Нежное свидание в Италии - Нина Милн

отношений с Ником они ни разу не взялись за руки.

– Но не сейчас. Вот магазин, куда ты хотела зайти.

Вход в маленький трулло был украшен яркими вывесками и картинками ручной работы, а внутри деревянные полки ломились от керамики, пестрых тканей, смешных фигурок и сувениров на любой вкус.

– Похоже на волшебную пещеру! – воскликнула Эйва. – Все выглядит восхитительно. – Она повернулась к Лайму: – Начнем с твоей мамы.

– Хм, – растерянно огляделся тот. – Обычно мы не привозим друг другу сувениры из путешествий.

– Ну, сейчас другое дело. Ты приведешь домой подругу, и не просто подругу, а Кассевети. Самое меньшее, что можно сделать, – это преподнести членам семьи подарки. – Она взяла с полки глиняный горшок, ярко расписанный петухами и цветами.

– Может, не этот? Петух – символ плодовитости.

Эйва быстро поставила кувшин на место.

– Ладно, здесь есть из чего выбрать. Что ты даришь матери на Рождество?

– Она сама решает вопрос с подарками, – неловко замялся Лайм. – Говорит, кому чего хочется, а я даю деньги. Все довольны.

– У тебя должны быть идеи. Что она любит? Какой цвет предпочитает? У нее есть хобби? Ее интересует одежда? – Эйва прошла к прилавку с шелком. – Может, шарф?

– Она одевается со вкусом, – слегка оживился Лайм. – Даже в трудные времена умела находить удивительные вещи на распродажах и сама научилась шить.

Он достал телефон и открыл фото матери. Эйва увидела милую женщину с седеющими каштановыми волосами и ясными серыми глазами. На ней были элегантная серая юбка, белая блузка и красный кардиган.

– Думаю, ей понравится шаль или бижутерия. Выбирай.

Лайм отложил пару красивых платков с рисунком.

– Отлично. Теперь для моей матери, – вздохнула Эйва. – Жаль, что у меня нет волшебной палочки, чтобы сделать ее счастливой и простить меня.

Лайм указал на полку с хрусталем:

– Говорят, он обладает целебным эффектом и смягчает горе.

– Вряд ли мама верит в это, но, думаю, хрусталь вполне подойдет для подарка, – заметила Эйва с плохо скрытой печалью.

– Полагаю, она тяжело переносит утрату. Говорят, они были очень близки.

– Да, – кивнула Эйва.

Не станет же она рассказывать Лайму о том, что отец продолжал любить первую жену, но пожертвовал любовью ради денег и связей Карен. Он добровольно стал заложником богатства и успеха. Сожалел ли он об этом?

– Надо что‑то подарить твоему отчиму и сводному брату.

– Не представляю, что может им понравиться. Я никогда не жил с ними, нас не связывает кровное родство, – признался Лайм с нарочитым равнодушием, но в глазах Эйва заметила сожаление.

– Разве ты не отмечаешь Рождество с семьей?

– Нет, но я навещаю их после праздника. Помню, Макс благодарил меня за подарок – роликовые коньки. Он очень увлечен конькобежным спортом, играет в хоккей и работает инструктором в местном клубе.

Эйва подошла к столику с плетеными из бисера браслетами.

– Смотри, какие красивые. Спортсмены часто носят такие.

– Ты права. Думаю, этот подойдет, – выбрал браслет Лайм. – А Джону куплю местные специи для кулинарии. Он любит готовить дома.

– Хорошая идея, – одобрила Эйва, догадываясь, что Лайм просто не хочет по какой‑то причине рассказывать ей об отчиме и его сыне. Она дождалась, пока он расплатится за свои покупки.

– Куда теперь? – спросил он.

– Хорошо бы сделать несколько фотографий вместе и выложить в соцсети, как свидетельство наших отношений. Это лучший способ открыться без официального объявления.

– Согласен.

– Есть ли поблизости подходящее место? Что‑нибудь романтическое, – добавила Эйва, покраснев.

– Как насчет пляжа? Тут недалеко природный заповедник. Попрошу Пьера отвезти нас.

Глава 9

Через час они стояли, любуясь бескрайним простором песчаного пляжа. На белоснежный песок накатывались прозрачные бирюзовые волны, сверкавшие под неярким февральским солнцем.

– Невероятная красота, – выдохнула Эйва.

– Да, – машинально подтвердил Лайм, заглядевшись на нее. Легкий бриз шевелил белокурые волосы, а янтарные глаза были устремлены в морскую даль. Он едва нашелся что сказать: – Это заповедная зона, где запрещены строительство и коммерция.

– Идеальное место для фотографий. Я сделаю коллаж, придумаю смешные заголовки и запущу в Сеть. Начнем с простого: присядем вон на те камни, – распорядилась Эйва.

Она сняла туфли и направилась к живописным скалам.

Песок успокаивающе шуршал под босыми ногами Лайма, отгоняя мысли о маме, Джоне и Максе. Он никогда не проводил с ними Рождество, чтобы не нарушать единства дружной семьи. Его все еще мучили воспоминания о событиях детства в компании пьяного отца. Особенно тот день, когда Терри Рурк швырнул рождественскую индейку в стену.

Когда они добрались до скал, Эйва устроилась на камне, глубоко вдохнула морской воздух:

– Давай посмотрим друг на друга и скорчим смешные рожи.

– Смешные рожицы? – Лайму совсем не нравилась идея выглядеть идиотом.

– Ну да. Игривые и веселые.

– Никогда не делал селфи и не кривлялся с самого детства.

– Не делал селфи? Никогда? – изумилась Эйва.

– Я возглавляю охранную фирму. Соцсети – не мой профиль. Моя задача – оставаться незаметным.

– Дело не в соцсетях. Их делают для того, чтобы осталась память о друзьях и событиях. Сейчас покажу, как это делается. – Эйва легко поднялась и встала перед ним, гибкая, с лукавым блеском в глазах, в ярком платье, облегающем стройные бедра, – она хотела запечатлеть этот счастливый миг.

У Лайма перехватило дыхание. Проснулось желание, но не только физическое: ему хотелось обнять ее и закружить, услышать веселый смех. Однако какой в этом прок? Игра закончится, их пути разойдутся, а у него останется фото, создающее иллюзию… На секунду ему захотелось, чтобы игра стала правдой, но это лишь вызвало приступ паники, стремление бежать от искушения.

Разве Лайм Рурк бежит от вызова? Нет, он борется. И сейчас он сохранит спокойствие и сдержанность, чтобы Эйва не догадалась о его глупых эмоциях. Как ему в голову пришло, что у них могут быть отношения? Она – слабая и уязвимая женщина, страдающая от горя и обиды. Зачем ей мужчина, не способный справиться с собственными чувствами?

Ему тоже не нужен этот груз ответственности. Его связь с Джесс от начала до конца была ошибкой, которая привела к трагическим последствиям. Никогда больше он не пойдет на такой риск.

– Смотри, что получилось, – повернула к нему телефон Эйва. – Люблю такие забавные фото. – Она прокрутила несколько кадров, где рядом с ней была красивая темноволосая женщина. На одном из фото они дружно смеялись, на другом сидели рядом в пижамах с большой миской попкорна между ними. – Эмили – моя лучшая подруга, и мы с ней дурачимся. Нам нужны именно такие сценки. Перестань изображать занудливого старичка и придумай что‑нибудь.

– Занудливый старичок? – процедил сквозь