— Не говори глупостей, Риккардо!

Он сжал ее запястье:

— Но я видел тебя, когда шел на работу. Ты стреляла в него глазами. Крутила задом, как делает женщина, когда она уверена в своей сексуальной власти.

Несмотря на всю смехотворность обвинения, Энджи чувствовала, как все сильнее бьется ее сердце. «Интересно, чувствует ли он это же? — подумала она. — Действует ли на него мое прикосновение так же, как его прикосновение на меня?» Она поспешно выдернула руку, испугавшись того, как быстро этот легкий, почти небрежный контакт смог заставить ее буквально таять от желания.

— Ты говоришь глупости!

— Ты так считаешь? А я слишком хорошо распознаю признаки страстного желания в мужчинах.

Его взгляд был спокойным, но внутри все кипело от злости — и прежде всего на самого себя. Энджи демонстрировала завидное самообладание, которым сам он, увы, не мог похвастать. Ему хотелось стремительно обогнуть стол и целовать ее до тех пор, пока она не попросит пощады. Он хотел утонуть в ее сладкой нежности еще раз… Вместо этого Риккардо сурово взглянул на нее:

— Как знать? Возможно, я не единственный, кто удостаивается твоих, несомненно сладких знаков внимания?

Энджи изумленно уставилась на него. Но… разве могла она осудить его за такое обвинение? Разве она не легла с ним в постель без всяких уговоров? Он не был обязан знать, что у нее был всего один любовник в жизни, да и то по недоразумению.

— Ты… действительно… действительно думаешь так, Риккардо?

Он не знал, что и думать. Свод правил, похоже, был откинут в сторону во время той неожиданной эротической ночи с этой женщиной.

Он пожал плечами:

— Меня не касается, что ты делаешь или с кем имеешь дело. Можешь иметь столько приятелей, сколько хочешь. Ты свободный человек. — Последовала пауза. — Как и я.

Последние слова причинили Энджи боль — он дал ей понять, что их ночь на самом деле была единственной… Ладно, она не станет реагировать. А он никогда не узнает, как он ей дорог. «Как был дорог», — молча поправила она себя.

— Я знаю это, Риккардо. И если ты не возражаешь, я бы предпочла не обсуждать то, что произошло между нами. Мне казалось, что мы оба уже пришли к такому решению. — Она слабо улыбнулась ему. — Это было недоразумение, ошибка, которая никогда не должна повториться. Так что чем раньше это будет забыто, тем лучше. Ты не согласен?

На какой-то миг он совершенно оторопел. Это должны были быть его слова! Это он устанавливал границы в своих отношениях, а другие люди должны были следовать его желаниям! И она осмелилась назвать это ошибкой? Ошибкой, что провела ночь в объятиях Риккардо Кастеллари?! На мгновение ему захотелось заключить ее в объятия и целовать, а потом пусть скажет ему, что это была ошибка. Как будто она сможет!

— Все забыто. Никаких последствий, — протянул он, равнодушно пожав плечами. — А теперь не передашь мне все бумаги, касающиеся компании «Посара»? А после этого я хотел бы, чтобы ты организовала телефонный разговор с Цюрихом по поводу слияния с «Клозом». Да, и не могла бы ты договориться о примерке костюма, в котором я поеду на свадьбу сестры?

— С удовольствием, — натянуто ответила Энджи.

Весь оставшийся день они почти не разговаривали — за исключением тех моментов, когда это было вызвано служебной необходимостью, — и Энджи погрузилась в работу. Она задержалась в офисе допоздна. Риккардо уже давно уехал, чтобы переодеться к какому-то званому обеду, который должен был состояться в Сомерсет-Хаус.

«Интересно, взял он туда с собой какую-нибудь женщину? — ревниво гадала она, просматривая рекламные объявления о приеме на работу. — Наверняка! Разве мог такой мужчина, как Риккардо Кастеллари, пойти куда-то один!»

Она подумала о предстоящей долгой дороге домой и о холодной маленькой квартирке, которая ее ждет. Подумала о прошедшем, оказавшемся таким длинным дне, когда она изо всех сил старалась быть, прежде всего профессиональным работником. Но оказалась не в состоянии не замечать напряжения, возникшего между ней и Риккардо, несмотря на то, что оба они соблюдали дистанцию и обходили друг друга стороной, как два настороженных зверя.