Камни глупости - Яна Розова

— Почему? — Артем еще немного придвинулся ко мне.

Теперь я ощущала тепло его тела сквозь джинсовую ткань, а левая рука Бескровного небрежно лежала на подушке дивана за моей спиной. Я уловила запах его тела и почувствовала на своих губах его немного затуманенный взгляд. Мое сердце чуть заметно сбилось с ритма. Но разве мы здесь не за этим?..

— Что? — переспросила я, потеряв нить повествования. Потом вспомнила разговор: — А! Почему? Из-за нас с Андреем. Мама не хотела, чтобы и мы заразились этой бриллиантоманией! Я и не заразилась, даже наоборот, вроде бы получила прививку. А вот Андрей навсегда запомнил имена самых крупных бриллиантов и часто рассказывал о них мне. «Куллинан», к примеру. Он весил больше чем пол килограмма, и его распилили на сто пять камней. Представляешь? Распилить такой уникальный алмаз! «Шах», который отдали России за смерть Грибоедова. «Орлов», «Регент»… А знаешь, как называется еще один большой алмаз? Он назывался «Двадцать шестой съезд КПСС»! Забавно, правда?

— Забавно… — согласился Артем, склоняясь к моим волосам. Он глубоко вдохнул. — Что это за духи? Такие горьковатые?

Я пожала плечами. Важно другое:

— Тебе нравится?

Он улыбнулся и с тех пор мы перестали общаться с помощью слов. Говорили наши взгляды, жесты, прикосновения, объятия, движения, поцелуи. Они выразили то, о чем мы не решились бы заговорить. «Что с тобой?» — спрашивал Артем, молча касаясь моего обнаженного плеча. «Боюсь тебя потерять!» — отвечала я, ловя губами его пальцы. «Не думай о плохом!» — утешал он, нежно прижимая мою голову к своей груди. «Я не хочу опускать тебя!» — мои ногти впивались в его кожу. «Я тоже! Я тоже!».

Всю неделю мы почти не выбирались из постели, заказывая еду в номер. В самые теплые вечера выходили немного пройтись, трижды ужинали в ресторане. И если бы раньше мне сказали, что можно почти промолчать целую неделю, не чувствуя никакого неудобства, то я бы не поверила. Однако, мы с Артемом промолчали.

Возвращение показалось мне кошмаром. Мы решили вернуться заблаговременно, до приезда из Анапы наших обманутых половин. Алеша и Кристина прибудут только завтра, значит, у нас будет время, чтобы замести следы преступления. Прелюбодеяния. Раздумывая над этим по дороге, я смотрела в окно. А когда мы въехали в город, Артем неожиданно притормозил и съехал на обочину.

— Что? — спросила я.

Он заглушил мотор, откинулся на сидении и молчал. Достав сигареты, я открыла дверцу и решила покурить, пока Бескровный будет сидеть вот болваном так и смотреть прямо перед собой.

— Вера, я должен сделать еще кое-что, — его голос прозвучал глухо и невыразительно. Теперь молчала я. — Вера, посмотри на меня!

Я обернулась, предчувствуя нечто темное. Артем выглядел расстроенным и подавленным.

— Только выслушай меня до конца, хорошо? — ответом ему послужил короткий кивок. — Год назад я поступил неправильно — купил по дешевке партию краденого товара. И так я поступал еще несколько раз. Я прекрасно знал, откуда мой поставщик берет мониторы, но волновался только о том, чтобы нас не поймали. Потом мой поставщик исчез. Я особенно не расстроился, потому что работать с явным криминалом не хотелось. Так, попользовался, срубил бабло — и в кусты! С тех пор три года прошло. А вот месяц назад мне позвонил мужчина. Его голос был изменен с помощью голосового модулятора. Он сказал, что все знает. Он, действительно, знал все! А ведь если знать, что искать, то по документам фирмы можно догадаться, что я торговал краденым. Как раз вчера и сегодня я сам убедился в этом, перепроверив документы. Это соучастие в преступлении, торговля краденым — уголовщина. Если полиция узнает о том, что я натворил, то меня посадят с конфискацией. И тогда я понял, что попал.

