Жестокий 3. Искупление - Анастасия Шерр

что я плечом коснулась его голого торса. Сглотнула и предусмотрительно отодвинулась. – Татуировки? Не обращай внимания. Это ошибки молодости.

Я резко отвела взгляд в сторону. Предплечье. Я точно помнила тату на предплечье Имрана. Там было какое-то витиеватое растение с колючками, будто вонзившимися в кожу. На предплечье Уэйна была змея. И чёрные, жуткие крылья на спине. Тату, в принципе, разные. Но чем-то похожи. И мне тут же подурнело. В прямом смысле слова. Я покачнулась, едва не свалившись за борт. Диас подхватил меня под руку, второй я схватилась за поручни. И сглотнула, закрывая глаза.

– Да у тебя морская болезнь, – со знанием дела констатировал Уэйн. – Как себя чувствуешь? Тошнит?

Я отрицательно мотнула головой.

– Нет, это… Другое. Просто ты напоминаешь мне его.

– Кого? – последовал ожидаемый ответ.

– Одного зверя из моего прошлого.

– Что ж, я не он.

– Хорошо.

Мы долго стояли рядом, глядя на водную гладь, которая от каждого дуновения ветра начинала волноваться. На губах я чувствовала привкус соли. Наверное, из-за слёз, стекающих по моим щекам.

Он не беспокоил меня. Не говорил, не трогал. Лишь продолжал держать за руку, а я почему-то не торопилась убрать её.

– Ты тоже зверь, – заговорила я первой.

– Думаешь?

– Чувствую.

– Дай мне шанс, Сандра. Один шанс. Я большего не прошу.

– Зачем мне это?

– Я могу дать тебе защиту. Спрятать тебя от всего мира. Ты ведь хочешь этого, я знаю, – он приподнял моё лицо кверху, поддев пальцем подбородок. – Ты и твой сын будете в безопасности.

– Все миллионеры так жаждут отцовства? – опять сарказм, да. Потому что его интерес к женщине с ребёнком от другого мужчины весьма странный.

– А я похож на того, кто испугается грудного младенца? – отвечает мне на той же ноте.

– Дело не в этом, просто…

– У тебя не бывает просто. Как и у меня. Давай искупаемся, Сандра. Ты ведь умеешь плавать? – поддевает мою футболку и поднимает вверх, а я, испуганно дёрнувшись, пытаюсь удержать её руками.

– Эй! Ты что делаешь?!

– Хочешь прыгать в одежде? Тогда оставь хотя бы телефон на палубе. А то как ты потом позвонишь няне, чтобы узнать, как дела у сына?

А я бью его по лицу. Пощёчина получается так себе, потому что перед тем, как моя ладонь встретилась с его щекой, я притормозила. Видимо, начало доходить, что глупость спорола. Жаль, остановиться не успела. И он пропустил удар, потому что вряд ли ожидал.

Что ж, может и правильно. Это вам, мистер Диас, не ошалелых от страсти фанаток тискать.

– Ладно, – произносит он негромко, а потом хватает меня на руки и перекидывает через борт. Я понимаю, что произошло, лишь когда в свои объятия меня принимает прохладная вода, заглушив испуганный вопль. А затем всплеск, шум и сильные руки прижимают меня к крепкому мужскому телу, помогая вынырнуть. – Вот так, Сандра! – слышу возбуждённый шепот на ухо, что в купе с его хриплым голосом заставляет низ живота сжаться от похоти. Ох ты ж… Если бы не вода, охлаждающая тело, я бы закипела.

– Ты… Ты что? Ты идиот?! – кричу на него, ударяя по твёрдым, словно камень плечам. Откашливаюсь от воды, снова бью. На этот раз Уэйну прилетает по груди. – Сумасшедший! Ты что сделал?!

– А разве тебе не нравится? – смеётся он мне в лицо и, поймав за затылок, требовательно врывается своим языком в мой рот.

Глава 12

Так не целуют. Так пожирают. Он меня пожирает. Будто все соки из меня выпить хочет, всю энергию. Как какое-то изголодавшееся чудовище. В грудной клетке всё огнём полыхает, будто там костёр развели. Воздуха катастрофически не хватает, а Уэйн, судя по блуждающим по моём телу рукам, не собирается оставлять меня в покое. Я не представляю, как мы ещё не утонули. Он будто не человек, будто ему не нужно дышать.

С силой упираюсь в его грудь, когда от нехватки кислорода начинает кружиться голова и он, наконец отпрянув, скалится, словно голодный ягуар. Почему-то именно с этим животным я ассоциирую Диаса. Татуировки эти… Ещё и манера нападать, как хищник. Кошки, кстати, как и люди, охотятся не ради пропитания, а ради удовольствия. Вот он истинный представитель коварного и хитрого хищника. Хотя нет. Уэйн Джон Диас опаснее любого животного.

Сумасшествие какое-то. Его энергетика меня душит, подавляет. Даже слова не могу ему сказать. Хочу ударить этого мерзавца по его самоуверенной харе, но не в силах даже руку взметнуть, спасибо на воде ещё кое-как держусь. Промокшая, дрожащая от страха перед этим зверем и… Возбуждения. Да, я теку, как гребаная извращенка. Будто мало мне было отношений с властными психами. Даже представить не могу, как ему за пять минут знакомства удалось то, что не удавалось Марку за долгие месяцы. Да ещё и так грубо, напористо, словно дикарь, а не цивилизованный миллионер. Страшно представить, как он эти миллионы зарабатывает. Если с такой же хваткой и рвением топтать и раздербанивать всё на своём пути, как вот сейчас, то мне уже жаль его соперников. Искренне жаль всех, кого он однажды решит уничтожить. Потому что он может. Он страшный человек.

Я понимаю это, глядя в его глаза, ставшие тёмно-синими от похоти. Они скользят по моей промокшей майке, где от прохлады маленькими, твёрдыми бугорками топорщатся соски. Вода ничего не скрывает, увы. Так жадно смотрит, что кажется, вот-вот у него вырастут клыки и с них на меня закапает слюна.

– Я… – мой голос похож на шорох увядшей листвы. Слабый, тонкий, почти неслышный. Дрожащий и жалкий. Я вся трясусь и дышу, как загнанная в клетку мелкая зверушка. С этим неандертальцем всё ощущается так странно… Я испытываю перед ним какой-то благоговейный и в то же время жуткий трепет. Не в силах сопротивляться исходящим от него силе, драйву, жёсткости. – Я замёрзла. Мы не могли бы подняться на палубу?

Он дышит шумно через ноздри, отчего те ежесекундно раздуваются, словно у разъярённого быка, и я понимаю, что Диас заведён. Мне кажется, что он сейчас снова бросится на меня и я не смогу ему помешать. Изнасилует прямо в воде, а я даже шевельнуться не смогу из-за сковавшего тело ужаса.

И в то же время мне хочется этого… да, я знаю. Я окончательно выжила из ума. Но мне хочется снова ощутить на себе его руки. Они такие сильные, такие мощные, с этими толстыми венами и жилами, змеящимися под кожей.

Мокро. У меня мокро в трусах и это не вода.

– Да,