Гроссмейстер сыска - Алексей Макеев

– Да нет, ты тут как раз ни при чем, – сказал Гуров. – Не обращай внимания. Это я просто размышляю вслух… Лучше скажи, вы здесь нашли что-нибудь, имеющее отношение к убийству Скока? Может быть, какие-то вещи, может быть, перчатки? Убийца-то, судя по всему, в перчатках работал. Куртку с капюшоном?

– Представь себе, куртку нашли! – еще не до конца успокоившись, сказал Туманов. – Даже со следами, похожими на следы крови. А вот с вещами напряженка. Кроме наркоты и этой рухляди, которую ты видишь, нет у него никаких вещей. А если и были, то он давно их кому-то снес.

– Ну слава богу, что куртку нашли, – заметил Гуров. – Боюсь только, как бы на этой куртке вся доказательная база не выстроилась!

– Старый ты стал, Лев Иванович, – с плохо скрываемым раздражением сказал Туманов. – Брюзжишь, все тебе не так… А по-моему, все идет как надо. Сам знаешь, какие они, наркоманы. Ему за червонец зарезать ничего не стоит. А бывает, что и вообще без причин. Ничего хитрого, если он на Скока набросился. Тот, может, сказал чего или посмотрел не так…

– Да, это мотив, – иронически проговорил Гуров. – Сильный мотив, а, Стас?.. Ваш наркоман, конечно, плохой человек. Но ведь мотива-то нет! И свидетелей нет. И орудие убийства…

– А что орудие убийства? – в запальчивости возразил Туманов, а потом вдруг махнул рукой и сказал с досадой: – Не буду с вами, господин полковник, спорить. Ни чин, ни опыт не позволяет. Да и к чему нам собачиться? Пускай прокуратура решает и суд. Наше дело ловить, правильно?

– Держать и не пущать, – вставил Крячко. – Все правильно. Пошли, Лева? По-моему, мы не туда попали. Нам убийцу искать надо.

Туманов вытряс из пачки «Беломора» очередную папиросу и закурил, насмешливо поглядывая на Гурова.

– Понятно, – сказал он. – Большому кораблю – большое плавание.

– Вроде того, – ответил Гуров. – А все-таки мне странно, Туманов, что ты так быстро мнение поменял. Вчера еще на месте преступления говорил одно, а теперь диаметрально противоположное. Неужели ты веришь, что Скока убил зачуханный наркоман из-за косого взгляда?

– Да ни во что я не верю, – в сердцах сказал Туманов. – Я же уже все объяснил. Пусть над этим думают те, кому положено. Я свое дело сделал – изъял социально опасного из общества. И из-за чего я должен переживать?

– Пожалуй, тебе теперь действительно не из-за чего переживать, – согласился Гуров. – Не то что нам. У нас с полковником Крячко переживания еще и не начинались. Будь здоров, Туманов! У нас дела.

– Куда теперь? – деловито осведомился Крячко, когда они вышли на улицу.

– Давай сделаем так, – предложил Гуров. – Ты сейчас двигай в дом Скока. Выясни, где у него гараж находится. Да еще поспрашивай соседей – особенно с первого этажа, – не видели ли они ночью машину, на которой Скок приехал. Ну и вообще, что они про покойника знают… А я сейчас двину в местный РОВД. Нужно участкового Головко повидать. Думаю, часа нам с тобой хватит. Через час встречаемся здесь же, на этом месте.

Они разошлись. Гуров отправился в местное отделение милиции и выяснил домашний адрес старшего лейтенанта Головко. Жил он неподалеку, но Гурова предупредили, что, возможно, Головко дома еще и не появлялся.

– Только что ушел, и сколько будет добираться – неизвестно, – объяснили Гурову. – Никак в себя прийти не может. Разрядиться нужно. Все-таки не каждый день в тебя из обреза стреляют…

В этих словах Гурову послышался вполне определенный намек. Однако ему все-таки повезло. Старшего лейтенанта он застал дома. Правда, тот уже успел немного «разрядиться» и встретил Гурова слегка навеселе. Гуров постарался сделать вид, что ничего не замечает.