— Куда? — всегда хотелось уточнять, когда люди так говорят.

— Раз не партию, то, видимо, в дерьмо, — Бескровный слабо улыбнулся собственной избитой шутке. — Понимаешь, Вера, еще я хочу тебе сразу сказать… — казалось, он не мог подобрать слов, — ты оказалась такой… искренней. Если бы я мог себе позволить это, то я бы влюбился в тебя! Нет, не так, — поправил Артем себя, — я и влюбился! С тобой за неделю я получил столько нежности, сколько не получал за всю свою жизнь.

Я не понимала, зачем он рассказал мне о краденых мониторах. Наверное, ему просто хотелось поделиться своей проблемой. Однако этот разговор удлинял болезненное возвращение в реальный мир, что казалось невыносимым. Да еще и эти признания в то время, когда мы уже потеряли друг друга навсегда! Не могу слушать это.

— Перестань! — громко и упрямо сказала я.

— Я с ума схожу от запаха твоих волос…

— Замолчи! — мой голос сорвался на крик.

— И я думать теперь не смогу ни о ком, кроме…

— Да заткнись ты! — это прозвучало так грубо, что мучитель осекся.

Он, наконец, увидел и мои, сжатые в кулаки, побелевшие пальцы, и трясущийся подбородок, и красный шмыгающий нос, и все эти соленые водопады, которые лились по моему лицу. Я задыхалась, голо саднило от крика и, вообще, было плохо. Но я не знала, что сейчас будет еще хуже.

Артем попытался взять мои руки в свои, но я не позволила.

— Давай, скорее домой, — просила я. — Ну, невыносимо же умирать так долго! Давай, поехали!

— Я не все сказал, — голос у Бескровного стал совсем тусклым. От его обычной надменности не осталось и следа. Господи, что там у него? — Я полюбил тебя, но началось все совсем иначе. Этот человек, который знал все о моих махинациях, он пообещал забыть о моих темных делишках, если я сумею… увлечь тебя. И обязательно увезти на неделю из Гродина.

Тут мне показалось, что он пошутил. Я неопределенно хмыкнула и посмотрела на Артема. Он не шутил.

— Ты бредишь, Артем Сергеевич!

— Нет, — он покачал головой, — не брежу. Я чувствовал себя фокусником с картины Босха. Пока он показывает простаку свои трюки, карманы зрителя обчищает вор.

— То есть, ты думаешь, что меня сейчас обокрали? — в недоумении я задумалась, какие немыслимые ценности могли привлечь мошенников. — Но что с меня взять? Старый телевизор? Сто долларов заначки? Серебряное кольцо? А больше у меня ничего нет!

— Думаю, что есть, — серьезно сказал Артем. — Можешь не говорить мне, просто подумай над этим. Впрочем, теперь думать поздно. Потому что шантажист от меня и потребовал, чтобы я все рассказал тебе по дороге домой.

— Артем, но как же ты мог? — прошептала я обессилено. До меня наконец-то дошло, в чем признался Бескровный. Он признался в подлом предательстве. Я засмеялась. В горле забурлил странный нервный смех, а вскоре я уже не могла остановиться.

— Вера, у тебя истерика!

Я и сама это знала, но ничего поделать уже не могла. Мне было не до смеха, а я продолжала смеяться. Пытаясь найти выход, выскочила из машины и, смеясь, побрела в лес. Меня шатало и мотало из стороны в сторону. Сколько времени я продвигалась сквозь кусты, собирая штанинами джинсов цепкие семена лесных растений и получая маленькие болезненные порезы от острых сухих веток — не знаю. Постепенно смех смолк. Я вышла на полянку размером с пятачок, и в изнеможении села на траву. Я чувствовала себя преданной, обманутой деревенской дурочкой, простаком на ярмарке, подопытной мышью.