Крымская пленница - Александр Тамоников

Это и ежу понятно было, стоило лишь на них посмотреть! Только Эдуарду непонятно. Он скрипнул зубами, презрительно усмехнулся и зашагал к лестнице на террасу. Не факт, что он теперь отстанет. «В драку не кинулся, «выйти» не предложил, — бегло анализировал ситуацию Глеб. — Значит, не шпана дворовая, личность отчасти адекватная. Осторожнее бы надо».

— Спасибо, Глеб, — прошептала Анюта. — Думаешь, он успокоится? Заведется еще сильнее, дружков приведет. У него какие-то старые сослуживцы в Судаке и Мисхоре, говорит, что они все могут…

«Ну да, — подумал Глеб. — Если женщина сопротивляется, это раздражает. А не сопротивляется — настораживает…» Он, кажется, улыбнулся не к месту.

— Кому-то весело, конечно, — фыркнула девушка и с любопытством на него воззрилась: — Так кто ты такой?

— В смысле? — не понял Глеб.

— Ты сказал Эдуарду, что он не обрадуется, узнав, кто ты такой. Это что было? Бряцанье дешевыми понтами? Кто ты на самом деле?

— Да никто, — отмахнулся он. — Бывший гвардии капитан Туманов. Командир роты батальона морской пехоты. Сейчас в запасе.

— Ты на пенсии?

— Мне 32 года, какая пенсия? — невесело рассмеялся Глеб. — Долго рассказывать, Анюта. А ты кто такая? Не хочешь — не говори.

— Ну, эта информация доступна для печати. — Ее приятное личико озарилось улыбкой. — Муромцева Анна Андреевна, 28 лет, гражданка России, проживаю в Бердске Новосибирской области, преподаю иностранный язык в педагогическом институте — который же и закончила четыре года назад. Разведена в 2012-м, есть квартира, кот, который уже несколько дней не глажен. Детей нет, если этот вопрос тебя волнует. Отпускные были не очень большие, успела взять «бюджетные» билеты до Крыма, подобрала недорогое заведение. Через восемь дней полечу обратно. Биография скучная, — вздохнула она, — нет в ней ярких пятен и увлекательных мест… Хотя по молодости увлекалась биатлоном, была членом городской команды…

— Стоп! — остановил ее Глеб. — Все это безумно интересно. Уверен, ты вспомнишь про яркие пятна и увлекательные места. Есть предложение, Анюта, — уйти отсюда. Сходим в Новый Свет, поедим нормально…

— Поедим? — удивилась девушка, посмотрев на свою опустевшую тарелку.

— Анекдот вспомнился, — встрепенулся Глеб. — Двое выходят из японского ресторана. «Ну что, теперь сходим куда-нибудь, поедим?» Не хочешь есть — давай просто погуляем. Впрочем… Не хотелось бы повторить судьбу своего предшественника, решай сама, что ты хочешь…

— Тогда уходим быстро, — посмотрев по сторонам, решилась Анюта. — Сначала ты, потом я, встречаемся на дороге, пароль не нужен. Ты готов? Ну, все, первый — пошел…

Все самое лучшее рождается спонтанно — давно подмечено. Он свернул с аллеи, когда на ней возникли спасенный турист с женой, отчаявшиеся выразить признательность герою, и, спрятавшись за цветущим бульденежем, пропустил их. На дороге злой, как демон, Эдуард садился в серый «Опель». Машина отправилась на запад, к ЮБК. Глеб поспешил в обратную сторону, пару минут курил в парковочном кармане, поджидая девушку. Она не обманула, вышла вслед за ним. И все же успела забежать в номер, взяла сумочку, сменила тапочки на туфли. Подбежав к нему, взяла его под руку…

