Подсказчик - Донато Карризи

Роке поднялся на трибуну и начал речь с торжественного жеста, словно обращался не к аудитории из пяти человек, а к целому зрительному залу.

— Я только что слышал отчет криминальной полиции: наш Альберт не оставил после себя никаких улик. Парень далеко не промах. Ни единого следа, ни единого отпечатка на этом маленьком кладбище рук. Только шесть девочек, которых нам еще предстоит разыскать. Шесть тел… и еще одно имя.

Затем старший инспектор дал слово Горану, который, впрочем, не стал подниматься к нему на трибуну. Он так и остался сидеть на своем месте со скрещенными на груди руками и вытянутыми под впереди стоящие кресла ногами.

— Наш Альберт уже изначально знал, как будут развиваться события. Он предусмотрел это до самых мельчайших подробностей. Именно он задает тон в игре. Да и в каббале шестерка означает полное число серийного убийцы.

— Шестьсот шестьдесят шесть — число дьявола, — вмешалась Мила.

Все укоризненно обернулись к ней.

— Подобные банальности нас не интересуют, — сказал Горан, и девушка почувствовала себя низвергнутой. — Когда мы говорим о полном числе, это значит, что мы обращаемся к факту, согласно которому субъект уже совершил одно либо серию преступлений.

Мила едва заметно прищурила глаза, и Горан почувствовал, что девушка не поняла смысл сказанного им. Тогда он поточнее выразил свою мысль:

— Определение «серийный убийца» мы даем тому, кто совершил похожим способом убийство по меньшей мере трех человек.

— Два трупа представляют собой многократное убийство, — добавил Борис. — Поэтому шесть жертв и образуют две серии.

— Это что-то вроде главного условия? — спросила Мила.

— Нет. Это значит, что если ты убиваешь в третий раз, то потом больше не в силах остановиться, — вступила в разговор Роза, завершая тираду.

— Сдерживающие тормоза ослабляются, чувство вины притупляется, и отныне убийство совершается чисто механически, — заключил Горан, снова повернувшись лицом ко всем присутствующим. — Так почему же нам все еще ничего не известно о трупе под номером шесть?

— У нас уже есть кое-что. Раз уж очередь дошла и до меня, то я хочу сказать, что наша старательная коллега сообщила нам об одной примете, которую я считаю очень значимой. Она объединила безымянную жертву номер шесть с Дебби Гордон, первой жертвой, — сообщила Роза Сара.

— Пожалуйста, агент, поясните-ка нам, на чем основывается ваша интуиция? — Роке спросил это таким тоном, словно идея Милы на самом деле была его заслугой.

Мила снова оказалась в центре внимания. Склонив голову над своими записями, она, прежде чем вступить в разговор, попыталась упорядочить свои мысли. Между тем Роке подал ей знак подняться.

Мила встала.

— Дебби Гордон и девочка под номером шесть были знакомы друг с другом. Естественно, это только мое предположение, но мне бы хотелось пояснить тот факт, что на указательных пальцах обеих жертв присутствует один и тот же отпечаток…

— О чем же конкретно идет речь? — с любопытством спросил Горан.

— Ладно… ну это тот самый ритуал, когда кончик пальца прокалывается булавкой и при сложении подушечек пальцев проступившая кровь смешивается с кровью другого человека: подростковый вариант договора о братстве. Обычно это делается, чтобы увековечить дружеские узы.

Мила то же самое проделывала со своей подругой Грачиэлой, только при этом они пользовались ржавым гвоздем, потому как булавка казалась им слишком легким способом подтверждения серьезности их намерений. Неожиданное воспоминание об этом резко всплыло у нее в памяти. Грачиэла была ее подругой детства. Они знали все секреты друг друга, а однажды даже на пару водили дружбу с одним и тем же мальчиком, ничего не подозревавшим об их тайном сговоре. Они позволяли ему думать, что именно он — хитрец, умудрившийся дружить одновременно с двумя подругами, которые будто бы ни о чем не подозревали. И что стало потом с Грачиэлой? Уже много лет Мила ничего о ней не слышала. Они слишком быстро пропали друг у друга из виду, чтобы никогда больше не встретиться. И это несмотря на то, что обе поклялись в вечной дружбе. Почему же она так легко позабыла о Грачиэле?

— Если дело обстоит именно так, то девочка номер шесть должна была быть ровесницей Дебби.

— Известковый анализ костей, проведенный на шестой конечности, подтверждает это утверждение: жертве было двенадцать лет, — вступил в разговор Борис, которого Мила за все время не удостоила даже беглым взглядом.

— Дебби Гордон посещала не простой колледж. Возможно, что эта сестра по крови не была ее школьной подругой, потому что среди учащихся этой школы нет никого, кто числился бы среди пропавших.

— Должно быть, она не из числа ее школьного окружения, — снова вмешался Борис.

Мила кивнула:

— Дебби ходила в этот колледж на протяжении восьми месяцев. Она наверняка чувствовала себя очень одинокой вдали от дома. Я готова поклясться, что у нее были сложности в общении с одноклассниками. Предполагаю, что она познакомилась со своей сестрой по крови при других обстоятельствах.

К разговору подключился Роке:

— Мне бы хотелось, чтобы вы осмотрели комнату в колледже, где проживала девочка: как знать, может, появится еще что-нибудь.

— А мне бы хотелось поговорить с родителями Дебби, если такое возможно.

— Конечно, делайте, как считаете нужным.

Прежде чем старший инспектор смог добавить к сказанному еще что-нибудь, в дверь постучали. Три стремительных удара — и сразу же на пороге зала появился невысокий человек в белой рубашке, которого никто не приглашал. У него были подстриженные ежиком волосы и миндалевидные глаза.

— А, Чанг, — отозвался Роке.

Это был судмедэксперт, также принимавший участие в этом расследовании. Мила сразу поняла, что на самом деле он вовсе не восточного происхождения. По какой-то загадочной генетической причине у него были характерные для данного типа черты лица. Его имя было Леонард Вросс, но все всегда называли его Чангом.

Вошедший мужчина встал рядом с Роке. С собой он принес папку, которую тут же открыл, — впрочем, у него не было особой надобности зачитывать содержание написанного, потому что он и так знал это наизусть. Вероятно, находившиеся у него перед глазами листы придавали ему больше уверенности.

— Мне хотелось бы, чтобы вы с особым вниманием выслушали результаты исследований доктора Чанга, — обратился к сидящим в зале старший инспектор. — Даже те, кто, как я думаю, с трудом пока может разобраться в деталях.

Мила нисколько не сомневалась, что это замечание касалось лично ее.

Чанг надел лежавшие в кармане его рубашки очки и, откашлявшись, взял слово:

— По степени сохранности останки, несмотря на условия захоронения, находятся в прекрасном состоянии.

Это еще раз доказывало утверждение, согласно которому между возникновением захоронения рук и его обнаружением прошло не слишком много времени. Затем патологоанатом начал вдаваться в некоторые медицинские подробности. Но когда в конце концов Чангу пришлось продемонстрировать способ умерщвления шести девочек, он говорил предельно ясно: