Унция надежды - Софи Джексон

Да, были времена… Глядя на Картера, неторопливо выходящего из машины, Макс вдруг почувствовал, как же он соскучился по своему лучшему другу. Через сколько ухабов жизнь провела их дружбу! А сколько бывало ситуаций, угрожавших их дружбе, когда она в буквальном смысле трещала по всем швам. Казалось, все, конец отношениям. У других так оно и было бы. А они ругались и даже дрались, но упрямо хранили верность друг другу. Три с лишним года назад наркодилеры крупно подставили Макса. Ему светил реальный срок, мотать который отправился Картер. Он был вообще ни при чем, но сел вместо Макса, поскольку Лиззи была беременна. Если собрать все, что Картер сделал для него, наберется длинный список. Макс решил: вернувшись домой, он начнет возвращать долги.

Встреча с Картером всколыхнула Макса. Где-то на задворках сознания шевельнулись остатки зависти. Но Макс по-настоящему гордился другом. Здоровый, счастливый, нашедший свою любовь. Никакого сравнения с тем сомневающимся, никому не нужным мальчишкой, каким Картер был когда-то. Этот груз перекочевал с ним и во взрослую жизнь. И вот наконец Картер распрямил плечи. Он нашел свое место в жизни. От этой мысли у Макса вдруг потеплело на душе.

Увидев Макса, Картер улыбнулся. Но улыбка была сдержанной, неуверенной. Максу это жутко не понравилось. А ведь Тейт и Эллиот предупреждали его: их встреча может оказаться далеко не простой. Макс надеялся, что дружба с Картером выдержит и на этот раз.

– Извини, пришлось немного задержаться, – начал Картер, махнув в сторону здания. – Формальности, одинаковые для всех посетителей.

– Здесь некуда торопиться, – ответил Макс.

Он остановился в двух футах от Картера, засунув руки в карманы.

– Компенсация за тяжкие усилия в сфере бизнеса? – спросил Макс, кивая на «мазерати».

Вопрос несколько удивил Картера. Он усмехнулся:

– Машине ездить полезно. И не только по нью-йоркским лабиринтам.

– Красивая игрушка. Восемь цилиндров?

– Угу. Разгоняется до шестидесяти миль всего за четыре с половиной секунды, – сказал Картер, продолжая усмехаться. – Грех было бы не сгонять на ней к тебе.

Теперь засмеялись оба. Смех был не столько веселым, сколько нервозным. И Макс далеко не сразу нашел в себе силы протянуть руку.

– Рад видеть тебя, чувак. Спасибо, что приехал.

Картер убрал ключи в задний карман. Он пожал, а затем крепко стиснул руку Макса.

– Я бы обязательно приехал. Спасибо, что пригласил меня. А ты… хорошо выглядишь. Лучше, чем тогда. Намного лучше.

Максу вдруг захотелось крепко обнять друга. Он только сейчас по-настоящему понял, как рад видеть Картера. Но импульс вспыхнул и погас.

– Давай немного прогуляемся, – предложил он. – Потом уже я тебя с нашими познакомлю. Не прочь ножки размять после сидения за рулем?

Дорожка огибала все здание. Они пошли по тающему снегу. Макс рассказывал про занятия в художественном классе, показывая на большие, широкие окна. Потом стал описывать групповые сеансы и разговоры с Эллиотом. Удивительно, но говорить «живьем» было намного проще, чем по телефону. Тогда его не покидало противное ощущение; казалось, кто-то влез в живот и грызет ему кишки. Сейчас это ощущение напрочь исчезло.

– От Райли я узнал, что здесь работает Тейт, – сообщил Картер. Они как раз проходили мимо художественного класса, где Тейт что-то объяснял подопечным. – До чего мир тесен. По-моему, я однажды говорил с Тейтом по телефону. Недолго. Встречаться не доводилось. Он такой же повернутый, как Райли?

