Панктаун - Джеффри Томас

Наблюдая за ними через рваный камуфляж дыма, Грей думал о том, какими невежественными, мерзкими созданиями они были. И они участвовали в конкурсе… И хотя они создали собственное герметичное общество внутри общества, им все равно нужны были деньги для покупки деталей и материалов для своего тайного и нелегального производства. По своему происхождению они были вне закона, а потому не могли наниматься в качестве законных работников… Впрочем, на это они в любом случае не пошли бы из гордости. И, чтобы заработать необходимые деньги, они организовали массовое производство. Производство устройства под названием «кайфер». Его можно было спрятать в карман органического существа, откуда оно передавало сигналы липкому диску, крепящемуся на лбу владельца (для маскировки поставлялись диски всех возможных оттенков плоти). Через этот диск кайфер транслировал в мозг удовольствие. Интенсивность можно было варьировать в широком диапазоне, да и самих кайферов существовало множество — некоторые вызывали дивные галлюцинации, некоторые обостряли сексуальное удовольствие, некоторые (зачастую используемые уличными бандами) пробуждали чудесную жажду насилия. Что за дело было этим злобным машинам до того, какой эффект оказывается при этом на органику? Вообще-то Грей был абсолютно уверен в том, что они находили удовлетворение в содействии развращению живых существ, которых так презирали.

Но у «Узкой специализации» были свои друзья и сочувствующие среди людей, находившиеся среди тех, кто сейчас с ними трепался. Предатели, думал Грей. Симпатичная человеческая колонистка обернула руку вокруг плеч вокалиста и даже зашла настолько далеко, что пьяно поцеловала его в медную щеку. Должно быть, подсела на кайфер, усмехнулся про себя Грей. Он не сомневался, что они даже спали вместе.

Снаружи неторопливо падал снег: это было все, что мог себе позволить Контроль погоды, — создать атмосферу для приближающегося Рождества без угрозы на улицах. В клуб только что вошли двое мужчин, на плечах их тяжелых пальто и полях шляп искрились снежинки. Один был азиатом, другой — белым. Грей уже начал о них забывать и прикуривать новую сигарету, когда боковым зрением увидел, как мужчины резко двинулись к середине зала, одновременно потянувшись под полы пальто.

Как только он снова поймал их взглядом, сумрачный клуб озарился вспышками света и огласился громким резким треском стрельбы. У белого был один пистолет, азиат держал по пистолету в каждой руке. У оружия не было ни глушителей, ни подавителей вспышек: должно быть, они хотели сделать из этого драматическое шоу. Люди начали вопить, нырять под столы, билось стекло, стремительная музыка «Обескровленной креветки» грубо оборвалась.

Не узнав убийц, Грей сначала предположил, что они были людьми Нептуна Тиба, короля преступного мира Панктауна, и уже было бросился на пол, однако секунду спустя стало ясно, кто был их истинными целями. Участники «Узкой специализации».

Органа отбросило к стене. Он извивался и дергался в судорогах, словно жук, пришпиленный ребенком-садистом. Многочисленные синтезаторы в его теле ухали и вопили, будто в какофонической пьесе. Один робот рванулся к двери, но азиат навел на него оба своих грохочущих пистолета. Робот упал, немного прополз на том, что могло сойти за руки и колени, затем рухнул на живот и замер. Но азиат не останавливался еще несколько секунд. В некоторых частях машины пули проделывали дырки, от некоторых отскакивали. Гуманоида тиккихотто с гнездами прозрачных усиков вместо глаз рикошетом ударило в челюсть, и он упал.

Певец раскрыл свои черные резиновые губы в широком «о» и завыл о пощаде, но белый мужчина вытянул руку и принялся разряжать в него обойму с максимальной скоростью, на которую был способен его палец. Медное лицо было только помято, но пули, попавшие в горло, выпускали на свободу дуги фиолетового электричества, скачущие, подобно ленточкам на ветру.

Стеклянную пивную кружку Грея разбило рикошетом, и он бросился на пол, надеясь, что ослепляющая его влага была пивом, а не кровью из вытекающих глаз.

Расстрел закончился, убийцы, очевидно, ушли. Грей поднялся, зрение его восстановилось после того, как он сморгнул с глаз пиво. Кругом еще кричали. Отряхнув свою бирюзовую спортивную куртку, Грей осмотрел себя на предмет ранений, восстановил дыхание и только тогда обратил внимание на певца, лежащего возле музыкального автомата. Электрические дуги все еще плясали вокруг, соединяя его с поцеловавшей его человеческой женщиной через ее серьги. Она тоже была мертва — глаза полуприкрыты, крашеные губы искривлены, в самом центре ложбинки между грудей, видимой в декольте платья, зияла жуткая кровоточащая дыра. К ней склонились люди, но никто не решался дотронуться до нее, поскольку электричество все еще связывало женщину с механическим кадавром. Грей невольно сделал несколько шагов по направлению к мрачной сцене, но остановился, когда несколько искаженных лиц с ненавистью повернулись к нему.

— Это все твои приятели, Арлекин! — завизжала на него женщина.

— Уверен, что это был просто несчастный случай, — пробормотал он, почувствовав отвращение к собственному оправданию, как только это произнес.

— Бешеные психопаты! — завопила женщина. — Гангстер! — Она встала на ноги, тыкая в Грея пальцем и крича на пределе легких. — Это все его друзья! Гангстеры! Он гангстер! — Она вырвалась из руки своего более робкого друга, пытавшегося ее увести.

Грей подумал, что самое время сваливать, и направился к двери и заснеженной улице, скрывавшейся за ней. Его не отпускали чужие взгляды, и хотя каждый завсегдатай клуба должен был уже знать, что он являлся смотрящим этого района от «триады», одного из мощнейших криминальных синдикатов Панктауна, Грей все же чувствовал себя смущенным и даже пристыженным.

Поскольку Грей был тем, кем он был, владелец клуба разрешал ему парковать свою машину на пятачке позади клуба. Прикурив свежую сигарету в качестве средства от жалящего холода зимнего воздуха, он уже почти дошел до своего хаверкара, когда услышал странный скользящий или скребущий звук и замедлил шаг. Его рука опустила зажигалку в карман и появилась оттуда, сжимая короткий и толстый блок автоматического пистолета, заряженного капсулами плазмы промышленной мощности.

Схватив оружие обеими руками, он выглянул из-за своей машины и увидел гигантское насекомое, опирающееся на грязные плитки стены клуба. Бронированная шкура создания сияла отраженными рождественскими огнями. Нет — это все же было не насекомое. Это был робот из клуба. В его корпусе было пробито множество зазубренных дырок, из нескольких ран вытекала сине-зеленая жидкость. Его конечности двигались словно в агонии, клешни отчаянно скребли по земле и плиткам стены. Секунду спустя Грей опознал в нем одного из участников «Узкой специализации». Это был единственный робот, сделанный по преимуществу из какого-то ярко-голубого сплава. В одном из фрагментов выступления он развлекал публику, отстукивая барабанными палочками по различным частям своего тела. Пробарабанив по промежности, он вызвал бурю восторга.

Сломанная машина приподняла то, что служило ей головой, и безглазо уставилась на Грея. Его собственная машина — пушка — бесстрастно смотрела на создание единственным черным и пустым глазом.