Аллергия на убийства - Сельма Эйчлер

— А я уже знаю, из-за чего.

— Да-а?

— Да.

— Хм, то, что вы знаете, и то, что знаю я, — две большие разницы.

— Неужели? Но дело в том, что мои сведения исходят из очень надёжного источника.

Задумка была хилая и не сработала — что ж, неудивительно.

— Послушайте, дамочка; если вы и впрямь знаете — а это не так, потому что никто не знает, — то не советую вам трепаться на эту тему. Иначе, — предостерегающе прошипел он, сузив глаза, — будете иметь дело со мной!

Можете себе представить? Этот жалкий сопляк ведёт себя как гангстер из боевика сороковых годов!

— Это… — заговорил он, и злобная мина уступила место заискивающей улыбке. — А права у вас есть?

Вопрос застал меня врасплох, и я машинально уточнила:

— Водительские?

Мальчишка презрительно скривился. Готова поспорить на щедрый аванс, который мне выдала его прабабушка, что ему стоило немалых усилий не ответить «Да нет, дура!» Итак, сделав над собой это усилие, Тодд любезно пояснил:

— Да нет, миссис Шапиро. Я имею в виду лицензию частного сыщика.

— Конечно, есть.

— А можно на неё взглянуть? — попросил он так кротко, что мне следовало насторожиться. Я и насторожилась — самую малость. Но почему бы не показать мальчику мою лицензию?

Несколько минут я отыскивала бумагу в своей сумище, куда обычно запихиваю вдвое больше барахла, чем ей положено вмещать, и наконец извлекла кожаный бумажник с лицензией — вместе с шарфиком, который каким-то образом ухитрился очутиться внутри.

— Вот. — Я хотела было открыть бумажник, но и глазом не успела моргнуть, как Тодд выхватил его у меня и, стремительно вскочив со стула, запрыгнул на разделочный столик. Подняв бумажник высоко над головой, он пропел:

— Хотите получить свою лицензию, толстуха? Ну так забирайтесь ко мне!

Ясное дело, учитывая мою «спортивную» форму, об этом не могло быть и речи, так что я попыталась поймать парня за ноги. Но паршивец оказался слишком шустрым для меня и ловко уворачивался, пританцовывая, стоило мне приблизиться.

Я попыталась свести его выходку к шутке:

— Ну довольно, Тодд. Зачет она тебе сдалась? Ты вряд ли сойдёшь за Дезире Шапиро. — Побегав вдоль стола, пыхтя и безуспешно пытаясь мерзавца, я посуровела: — Ну-ка отдай, Тодд, слышишь? Мне пора уходить. — А ну отдай, гадёныш, не то придушу!

Тут на сцене появился высокий светловолосый мужчина в форме шофёра.

— Тодд! Чем это ты занимаешься? — грозно поинтересовался мужчина. — Совсем с ума сошёл? А ну-ка немедленно слезай!

— А кто меня заставит? — Шофёр тотчас подсказал ответ сопляку, сделав шаг в его сторону. — Ну ладно, ладно, уж и пошутить нельзя, — проворчал Тодд, швырнув в мою сторону лицензию, спрыгнул со стола и выскочил в коридор.

Луиза влетела в кухню буквально через несколько секунд после этого унизительного инцидента.

— Ты что кричал, Николас? — спросила она заднюю часть своего мужа, который, нагнувшись, доставал из-под стола мою лицензию. — Что-то случилось? — встревожилась она, когда он вернул мне документ. Затем Луиза взглянула на моё лицо. Должно быть, оно было цвета раскалённого кирпича; щёки мои пылали. — О Господи! С вами всё в порядке, миссис Шапиро?

Я кивнула, поскольку издавать членораздельные звуки ещё не могла.

— Что здесь произошло? — обернулась Луиза к Николасу. — Где Тодд?

— Ты с ним слегка разминулась. Выбежал отсюда с минуту назад, наверное к себе в комнату. Он забрал что-то у этой дамы и принялся дразнить её, прыгая по столу туда-сюда.

— Мою лицензию, с трудом выдавила я.

— С вами точно всё нормально? — снова спросила огорчённая экономка.

Я ещё раз кивнула, слабо улыбнувшись:

— Запыхалась просто.

— Это я во всём виновата. Не стоило оставлять вас наедине с Тоддом. — Отпустить ей грехи я не успела. — Хотите чаю? — предложила Луиза. — Сразу полегчает.

Убейте не пойму, что же такого содержится в чае и делает его лекарством от всех болезней, начиная с насморка и изжоги и кончая истерией. Как бы то ни было, с раннего детства, подобно миллионам других людей, я убеждена в его чудодейственных лечебных свойствах.

— Да, спасибо. — пробормотала я.

Тут Николас ушёл, заслужив мою сердечную благодарность, а Луиза, поставив чайник, присела со мной за стол.

— Николас поехал за мисс Лундквист, — сообщила экономка. — Но она наверняка без сил — целый день на работе и вдобавок…

— Не волнуйтесь, сегодня я не собираюсь больше задавать вопросы, сама очень устала, — сказала я, к явному облегчению Луизы. — И знаете, если вы не обидитесь, без чая тоже обойдусь. Отправлюсь-ка лучше домой.

Я вдруг поняла, что в данный момент больше всего не свете мечтаю оказаться как можно дальше от маленького монстра по имени Тодд.

Барри Лундквист не стала дожидаться, когда я снова с ней свяжусь. В среду утром, едва пробило девять, она позвонила мне в офис.

— Как я поняла, вчера вечером мой сын очень плохо с вами обошёлся, — начала Барри.

Я решила прийти женщине на помощь. По голосу чувствовалось, насколько ей неловко. И потом, разве Барри виновата в том, что уродила такого жуткого дегенерата? Кроме того, мне было бы нелишне заручиться её разрешением, прежде чем беседовать с ребёнком.

— Ничего страшного, — великодушно заявила я. — В конце концов, он подросток, а в этом возрасте…

— Ох, я так рада, что вы не сердитесь! — благодарно отозвалась Барри. — В последнее время с Тоддом трудновато, но сердце у него доброе. Честное слово.

Мне показалось, что она убеждает в этом не столько меня, сколько себя.

— Не сомневаюсь.

— Послушайте, я знаю, что вы хотите поговорить со мной о смерти сестры, но, боюсь, сегодня я тоже по уши в делах до самого вечера. Завтра утром рекламное агентство, на которое я работаю, проводит презентацию нового проекта, и последние три недели мы буквально без передышки над этим трудимся.

— Когда вы рассчитываете освободиться?

— Завтра к полудню всё должно закончиться — так или иначе. Если вам удобно, вечером можем встретиться.

Я заверила Барри, что завтрашний вечер меня вполне устраивает, и мы договорились о времени.

Повесив трубку, я задумалась о Тодде и его «секретной информации». Любопытно, мальчишка и впрямь что-то знает или попросту дразнил меня? Скорее всего, конечно, дразнил. Видимо, таким манером он возвысился в своих глазах и одновременно осложнил жизнь мне — как говорится, сочетал приятное с полезным. Тут я сообразила, что, отвлекшись на боевые пляски, забыла спросить, считает ли Тодд, что Кэтрин была убита.