– Футболки у него – зашибись, – улыбнулся Макс. – Он похож на Райли, только более рассудительный. Трость видишь? Его ранили, когда он был военным врачом. На флоте, между прочим, служил.

– Это я помню. Тогда Райли первый и единственный раз уезжал из Нью-Йорка.

– Тейта с почетом отправили в отставку. С таким ранением он не мог оставаться на флоте. Там строгие требования. На него это подействовало. Пристрастился к болеутоляющим. Они потянули за собой и другие таблетки. Но Тейт – волевой чувак. Прошел реабилитацию. Вернулся в колледж, освоил психотерапию. Вот уже четыре года ни к какому зелью не притрагивается и другим помогает.

– Я и не знал, какой у Райли знаменитый брат, – улыбнулся Картер.

– Он действительно знаменитый, – согласился Макс. – Кстати, предлагал стать моим попечителем, когда я вернусь домой.

При упоминании о доме кто-то вновь впился зубами в кишки Макса.

Между тем Картер даже просиял:

– И когда ты намереваешься вернуться?

– Недавно получил второй медальон. Так что…

– Братишка, так это же здорово! – с нескрываемой гордостью воскликнул Картер.

Макс полез в карман и вытащил оба медальона. Пациентам рекомендовали носить их с собой повсюду. Металлические кругляши помогали преодолевать дискомфорт и бороться с искушениями, напоминая о днях сражения с пагубным пристрастием.

Картер смотрел на медальоны и улыбался:

– Я знал, что у тебя получится.

– Я пока еще не готов к возвращению. – Макс убрал медальоны. – Эллиот считает, что мне стоит провести здесь еще месяц или полтора.

– А что ты сам думаешь по этому поводу? – наморщил лоб Картер.

Макс двинулся дальше, стараясь не обращать внимания на разочарованное лицо друга. Может, Картер собирался увезти его прямо сегодня?

– Я… я согласен с Эллиотом, – признался он. – Я ведь еще далеко не все проработал… Лиззи, Кристофер… все остальное. Я еще… я просто не могу забыть. Картер, я стараюсь изо всех сил, но такие раны не затягиваются мгновенно. Я не хочу, чтобы по возвращении все это навалилось на меня снова и…

Картер тронул его за руку, заставив обернуться.

– Все нормально. Я тебя понимаю, – сказал Картер, хотя глаза его оставались грустными. – Не думай, что я тебе подыгрываю. Тебе лучше знать, сколько времени здесь провести. Мы тебя очень ждем, но торопить не станем. Никто тебя не торопит. Мы все хотим, чтобы ты вернулся здоровым и крепким. Прежде всего, этого хочу я.

Макс поддал ногой ком смерзшегося снега и шумно выдохнул. Слова Картера подействовали на него успокаивающе. Макс прекрасно понимал, в какую сумму обходится другу его пребывание здесь.

– Спасибо.

Их прогулка продолжалась. Продолжался и разговор, но поменялись темы. Картер рассказывал о Кэт, об их предстоящей свадьбе. Он тщательно подбирал слова, стараясь не задеть чувств Макса. Макс изо всех сил улыбался, слушая, как Картер заливается соловьем, рассказывая про своего Персика – так он называл Кэт. Картер тоже улыбался, слушая отчеты о сеансах с Эллиотом.

Это был странный спектакль, который они разыгрывали друг для друга. За словесными декорациями скрывались кошмарные воспоминания. События, предшествовавшие отправке Макса в реабилитационный центр, были настоящим испытанием для их дружбы. Максу оставалось лишь надеяться, что после его возвращения все пойдет лучше и легче. Он едва представлял, что́ пережил его лучший друг. Картер видел Макса, когда тот достиг самого дна: полуголого, потерявшего сознание, застывшего на полу ванной. Зная характер Картера, Макс не сомневался, что он терзает себе душу и винит в случившемся себя. Абсурд. Разве Картер виноват в той жизни, какую вел Макс? Максу некого винить, кроме себя самого.