Злодейка и палач - Екатерина Панова

Слуга жадно вглядывается в ее лицо, ждёт, ищет. Ждёт чего? Что ищет? Она не знала ответов.

Этот странный, этот страшный мир был куда большим сном, чем все ее смутные воспоминания.

— Я просто слуга, — тихо сказала ночь голосом ее Слуги. — Я должен служить своей госпоже, заботиться о ее теле, писать ее отчеты и создавать комфорт, а если я не сделаю этого, то буду низложен.

Его голос звучал бесстрастно, поэтому Ясмин не рискнула засмеяться. Неужели в ее ведомстве есть позиция ниже служки при исследовательской операции?

* * *

Он смотрел на неё и не понимал. Тот случай, который они договорились называть несчастным, что-то сделал с Ясмин. Ее лицо, ее глаза, ее чертова родинка на ключице, похожая на крошечную кнопку. Чужие жесты, чужой взгляд. Улыбка.

Неуловимая, инопланетная инакость шла от неё метр, как след цветочной воды от его матери. Глаза, одаривавшие жадной тоской и желанием, теперь смотрели строго и смело, как у невинного цветка, едва окончившего первую ступень образования.

Ясмин никогда не улыбалась. Раньше. А вчера улыбнулась. Взгляд ещё оставался строгим, но улыбка была очень хорошей.

«Останови меня», — подумал он и положил руки ей на плечи. Смял атлас кожи, разглаживая напряженные мышцы.

Она не остановила. Выгнулась, как кошка, и застонала от простого и примитивного удовольствия от расслабления. Он едва не отдернул руки.

— Нужно делать это ежедневно, — шепнул, потому что голос охрип и перестал слушаться.

— Да, — протяжно согласилась Ясмин. — Делай это ежедневно, пожалуйста.

Она не перевернулась и не сделала ни единой попытки перехватить его руки, даже не взглянула. И, что гораздо смешнее, стала засыпать.

«Разлюбила», — мелькнуло в голове.

И вместо радости вдруг почувствовал темноту, в которой никого не осталось.

* * *

Новый день она встретила в пять утра.

Ночью до неё добрались те самые разрекламированные дорожным дневником люфтоцветы, засели в ее каморке и светили своими мерзкими чашелистиками в самое лицо. И это была плохая новость. Но была и хорошая.

Память Ясмин бесконтрольно восстанавливалась во снах, и сегодня она получила немного новых данных.

Например, метку нельзя отнять силой, взять в честном бою, выиграть на спор или дать подержать. Метка, завязанная на жизнь временного владельца, скромно выполняла сразу две функции — охраняла жизнь владельца и одновременно гарантировала его верность ведомству.

Она даже помнила клятву, которую Примул накладывает на владельца метки.

В случае смерти владельца метка автоматически гаснет, в случае насилия — гаснет, если метку изъяли случайно, владелец снял ее добровольно или вроде как обронил — гаснет. И вообще, метка гаснет в любом случае, едва оказывается вне тела владельца. Метка снимается автоматически в случае ее полного использования, а техническая функция у неё одна — вернуть группу в ведомство со всем заполученным скарбом.

Благодаря этому сну, Ясмин сумела обнаружить и саму метку. Та лежала круглым камнем в самой груди и не откликалась на зов, как мертвая. Она попыталась взять ее насильно, но метка словно выскальзывала из рук. Спустя час мучений, Ясмин сменила тактику. Попросила ее выйти из тела добровольно и как-нибудь уже начать отрабатывать паразитическое существованием. В ответ метка сбавила свечение и, как показалось Ясмин, забралась поглубже. На физические (очень скромные) манипуляции метка также не реагировала. Возможно, для контакта требовался ритуал, вроде трёх поклонов на запад или танца Северного лепестка… Она даже попробовала поговорить с меткой, но та, наверное, сочла ее сумасшедшей. Метка просто тихо сидела в груди и жрала энергии, как ядерный реактор.

Хорошо было только одно. Ее никто не убьёт. Метка умрет вместе с ней, и вместе с ней же в Чернотайе останется группа исследовательского ведомства, за которой никто не вернется. Чернотайя так не работает. Одна метка — одна группа.

Это правило.

В тот же день она попыталась отправиться в южную сторону, даже не имея точного ориентира, но Слуга ее высмеял.

— Нужны точные данные, мастер, — сказал он с той самой усмешкой, от которой тянуло повеситься. — Покажите пальцем.

Он достал магическую карту и помахал ею перед носом.

Мерзавец. Гадюка. Чаровница.

Ясмин выхватила карту из его рук.

— Я поработаю с картой, — сказала она сердито.

На самом деле она понятия не имела, как с ней работать. Слуга выводил ее из равновесия раз за разом, и это начинало становиться опасным. Люди, склонные к повышенной эмоциональности, ранимы, уязвимы. Мертвы. Одно неосторожное движение и кто-то воспользуется твоей слабостью.

— У тебя вся неделя впереди, — любезно заметил Слуга. — Южная сторона лежит через Болотную долину, а ты знаешь, что там творится в сезон дождей. Мы просто героически утонем.

— Сезон дождей может продлиться весь год, — сказала Ясмин. — Мы могли попасть во временную петлю.

— Скорее всего, — согласился Слуга. — Но к концу недели я сумею сделать настил, если подкоплю немного дара.

— Да, — устало подтвердила Ясмин.

Каковы пределы дара ее Слуги? Бесконечны? У неё половину резерва забирает невидимая метка просто за содержание, а он держит целое гнездо со всеми удобствами, архивный рюкзак и оружие высшего порядка. И собирается делать создавать настил в процессе хода на неизвестно какое расстояние.

У неё нет такого дара. У номера Два нет такого дара. Про номер Шесть и говорить не стоит. Что же это за слуги такие в Варде?

Глава 7

За неделю Чернотайя, восхищавшая Ясмин до скрипа под ложечкой, обрыдла ей до смерти. Она все же поймала двух световых вьюнов и несколько секунд переживала острый охотничий восторг. Дважды вступала в бессмысленный конфликт с номером Два (он требовал доставить его к цветочному алтарю сейчас же), и стыдилась напомнить Слуге, что он обещал ей ежедневный массаж, а в результате отделался одним-единственным.

Голос молчал, не приходили сны.

Она просто не знала, куда ткнуть пальцем.

Голос, певший ей о юге, пропал на неделю. Ясмин пыталась его вернуть. Сначала угрожала, потом молила, даже отважилась на шантаж, но…

Она даже расслабилась на целые сутки.

Чертова метка висела на энергобалансе Ямины, как атомная электростанция, закрытая на ремонт. Даже при полном ничего неделании, Ясмин к вечеру хотела умереть от усталости. Когда она вернётся, живо уволится с должности мастера Белого цветка и уйдёт в торговую индустрию. Будет продавать булочки. Нормальные люди не едят пилюли.

В один из дней — они потеряли им счёт— она застукала номер Два и собственного Слугу за выяснением отношений. Баловалась с Гнездом, принуждая его открываться и закрываться, тренируя навыки. После спустилась вниз — на три часа ежедневного солнца, чтобы не сойти