Единственный конец злодейки – смерть. Том 1 - Гёыль Квон

прижимающей к горлу окровавленный платок, Дерек расширил синие глаза.

– Прямо сейчас… – В глазах моих потемнело, и последним, что я увидела, было испуганное лицо подбежавшего Дерека.

Я потеряла сознание и смутно помню, что было дальше.

– Госпожа!

– Скорее! Скорее врача!

Где-то вдалеке раздавались резкие крики и торопливые шаги.

У меня была совсем небольшая рана, но, как ни странно, по возвращении в дом герцога я провела в беспамятстве несколько дней. Видимо, сказался стресс, который копился, пока я боролась за жизнь.

Пребывая в забытьи, я видела множество снов. Казалось, что теперь, когда я стала Пенелопой, мне будет сниться ее жизнь, но перед мысленным взором разворачивались картины давно забытого прошлого.

Это случилось вскоре после того, как я попала в тот дом и поступила в старшую школу для богатеньких. Вечерние занятия завершились, и я, как обычно, собирала сумку. Вдруг кто-то хлопнул меня по плечу.

– Эй! Тебя ищет брат. Он велел прийти в кладовку, которая в спортзале. – Мальчишка был одним из тех, кто лебезит перед школьными авторитетами вроде моего второго брата.

Ни о чем не догадываясь, я отправилась в кладовую. Да, я смутно подозревала, что мерзавец втайне поддерживает травлю, но серьезных происшествий еще не было.

– Брат?..

Я осторожно открыла дверь и, озираясь, вошла в темную комнату. Внезапно мне что-то надели на голову – похоже, это был пакет.

– А-а! Нет!

Беззащитная, я отлетела в дальний угол. По мне прошелся десяток ног, меня пинали и били. Единственное, что мне оставалось, – кричать, съежившись на полу.

– Ух! Аж полегчало! Откуда только взялась эта нищебродка?! Разве ей место в нашей школе?

– Слушай, а вдруг ее брат узнает? Нам ничего не будет?

– Забудь! Он терпеть не может сестру. Недавно, когда мы шли на собрание, разговор зашел о ней, так он аж зубами заскрежетал.

Я собрала все силы, чтобы прийти в себя и пошевелиться, а подонки продолжали хихикать и выкрикивать оскорбления. Эти слова причиняли больше страданий, чем физическая боль.

– Эй ты! Чтобы не путалась больше у меня под ногами! Сиди тихо, поняла? И не болтай о том, что случилось.

Раздался грохот шагов – подонки вышли из кладовой.

Не в состоянии пошевелиться из-за резкой боли, я неподвижно лежала на полу больше часа. Так я подверглась групповому избиению.

Лишь по прошествии времени я с трудом смогла подняться. Сняв с головы пакет, я увидела, что школьная форма и сумка были измяты и запачканы. Я зашла в туалет, чтобы привести себя в порядок, и случайно увидела отражение в зеркале. Беспокоиться следовало не о вещах: под отекшим глазом багровел фингал. Глядя на свою отделанную физиономию, я почему-то улыбнулась. В голове было мутно, и даже не могу сказать, что я тогда чувствовала. Я вяло поплелась в тот адский дом. Мне до смерти этого не хотелось, но выбора не было.

Я зашла в прихожую. Отец и мерзкие братья, как назло, пили чай со сладостями в гостиной.

– Это я.

Среди них мне не было места, поэтому, кивнув в знак приветствия, я быстро направилась к лестнице.

– Погоди-ка! Постой!

Как правило, подонок не обращал на меня внимания, но сегодня, будто в продолжение жестоких событий, случилось иначе.

– Эй! Я сказал стоять!

Я проигнорировала его оклик и пошла дальше. Тогда подскочил другой мерзавец и схватил меня за запястье.

– Ого! Что у тебя с лицом?

– Все в порядке… Упала. – Пытаясь прикрыть кровоподтек волосами, я наклонила голову.

– Посмотри на меня! Тебя кто-то ударил?

– Нет. Говорю же, упала.

– А ну! Подними голову! – Мерзавец грубо откинул мои волосы, обнажив избитое лицо.

– Какая тварь это сделала? Кто?!

– Никто, все в порядке.

– Дура! Это, по-твоему, «порядок»?!

– Пожалуйста! Все нормально! – истошно закричала я.

Мой позор открылся. Не помня себя от злобы, я стряхнула руку негодяя. Отец и старший брат не скрывали удивления: такой они меня еще не видели. Я не слишком себя жалела, хоть недавно валялась избитая на полу кладовки, пока мои родственнички лакомились экзотическими фруктами…

– С каких это пор вам не плевать?

При виде семейной идиллии я испытала острую зависть, ведь в этом доме для меня не было места.

– Просто оставьте меня в покое! Разве я о многом прошу?! Я стараюсь даже не попадаться вам на глаза, почему же…

В гостиной повисла гнетущая тишина. Я хотела сдержаться, но терпение лопнуло – из глаз ручьями хлынули слезы.