Это был прекрасный день, от депрессии не осталось и следа. К четырем часам собрались облака, но гулять под ними было даже приятнее, чем по зною. Поселок оказался неподалеку — он почти весь состоял из частных домов и коттеджей. Переулки карабкались в гору. Они бродили по Новому Свету, в котором тоже встречались отдыхающие. Люди снимали комнаты у местных жителей — «дешево и сердито», остроумно выразилась Анюта. За два часа они нагуляли аппетит, спустились в подвальное заведение с пугающим названием «КГБ» (внизу под каждой буквой имелось продолжение мелким шрифтом — «Кофе-Гриль-Бар»). Заведение оказалось уютным, почти пустым, оформленным в духе охотничьей избушки. Они сидели в углу за дубовым столиком, что-то заказывали, говорили. Готовили и обслуживали здесь неплохо, меню не отличалось разнообразием, но порции были щедрыми. Заказ выполняли долго — видимо, телятину, жаренную с кровью, везли из глухой сибирской тайги. Глеб даже не помнил, как прошло это время — девушка влияла магически, с ней обо всем забывалось. Она умела слушать, умела говорить, у нее была интересная и правильная речь. Ей не чужды были юмор с иронией. Глеб рассказывал о себе — никому на свете он еще не рассказывал о своей жизни! Как-то само собой получалось — хотелось говорить, говорить — ну, нечего ему стыдиться в своей жизни (или почти нечего!). Посмеялись, вспомнив Эдуарда. Да черт с ним, укорачивать таких надо, на место ставить.

— Ты правда навсегда ушел из армии? — сделав серьезное лицо, спросила Анюта. — Не будет рецидива?

— Не знаю, — вздохнул Глеб. — Думаю, нет. Я восемь лет отдал морской пехоте, ничего другого не умею. Надо как-то перестраиваться, не хотелось бы покатиться по наклонной.

— У тебя есть дом, квартира в большом городе, — резонно заметила она. — Ты — молодой, сильный и, даже не побоюсь этого слова, решительный…

— Я еще драться умею, — улыбнулся он.

— Не хотелось бы увидеть, как ты дерешься… Разве что найти свое призвание в кулачных боях… Ты же не это имел в виду?

— Я вообще ничего не имел в виду, — признался Глеб. — Поживем — увидим. Все работы хороши.

— Тебя и проконтролировать некому, — посетовала Анюта, — а я не смогу — живу далеко. Жалко, что так случилось с твоими родителями…

— Извини, что спрашиваю, а твои живы?

— Не знаю, — пожала она плечами. — Возможно.

— М-ммм… Это нормально — то, что ты сейчас сказала?

— Понимаешь, жизнь устроилась так, что однажды утром я проснулась в корзине на крыльце чужого дома… — Анюта улыбалась, но в глазах веселья не было. — Это не шутка. Своих родителей я не знаю. Детского дома, по счастью, в биографии не случилось. У семьи, которая меня нашла, своих детей не было. Не могли, а очень хотелось. Обоим было за сорок. Очень хорошие, добрые люди. Прошли бюрократические препоны, удочерили. Они и стали моими родителями. Погибли на пожаре в один день — через неделю после моего совершеннолетия…

— Прости.

— Да вроде не за что тебя прощать… Дальше действительно без ярких пятен и увлекательных моментов…

Она нарезала мясо мелкими кусочками, рассказывала, как окончила институт, вышла замуж за первого встречного идиота. Какая была необходимость? Смазливая мордочка, больше ничего. Год прожили, потом пошли какие-то психи. Работать не хотел, пристрастился к пиву. В сексе стал нулем без палочки — и оказалось, что это она во всем виновата! Не изменял (как изменять-то?), руку не поднимал, но разрушения в квартире устраивать обожал. Однажды терпение лопнуло: переломал мебель, порвал ее тряпки, а как финальный аккорд, схватил глобус и бросил «мир» к ее ногам! Потом ползал, целовал ноги, но это уже не работало. Кричал, что не даст ей уйти, что она никуда от него не денется! Анюта поступила хитро. Сказала, что есть подруга — по профессии психиатр, работает в Минздраве области — и вся информация уже там. Не дай бог, ему хоть одним словом или пальцем…