Балаган и его обитатели - Сардана Ордахова

– А если Эдьиэйка – наша мама, то от кого же она нас родила? – задал странный вопрос Левушка. Ему надоел этот маленький ябеда, который ничего слышать не хотел кроме того, что ему когда-то вдолбили.

– Как – от кого? – удивился Кусеныш. – Что это значит? Мы сами появились и начали жить.

– Когда люди любят друг друга, у них появляются дети, – подала голос молчавшая до сих пор Маша. Сказать, что мальчики были потрясены ее авторитетным тоном и осведомленностью в столь сложном предмете, значит ничего не сказать. Они были уничтожены, разбиты, подавлены. И украдкой переглянулись между собой, как бы говоря: «Ох и глупые же мы». Меж тем Маша спокойно продолжала:

– А мой папа живет далеко, он тоже работает в телевизоре и рассказывает по вечерам новости. Он не знает, что я у него есть. Когда узнает, он меня заберет отсюда. Я ему пишу письма. Только еще не отправила.

Мальчики присвистнули. Маша в подтверждение своих слов вытащила из-под обложки пухлого школьного дневника мятые листы бумаги и помахала ими:

– Конверты надо купить.

– Прочитай! – попросили ее ребята.

– Нет, – сказала Маша. – Я не могу.

После некоторого раздумья она все-таки смилостивилась над ними и протянула один из листков:

– Здесь я написала, чтобы он нашел нам Лика.

Конверт купили, написали в строке, где должен быть адрес: «Телевидение» и бросили в почтовый ящик по дороге в школу. Прошло несколько дней. А Лика все не было.

Эта коала, на поверку оказавшаяся весьма скандальным и капризным существом, вызвала особое беспокойство у больших начальников, то есть сотрудников НДД. Коалу заранее начали готовить к посещению очередной комиссии, причесывая и вычищая ее красивую пепельную шубку до зеркального блеска и увещевая хорошо себя вести. Ей даже дали конфетку. Она, казалось, поняла. Но когда увидела перед собой много незнакомых людей, бедняжка почувствовала себя загнанной в угол, испугалась, и оскалившись, внезапно бросилась к ближайшей толстой тетке с явным намерением укусить. Тетя оказалась проворней коалы – издав звуки, по причине невероятной высоты и напряжения почти недоступные для восприятия человеческим ухом, ловко отпрянула, снеся собою книжную полку с учебниками.

Коала, в свою очередь, чуть не оглохла от этого дикого визга и грохота, ведь она не была человеком. Тем не менее она единственная не растерялась в поднявшейся всеобщей суматохе. Преодолев все свое отвращение к волосатым рукам с толстой, грубой, вонючей кожей (куда уж до вкусных ручек Абашикки и Маши), напоминавшим о страшных руках, которые не так давно сдирали ее с любимого эвкалипта и запихивали в темный душный ящик вместе с такими же несчастными, как она сама, коала молниеносно обхватила всеми четырьмя лапками черные нарядные брюки оказавшегося поблизости дяди. Взобраться по ним для нее никакого труда не составило. Повиснув, не жалея когтей, у него на красивом жилете, плотно обтягивающем толстый живот, коала замерла на секунду. И укусила, как это она обычно делала, предварительно как бы виновато улыбнувшись, здоровенную, густо покрытую рыжеватыми волосами руку. Дядька взвыл от боли, довольно грубо стряхнул маленькое беззащитное существо на пол и поставил в своей книжке жирный минус против Коалы.

Минусы коала заработала у всех членов комиссии, кроме одного человека – это была Дьикти Хотун, про которую мы забыли раньше сообщить, что она тоже работала в этой комиссии. Если все были «за», она всегда ставила «против», а если все были «против», она всегда ставила «за». Уж такая она была, эта Дьикти Хотун, которая понимала язык птиц и зверей. Дело в том, что если кто-нибудь умудрялся заработать минусы у всех членов комиссии, он сразу удалялся из Балагана в другое место. Этот персонаж в балаганах назывался «минусовик» и на него смотрели как на оживший призрак, куда бы он впоследствии ни отправлялся. В нашем Балагане за всю его историю еще не было ни одного минусовика.

Комиссия состояла из двенадцати человек. Если хотя бы один член комиссии был против, то есть ставил не минус, а наоборот, плюс, решение тормозилось до следующей комиссии. Но если подобное повторялось три раза подряд, спорную судьбу решали простым большинством. Впрочем, за три комиссии у несчастного пред-минусовика появлялась возможность исправиться и остаться там, где он хочет остаться. Дьикти Хотун называла это «дать шанс», и особенно усердствовала, когда речь заходила о животных. Коала, на свое счастье, не была кусачим ребенком, она была всего-навсего кусачим животным. А Кусеныш, тоже на свое счастье, никогда не кусал членов Комиссии.

К тому же она постоянно требовала кока-коалу. Эта внезапная страсть коалы имела две стороны – хорошую и плохую. Хорошая заключалась в том, что Эдьиэйку опять стали редко видеть в образе фармацевта. Плохая – думаете, так легко совладать с коалой, пропустившей баночку-другую кока-коалы? Если банок было немного, коала рыдала и кусалась. Если достаточно много – пела и засыпала, как в первый раз.

Левушку коала так сильно укусила однажды, что он, против обыкновения, не стал кричать и жаловаться Эдьиэйке, а молча, как истинный северянин, с холодным бешенством оценивающе оглядел ее с ног до головы на предмет густоты и красоты меха.

– Интересно, а шкурка коалы на что-нибудь годится? – вопрошал он Абашикку позже, между решением задачи по математике и обдумыванием вопроса, какой мазью на этот раз намазать ранки.

– Не знаю, – вздохнул тот, не отвлекаясь от уроков. И небрежно добавил. – Маленькая она, разве что на шапку для Туорааха.

Оба они понимали, что это всего-навсего злая шутка. Хорошо, что Маши рядом не оказалось.

Вскоре выяснилось, что несмотря на то, что Коала всегда ест как бы без особого аппетита, запас ее консервов неумолимо иссякает. Первым поднял тревогу все тот же Кусеныш. Он сосчитал все оставшиеся банки и в задумчивости пришел к Абашикке.

– Знаешь, Абашикка, мне кажется, Коале скоро понадобятся консервы.

– У нее же есть, – рассеянно ответил Абашикка, не отрываясь от своего Плана По Возвращению Лика, над которым он корпел денно и нощно.

– Их мало осталось, я сосчитал. – возразил Кусеныш.

Ребята отправились в темную комнату, где теперь хранились и коалины консервы. На первый взгляд, их было все еще много, но если вспомнить, сколько их было вначале, то действительно могло хватить ненадолго.

– Коала умирает от голода! – воскликнул Абашикка на весь Балаган.

Все всполошились и сгрудились вокруг ничего не понимающей Коалы, которая минуту назад мирно дремала в своем уголке. Абашикка оказался в центре внимания.

– Кусеныш подсчитал, что через несколько дней Коале нечего будет есть. Я боюсь, что тогда она умрет от голода. – объяснил Абашикка собравшейся публике.

Все стали гладить и целовать коалу, как будто она и в самом деле умирала. Коала наконец поняла, в чем дело и улыбнулась.