Маэстро дальних дорог - Иар Эльтеррус

понимаю, вытягивает из жертвы энергию и передает ее тому, кто его подсадил?

— Это точно не известно, но по предположению гранда Орхаса, именно так, — задумчиво посмотрела на него Иллениэль. — Хайори, значит? Слышала я них. Предлагаешь ее вначале инициировать?

— Нет, после лечения, — покачал головой он. — Я хочу найти подонка, который ради энергии потенциальной Странницы не пожалел ребенка. И воздать по заслугам. Для этого прошу дать мне хотя бы две минуты после того, как отделите червя от энерготела девочки. Подержите его, а я отслежу связи. Алена, — повернулся он к той, — твою сестру намеренно убивают, и я хочу выяснить, кто это делает. Иначе он не успокоится, такие твари обычно упорны.

— Есть выход интереснее, — криво усмехнулась Яганиэль. — Я наложу на червя одно интересное плетение, и подсадивший получит откат. След в этом случае будет очень четким, не понадобится дольше необходимого мучить ребенка. Но сразу предупреждаю — это самая черная некромантия.

— Ну и что? — с недоумением посмотрел на нее Артем.

— Так я не тебе говорю, а им, — кивнула на семью больной эльфийка.

— Чтобы наказать подонка, сделавшего такое с Мирочкой? — выпрямилась Василиса Степановна. — Да хоть черт в ступе!

— Нет, чертей нам здесь не надо! — Артем раздраженно пнул очередного возникшего перед ним чертенка, и тот с воплем исчез. Забыл, что ему их поминать не надо, обязательно появятся. — Вот зараза!

— Пусть будет некромантия! — вторила бабушке Алена, ее глаза горели бешеным гневом.

— Хорошо, — кивнула Яганиэль. — Идите готовьте ванну, не надо вам видеть такого, не для обычных разумных это.

Василиса Степановна послушно вышла из спальни, магию женщина не понимала и побаивалась ее. Материалистическое воспитание сказывалось.

— Я останусь! — упрямо заявила девушка.

— Как хочешь, — пожала плечами эльфийка. — Но если ночами кошмары сниться станут, меня не вини. Это твое решение.

Два архимагистра подняли руки, и тело девочки вплыло в воздух, зависнув над кроватью. Движение мизинца, и одежда исчезла. А затем, грассируя голосами, поднимая тон до высокого визга и опуская до хриплого баса, эльфийки принялись начитывать катрены какого-то заклятия, одновременно выплетая конструкты такой сложности, что у Артема глаза стали квадратными Он подозревал, что все еще профан в магии, но не знал, что настолько профан. До чего-то подобного ему расти еще не одну сотню лет.

Мира очнулась и принялась тоненько кричать, так кричит раненый зайчонок, личико девочки задергалось, глаза закатывались, видно было, что ей нестерпимо, адски больно. Алена, услышав крики сестренки, с трудом сдержалась, чтобы не кинуться к ней, понимала, что помешает целительницам. Надо же, Артем притащил в их скромный домик целых двух эльфийских архимагистров! Причем одной из них была всем известная архимагистр Лаортаналь, знаменитая целительница и не менее знаменитая шлюха. Вторую эльфийку девушка не узнала, но, судя по эманациям, это была архимагистр Смерти, высшая некромантка и, как это ни удивительно, светлая целительница. Как это могло совмещаться, Алена не знала, но совмещалось.

Над проекцией энергетического тела Миры появилось нечто извивающееся, все время меняющее форму и пытающееся вырваться из невидимых захватов. Яга хищно оскалилась, ее глаза торжествующе блеснули, от нее во все стороны прянуло нечто жуткое, от одного присутствия этого нечто волосы дыбом вставали и кожа пупырышками покрывалась. Артем, внимательно отслеживавший происходящее, заметил, как червь метнулся куда-то по внезапно возникшему пространственному каналу и успел бросить на него маячок. Теперь можно было без проблем найти виновного.

Саргахар находился в лаборатории, когда червь настиг его, а затем пришел откат, страшной силы откат. Старый маг завопил, рухнул на пол и принялся кататься по нему, раздирая себе ногтями лицо. Но быстро взял себя в руки и принялся выплетать защитные конструкты, проклиная про себя сволочь, влезшую не в свое дело и все испортившую. Вот кому из великих понадобилось спасать никому не нужную девчонку⁈ Зачем⁈ Она же бесполезна! Обычная горожанка, даже не подозревающая о своем великом наследии! Могла бы послужить его возвышению до Странника, хоть не зря прожила бы свою жалкую жизнь! Но нет, кому-то понадобилось освободить ее от червя, да еще и послать вдогонку некромантское проклятие такой силы, что на избавление от него уйдут годы и годы.

Маг едва успел немного прийти в себя, лихорадочно выплетая конструкт за конструктом, когда воздух в лаборатории внезапно пошел волнами, замерцал, и из этого странного мерцания вышел молодой мужчина с короткой русой бородкой. Он казался человеком, но таковым точно не являлся — его глаза горели яростным белым светом, а это говорило об одном — перед Сарагахаром аватар бога, причем не простого бога, а самого Судии.

— Ну что, тварь, попался? — насмешливо спросил пришелец.

— Ты кто такой? — возопил перепуганный маг, внимания господина Справедливости к своей персоне он совсем не хотел. — Чего тебе надо?

— Ты покусился на девочку, урожденную Странницу, — зло усмехнулся аватар. — И думал, что у нее не найдется защитников? Зря. А кто я? Странник!Восьмой Авари!

С этими словами его жуткая аура развернулась во всю мощь и заставила Сарагахара присесть, от ужаса он только открывал рот, пытаясь как-то оправдать свои действия. Но высший его оправдания слушать явно не собирался. Он уже вынес приговор. Спеленав слабо трепыхающегося старого мага, он направился к выходу и вскоре уже стоял во дворе Хайдорской школы магии, где тот преподавал в последние годы.

Увидевшие, как их преподавателя тащит, словно овцу на аркане, какой-то незнакомец, студиозусы попытались вступиться за него, но их накрыла аура такой мощи, что многие просто попадали. Остальные закрыли головы руками в ужасе, осознав, что их навестил как бы не бог. А то и вовсе демиург.

— Этот маг решил, что имеет право на все, — загрохотал над школьным двором громовой, пугающий до медвежьей болезни голос. — Он решил стать чем-то большим, чем был, и подсадил двенадцатилетней девочке хайданского червя, желая заполучить ее силу. А это, как всем известно, непростимое преступление по законам любого мира. Малышка медленно угасала, а подонок жировал на ее энергии.

— Она