– Добрый день, Денис Степанович, – сказал он. – Узнаете меня? В милиции дали ваш адрес…

– Ну ясное дело, узнаю! Елки-палки, Лев Иванович! – умилился участковый. – Милости прошу! Правда, у меня не убрано, и вообще… – От него явственно пахло водкой.

Головко был в форменных брюках и не очень чистой нательной рубахе, ворот которой он все время стыдливо старался прикрыть.

– Ничего страшного, – подмигнул Гуров. – Мы же с вами не женщины, которых это смущает. Я пришел поговорить.

– Ясное дело! Если не возражаете, пройдемте на кухню! Там у меня вроде приемной. В комнате, там даже и сесть-то негде… Жена, понимаете, болеет, и вообще… – участковый суетился и никак не мог сосредоточиться.

– На кухню так на кухню, – кивнул Гуров. – Скажу вам по секрету, я и сам имею слабость к этой части дома. Все мои друзья собираются у меня исключительно на кухне. А что у вас с женой? Может быть, помощь нужна?

Головко махнул рукой.

– Да какая помощь! Немолодая уже, вот и хворает. Давление, там, по-женски чего-то, не знаю… У них, у баб, так – как к пенсии дело идет, так одни болячки. Не обращайте внимания!

Они прошли на кухню. Здесь было накурено и шумел почему-то не закрытый кран над раковиной. На кухонном столе стояла сковорода с жареной картошкой, банка соленых огурцов, рыбные консервы и начатая бутылка водки.

– Присаживайтесь, Лев Иванович! – прогудел хозяин, деликатно подталкивая Гурова к столу. – Чем богаты, тем и рады! Не откажите рюмочку… За встречу, так сказать.

– Рюмочку – пожалуй, – кивнул Гуров. – Но не более того. У меня дела.

Они выпили, и Головко с большим энтузиазмом сообщил:

– А я ведь не так просто пью, Лев Иванович! У меня сегодня типа второй день рождения. Я ведь сегодня чудом уцелел, ей-богу! В сантиметре прошло! От страха до сих пор в животе урчит… А знаете, как было дело?

– Знаю, – кивнул Гуров. – Я только что оттуда. Туманов мне рассказал. Неприятно, конечно, но все хорошо, что хорошо кончается. Долго жить будете, Денис Степанович. Вы мне расскажите, как так получилось, что вы на этого человека вдруг вышли? Я, честно говоря, не ожидал, что у вас это так быстро получится.

– Да я же вам обещал, – будто оправдываясь, сказал Головко. – Наведался кое-куда, с людьми поговорил… Ну и подсказали мне, что вчера около того дома Гамак отирался. Гамаюнов то есть, Василий Иванович, – тезка он Чапаеву. А человек, прямо скажем, подлый до невозможности. Скотина, а не человек. Между прочим, он все время около того дома пасся. Я насчет этого давно себе заметку сделал. Если честно, я вчера сразу на него и подумал, только проверить хотел.

– И зачем же этот Гамак там отирался? – спросил Гуров.

– Да все просто, – сказал Головко. – Баба там у него. А точнее сказать, девчонка молодая. На одной площадке со Скоком живет. Так что все сходится. Никудышная, скажу вам, девица! Родители у нее порядочные люди, всю жизнь трудятся. А она не знаю в кого – выпивает, дружбу вот с такими, как этот Гамак, водит, ну и прочее… А ведь на этом Гамаке пробы ставить негде, рецидивист! Ему уж за тридцать, поганцу, а выглядит на все сорок, ну… А ей едва двадцать исполнилось! Если бы у меня такая дочь была – со стыда бы сгорел, ей-богу!