Гроссмейстер сыска - Алексей Макеев

– Ладно, не будем больше ничего вспоминать, – примиряюще произнес Гуров. – Сказанного пока достаточно. Попрошу вас только еще об одном одолжении – черкните нам адресок вашего офиса в центре, ну, и телефончик Черепанова заодно – такой, чтобы мы без помех могли дозвониться. Безо всяких секретарш и прочих посредников, понимаете?

Бобров деловито кивнул и, обрадованный тем, что его мучения подходят к концу, с большим рвением принялся за дело – нашел в столе чистый лист бумаги, пишущую ручку и быстро нацарапал несколько неровных крупных строк. Листок он с почтением подал Гурову. Тот внимательно все прочитал, сложил вчетверо и спрятал в карман. Потом они поблагодарили хозяина мастерской и покинули ее, оставив Боброва в тревожном недоумении.

– Сейчас он, конечно, первым делом кинется звонить Черепанову, – сказал Гуров, выводя «Пежо» со стоянки. – Вряд ли по веской причине – просто на всякий случай, по-компаньонски. Тот, само собой, на всякий случай переполошится и примет меры. Нас ожидает порция вранья, из которой истину придется вытаскивать по крупинке.

– Что есть истина? – со вздохом промолвил Крячко.

Предчувствие не обмануло Гурова. Когда они с Крячко прибыли в офис фирмы «Трек-Супер», располагавшийся в одном из уютных московских переулков неподалеку от Садового кольца, глава этого серьезного предприятия уже ждал их. Это стало ясно по тому заинтригованному и настороженному взгляду, которым их наградила симпатичная немногословная секретарша. Да и прием, который им оказал господин Черепанов, показывал, что он прекрасно знает, в чем дело.

Виталий Константинович Черепанов оказался человеком лет тридцати пяти, решительным и по-своему обаятельным, несмотря на несколько демоническую внешность. Он был абсолютно и непоправимо лыс – у него не было даже бровей. Такой врожденный дефект в сочетании с горящими глазами стального цвета и хищным ястребиным носом производил неизгладимое впечатление.

И все-таки в этом человеке было что-то располагающее. К тому же он очень следил за собой, видимо стараясь компенсировать недостатки своей внешности с помощью искусства лучших московских портных. На Черепанове был элегантный костюм, в котором не стыдно было бы отправиться на любой прием. Рядом с ним расхристанный Крячко выглядел особенно вызывающе.

Однако Черепанов сделал вид, что ничего такого не замечает, и очень любезно пригласил гостей садиться. Сделав знак секретарше, Черепанов предупредительно сказал:

– Господа что-нибудь выпьют? Виски, джин, мартини…

Удобно устроившись в кресле, Гуров окинул взглядом кабинет Черепанова. Здесь было попросторнее, чем в каморке Боброва, но особой роскоши не наблюдалось. Видимо, дела фирмы шли не настолько успешно, чтобы забыть о скромности. Однако виски для гостей имелось.

– Бог с вами, Виталий Константинович! – с улыбкой сказал Гуров. – Какое мартини? Мы с коллегой на работе. – При этих словах на лице Крячко появилось довольно грустное выражение. – И вообще, как ни старайтесь, а нашу с вами беседу вам не удастся превратить в застольную! Разговор будет серьезным.

Черепанов внимательно посмотрел на него и тоже улыбнулся.

– А почему вы решили, что я стараюсь избежать серьезного разговора?

– Очень просто. Не думаю, что вы предлагаете выпить всем, кто переступает порог вашего кабинета. А сейчас вы пытаетесь соорудить эдакий психологический буфер, чтобы сгладить щекотливую тему. Признайтесь, Бобров вам уже звонил?

Черепанов потер свою блестящую лысую голову и вдруг засмеялся. Потом он опять махнул секретарше и распорядился:

– Тогда принеси нам кофе, три чашки! Больших!

Секретарша, молча кивнув, исчезла. Черепанов откинулся на спинку кресла и с большим интересом посмотрел на Гурова.

– Вы правы, он мне звонил. Кажется, вы его здорово перепугали. Анатолий в таких случаях всегда впадает в панику.

– А вы разве нет? – спросил Гуров.

– А с какой стати? – пожал плечами Черепанов. – Что, собственно, произошло? Само собой, Скока жалко. Хороший был мужик, хотя, между нами, тот еще сукин сын! Но, как это говорят американцы – это наш сукин сын! – Он засмеялся, не переставая, однако, внимательно наблюдать за выражением лица Гурова. – И если вы решили, что я имею отношение к его смерти, то тут вы глубоко ошибаетесь. Мне это ни к чему. У меня хороший бизнес – автомастерские и торговля резиной. Мы уже начали вставать на ноги, и вряд ли я собственными руками стану разрушать то, что с таким трудом построено. Скок очень помог мне в самом начале, поэтому ничего, кроме благодарности, я к нему не испытываю… Надеюсь, я дал исчерпывающие объяснения?

– А мы, собственно, никаких объяснений у вас пока не просили, – заметил Гуров. – Но ваше эмоциональное выступление мне понравилось. Правда, ссылки на хороший бизнес мне не кажутся очень уж убедительными. У хорошего бизнесмена в шкафу обязательно сыщется какой-нибудь скелет… Не говорю о присутствующих. Я даже согласен поверить, что вы делаете свой бизнес в белых перчатках, но, признайтесь, ваш благодетель Скок порядочно слупил с вас за оказанную помощь?

– Не без этого, – хладнокровно сказал Черепанов. – Я же говорю, сукин сын… Но куда деваться? Такие времена. Я на него не в претензии.

– В чем же заключалась его помощь? – полюбопытствовал Гуров.

Черепанов ответил не сразу. В этот момент секретарша принесла на подносе кофе, и хозяин кабинета получил возможность отвлечься и собраться с мыслями. Гуров не торопился. Он попробовал кофе и нашел его великолепным.

– Колумбийский, – с гордостью пояснил Черепанов. – Лучших сортов. Другого я не пью. Принципиально.

Гуров с удовольствием отхлебнул ароматного напитка и опять спросил:

– И все-таки, в чем заключалась помощь Скока?

– Я вам так скажу, – ровным голосом ответил Черепанов. – Если дело примет совсем крутой оборот и меня закуют, скажем, в наручники – тогда я, пожалуй, выложу все до мельчайших подробностей. Но у нас ведь сейчас не допрос, верно? Поэтому я предпочту промолчать. В конце концов, это не только мои секреты. Те люди, с которыми меня сводил Скок, живы и сидят на своих местах. Зачем мне ссориться с ними?.. Да и нет тут ничего особенного… Скок, как помощник такого влиятельного депутата, был вхож во многие кабинеты, имел обширные связи. Кому-то намекнет, кому-то конвертик на стол. Все как обычно. Мы с вами взрослые люди…

– Да уж, не дети, – согласно кивнул Гуров. – Между прочим, я ведь с самого начала не думал, что вы имеете отношение к смерти Скока. Мне почему-то кажется, что, если бы у вас с ним были какие-то серьезные трения, он просто предпочел бы не чинить у вас машину. Машина – вещь интимная, ее не каждому доверишь… А к вам мы пришли по другой причине. Как раз потому, что считаем – вы были со Скоком в дружеских отношениях.

– Ну, так сказать тоже нельзя, – покачал головой Черепанов. – Какая уж тут дружба! Чисто деловые отношения, – он криво улыбнулся. – С дружбой сейчас в нашем кругу напряженка, если честно. Вроде, если выпиваешь с кем-то вместе, он и считается твоим другом… А со Скоком мы даже и не выпивали. Ну, может, пару раз.