Не знаю, как это выглядело со стороны, но я разрыдалась, словно маленький ребенок. Через несколько дней, когда синяк под глазом почти исчез, ко мне подошел младший братец.

– Я нашел тех уродов и отметелил до полусмерти, – выпалил он, не поздоровавшись.

До меня действительно дошли слухи о том, что несколько проблемных учеников дружно угодили в больницу.

– Ты настолько жалкая, что даже ублюдки тебя презирают?

Я молчала, потупившись, а поганец продолжил язвительным тоном:

– Но тебя в любом случае больше не тронут.

Я нисколько не была благодарна этому чванливому хвастуну, ведь в школе мне стало еще более одиноко – мое положение изгоя только усугубилось.

– Спасибо, брат, – еле слышно выдавила я.

На самом же деле мне хотелось выкрикнуть: «А не из-за тебя ли это произошло?!»

Ты прибрал свое же дерьмо и еще ждешь благодарности? Да я по-настоящему тебя…

– Раз так, почему она все еще не очнулась?! – ужасный крик отозвался эхом в моей больной голове, и я поморгала сонными глазами.

– Только попробуй! Я и тебя, и этого бешеного урода кронпринца…

– Почему так громко? – процедила я сдавленным, еле слышным голосом.

– Эй, ты очнулась? – ко мне тут же кто-то подошел.

Перед глазами все плыло, и я не могла разглядеть лица. Но по знакомой интонации сделала вывод, что это младший подонок из нашей семьи.

– Да я… по-настоящему тебя ненавижу… – я выдавила те слова, которые не отваживалась произнести прежде. – В сто… нет, в тысячу раз сильнее, чем ты меня…

Никто не ответил.

– Я ненавижу тебя больше всего на свете, – с трудом проговорила я, и на душе полегчало.

Веки мои слиплись. Я снова погрузилась в беспамятство и не видела, как застыли, будто каменные, беспокойные синие глаза розоволосого.

Только спустя четыре дня я смогла оклематься и встать.

– Госпожа… как вы себя чувствуете? – Первым, что я увидела, открыв глаза, было лицо Эмили. Казалось, девушка вот-вот расплачется.

– Все в порядке.

– Какое счастье! Я испереживалась за эти четыре дня… Ваши отец и братья тоже очень волновались.

– Вот как? – спросила я холодно, потому что слова Эмили показались мне дежурными.

– Конечно! Господин Дерек, бледный как полотно, принес вас домой на руках!

– Мой брат?

– Да. Это он приказал вызвать лучших столичных докторов. А господин Рейнольд порывался отправиться во дворец! Дворецкий еле-еле остановил его.

Слова Эмили меня поразили. Конечно же, она преувеличивает. Разве могут скрежещущие зубами жители этого дома волноваться о Пенелопе?..

– Я очень боялась, как бы с вами чего не случилось…

– Спасибо, Эмили.

– Что вы! Как можно? Я же ваша личная горничная.

Видимо, пока я была в отключке, тут много чего произошло… Когда-то Эмили колола меня иголкой, а сейчас глаза на мокром месте. К тому же она подчеркивает, что является личной горничной. Абсурд…

– Ой! Я должна сообщить герцогу, что вы очнулись! Я мигом! – Хлопоча, Эмили подскочила с места.

– Тогда захвати по дороге обратно дынный сорбет! – велела я, кивнув ей в ответ.

Поднявшись, я сразу взглянула в зеркало. В том, что я болела, не могло быть сомнений: лицо не узнать. К тому же раненное кронпринцем горло плотно замотали бинтом.

Не слишком ли тугая повязка? Со стороны казалось, что у меня не порез, а перелом шеи. Я хотела было снять раздражающий бинт, но решила не торопиться и поиграть в больную еще какое-то время.

Вернулась Эмили и принесла тушеные морепродукты и дынный сорбет. Я с аппетитом поела и растянулась на кровати.

Внезапно в дверь постучали.

– Госпожа, это Феннел.

После того случая дворецкий больше не распахивал дверь без разрешения и вел себя подобающим образом, но я нахмурилась. Просила же присылать кого-нибудь другого!

Я еще злилась на Феннела и поэтому обратилась к Эмили:

– Пойди узнай, зачем он явился.

Без лишней болтовни Эмили вышла из комнаты и вскоре принесла неожиданную новость:

– Госпожа, вас желает видеть его светлость.

– Отец?

Видимо, в этом доме приказы господина должен был исполнять непосредственно дворецкий. Я поняла, зачем он пришел, и встала с кровати.

– Эмили, принеси мне что-нибудь накинуть.

– Госпожа, вы решили не переодеваться? – уточнила Эмили с сомнением.

Я только встала, и на мне была белая ночная сорочка – не лучший наряд для подобных целей.

– Больным